Закон охотника - Дмитрий Силлов

По невозмутимому лицу Припаса скользнула тень удивления.

– Снайпер? Ты?

– Что это за хрен с горы? – поморщился татуированный, стряхивая с плеча асфальтовую пыль, которая в изобилии сыпалась сверху.

– Это чувак, который Халка завалил, – пояснил Припас. – Старая история, ты, небось, слыхал.

– Ну и что, это маза с ходу фраера в авторитеты короновать? – поинтересовался татуированный.

– Да не, по ходу это маза спросить с тебя старый Долг жизни, который ты сам признал, – сказал я.

Лицо татуированного окаменело.

– Ты это мне сейчас прогнал, чёрт подшконочный? – развернулся он ко мне, при этом бросая гранатомет на землю. Мгновение – и его рука змеиным движением выдернула из-за спины стреляющий нож НРС-2 «Взмах».

– За чёрта ответить придется, – усмехнулся я, с аналогичной сноровкой выдергивая из ножен «Бритву». – Только сначала нож верни, который я тебе дал попользоваться.

– Поясни, – нахмурился татуированный.

– Арена «Боргов». Ты кидаешься на краснопёрого, я выбиваю у тебя автомат. А потом даю тебе вот этот нож, которым ты валишь ктулху. И второй раз спасаю тебе жизнь, переправляя со стадиона «Авангард» через «кротовую нору».

– Слышь, фраер, кто тебе эту раскладку дал?.. – начал было бандит, но я его перебил:

– У меня тогда было другое лицо. Это Зона, тут бывает всякое.

– Снайпер правильный бродяга, фуфло гнать не станет, – подтвердил Припас. – Катар, ты по ходу сейчас конкретно рамсы путаешь…

– Как фамилия того борговского урода, которого я вальнуть хотел? – быстро спросил татуированный бандит, которого припас назвал Катаром.

– Сидоренко, – ответил я. Никогда не жаловался на память, а такие острые моменты жизни, как тогда под трибунами стадиона «Авангард», в памяти отпечатываются навсегда5.

Катар ничего не сказал, лишь быстрым движением пальцев повернул нож рукоятью ко мне.

– Забирай, – сказал он. – И за чёрта не прими в ущерб, реально попутался я, не выпас тебя с новым портретом.

– Без проблем, понимаю, – усмехнулся я. – А нож оставь себе, дарю.

– Благодарю за подгон, – кивнул Катар и спрятал нож обратно.

Тем временем стрельба поутихла.

– Из крепости как пить дать штурмовую группу пошлют, – сказал Припас. – Они сто пудов решили, что это ты их пулемет заглушил со своего летающего тапка. И сейчас пойдут проверять, чего они тут настреляли. Нормальная тактика Хряка – сначала огнем подавить, потом зачистить.

– Козлина он беспредельная, – скрипнул зубами Катар. – Лично его на пику насажу, век воли не видать.

Я начал припоминать дела давно минувших дней. Помнится, в один прекрасный момент хорошо знакомый мне главарь группировки бандитов с запоминающимся погонялом Индус внезапно куда-то исчез, и место пахана занял Хряк, бывший его заместитель. При этом многие поговаривали, что зам недолюбливал своего начальника, но тот его терпел за деловую хватку.

– И за что ж ты так Хряка не любишь? – поинтересовался я.

– А за то, что, пока я срок мотал, он моего брата завалил, после чего на его трон свою корму пристроил, – нехорошо ощерился Катар.

Тут я начал кое-что понимать.

Для начала я вспомнил, что «катар» – это не только государство на Ближнем Востоке, но и индийский тычковый кинжал, из-за своей формы и способа удержания весьма эффективный в ближнем бою. Его еще «зубом бога смерти» называли, идеальное оружие мщения. А погоняло исчезнувшего пахана группировки бандитов – Индус. Похоже, оба брата были неравнодушны к Индии, и «погоняла» себе выбрали соответствующие.

И теперь, значит, освободившийся брат решил отомстить за убитого, для чего явился в Зону и привлек к вендетте одного из приближенных Индуса. Интересный расклад получается.

– Подсобишь этого козла достать? – обернулся ко мне Катар.

По большому счету, мне на Хряка было положить с пробором. Видел его как-то мельком, но это не повод участвовать в его ликвидации. Индусу я однажды помог, когда пересеклись в тюрьме, но и это не есть причина мстить его убийце.

И, словно поняв мои мысли, Катар продолжил:

– Мой Долг жизни я тебе только что вернул, так что, считай, мы разошлись краями. Но если поможешь достать этого Хряка, будет тебе от братвы в Зоне всегда уважение и помощь по возможности. Слово даю.

Предложение было щедрым. С учетом того, что за мою голову была назначена нехилая цена, поддержка хоть одной группировки мне бы не помешала. А то надоело мне немного, что каждый встречный норовит заполучить ценный приз, который вполне себе комфортно чувствует себя на моих плечах. Да и деваться было особо некуда – если Припас прав, уйти от боя со штурмовой группой людей Хряка мне всё равно не удастся.

– По рукам, – кивнул я, опуская забрало шлема. Потом проверил свой автомат. Вроде нормально всё, «Вал» с честью выдержал испытание нехилым ударом об асфальт, пусть даже и немного смягченным рюкзаком. Что ж, осталось только проверить его в бою.

– Идут, – прошептал Припас, осторожно раздвигая стволом «Пустынного орла» ветки хилого кустарника, растущего вдоль шоссе. – Четверо. Все в «вольной» броне и с хеклеровскими автоматами.

– Мне говорили, что Хряк втихаря с «Волей» в десны целуется, гнида, – сплюнул Катар. – И вот тому подтверждение. Пора валить уродов.

– Погоди, – тормознул я его. – Сейчас ты их положишь, а следом из крепости нас чем-то потяжелее пулеметов накроют. Давай-ка по-другому сделаем.

* * *

Штурмовая группа двигалась осторожно. Неизвестный ученый оказался неплохим бойцом. Вместо того чтобы остановиться после предупредительного выстрела, саданул по пулеметчику из гранатомета, потом сумел соскочить с подбитой «галоши» и скрыться в кустах.

Хряк был вне себя и сказал не возвращаться без головы ученого, который к тому же наверняка ранен или вообще убит. Понятное дело, не жбан яйцеголового ему нужен, а дорогой бронекостюм. На один такой можно выменять десять средних «ХВ» группировки «Воля», в которые сейчас были упакованы бандиты. Хотя хорошая у «вольных» броня, многослойная, с десяти метров пистолетную пулю держит запросто. Ну и бронемаска на лице тоже штука полезная от касательных попаданий. Правда, если в нее автоматная пуля ударит под прямым углом, от запреградного действия мало не покажется – были случаи, когда после такого из всех щелей той маски мозги лезли, словно паста из тюбика. Но так то если «маслину» рожей поймал под прямым углом, без разницы, в маске ты или нет, по-любому ластами хлопнешь.

Об этом как раз думал командир штурмовой группы по прозвищу Витя Шайба, в прошлом подающий надежды хоккеист, получивший срок за драку. После зоны Витя в спорт не вернулся, а занялся банальным рэкетом, благо физиономию и ширину плеч имел подходящие для этого рода занятий. Но за беспредел был вынужден «сделать ноги» от своих же подельников, вследствие чего оказался в украинской Зоне, которая, в отличие от мест лишения свободы, пишется с заглавной буквы.