Царь и царица - Владимир Хрусталев

Но случилось еще худшее. Подъезжая к Рихимякки, увидела толпу солдат в несколько тысяч на платформе; все они, видимо, ждали нашего поезда и с дикими криками окружили наш вагон. В одну минуту они отцепили его от паровоза и ворвались, требуя, чтобы нас отдали на растерзание. «Давайте нам Великих Князей. Давайте генерала Гурко», – кричали они, вбежав ко мне. Напрасно уверяла сестра, что я больная женщина, – они не верили, требовали, чтобы меня раздели, уверяя, что я – переодетый Гурко. Вероятно, мы бы все были растерзаны на месте, если бы не два матроса-делегата из Гельсингфорса, приехавшие на автомобиле: они влетели в вагон, вытолкали половину солдат, а один из них – высокий, худой, с бледным добрым лицом (Антонов) – обратился с громкой речью к тысячной толпе, убеждая успокоиться и не учинять самосуда, так как это позор. Он сумел на них подействовать, так что солдаты немного поутихли и позволили прицепить вагон к паровозу для дальнейшего следования в Гельсингфорс. Антонов сказал мне, что он социалист, член Гельсингфорского совета и что их комитет получил телеграмму из Петрограда, – они предполагали, что от Керенского, – о нашей высылке, и приказание нас захватить; как они мчались в автомобиле, надеясь захватить также Великих Князей и генерала Гурко, и что мы в сущности представляем для них малую добычу, и что они нас задержали до тех пор, пока не получат разъяснения Правительства о причине высылки контрреволюционеров за границу. Он сел около меня, и видя, что я плачу от нервного потрясения, только что пережитого страха, ласково успокаивал меня, уверяя, что никто меня не обидит и, выяснив дело, отпустят. Мне же лично дело это не представлялось настолько простым: казалось, что все это было подстроено, чтобы толпа разорвала нас. Вероятно, и с генералом Гурко так же бы разделались, но он был умнее и уехал в Архангельск к англичанам.

12 октября 1918 г.

Председательствовал: главнокомандующий армией генерал-лейтенант Деникин.

Присутствовали: генерал от кавалерии Драгомиров, В.А. Лебедев, генерал-лейтенант Лукомский, генерал-майор Романовский, В.А. Степанов, И.О. Гейман, генерал-лейтенант Макаренко и А.А. Нератов.

1. Прилагаемый при сем доклад генерала Санникова о впечатлениях, вынесенных им из обмена мнениями с политическими деятелями и представителями иностранных держав в Яссах.

Принять к сведению.

[Приложение к пункту 1] Доклад генерала Санникова на Особом совещании

12 октября 1918 г.

Прибыв в Яссы, я, будучи у французского посланника, застал у него совещание четырех союзных посланников. Посланниками я был встречен очень радушно, и они обещали сделать для Добровольческой армии все возможное. У них установился на Добровольческую армию взгляд, как на политический центр, вокруг которого группируются все государственно мыслящие люди, могущие воссоздать Российское государство.

В настоящий момент они, к сожалению, легальным способом не могут осуществить доставку снарядов для Добровольческой армии. В беседе с военным французским агентом я, между прочим, предложил вопрос о возможности получения снарядов для Добровольческой армии через Украину при помощи соглашения с немцами, но союзные посланники в один голос заявили, что никакого общения с немцами союзники допустить не могут. Мне удалось заручиться через посредство полковника Ковалькова доставкой нам нелегальным способом известного количества снарядов в обмен на хлеб и сосредоточить эти снаряды к Дунаю. Хлеб расценен по 17 руб. 60 коп. франко Новороссийск*. Эта цена очень выгодная, если учесть, что отпускаемые нам снаряды оценены очень низко: патрон – 2 коп., 6 дюймовая бомба – 20 руб. По полученным мною накануне отъезда из Одессы сведениям можно рассчитывать, что боевые припасы будут сосредоточены к Дунаю в течение ближайших недель; дальнейшая отправка этого груза морем будет исполнена распоряжением вице-адмирала Ненюкова.

Союзные посланники просят поспешить с принятием мер к обезвреживанию Новороссийска, как пункта, обеспечивающего связь с Добровольческой армией. Нужно сказать, что все имущество, оставленное нашими войсками в Румынии, наши союзники рассматривают как русское общегосударственное.

Затем я побывал у Братьяно, которым был встречен очень любезно. Он обещал мне, что окажет самое широкое содействие Добровольческой армии в деле получения снарядов, если Добровольческая армия в свою очередь пришлет им зерно, в котором они очень нуждаются. От него я узнал, что в Румынии готовится переворот, в результате которого Братьяно вновь займет ответственный пост.

Наш посланник Поклевский-Козелл, с которым мне случалось беседовать, выразил полное желание быть представителем Добровольческой армии в Яссах. Он очень озабочен установлением постоянной связи с Добровольческой армией, хотя бы при помощи курьеров. Его, по-видимому, по-прежнему признают представителем Российского государства, и отношение к нему союзников продолжает быть столь же корректным, как это было до российского развала.

Генерал Щербачев просит дать ему полномочия, которые ему обещал еще генерал Алексеев, чтобы он мог поехать в Париж в качестве официального представителя Добровольческой армии.

Я имел также свидание со светлейшей княгиней Волконской, приехавшей из Парижа. Она привезла сведения, которые просила передать генералам Деникину и Краснову, а также Милюкову. Она сообщает, что в Париже, Лондоне и Берне объединилась группа лиц, занимавших прежде видное общественное положение в России, под председательством генерала Гурко и, образовала так называемую монархическую лигу. Эта группа выработала проект будущего государственного устройства России. Образ правления в России, согласно проекту, должен быть конституционно-монархический. На престол должен вступить по принципу преемственности великий князь Алексей, а за ним – великий князь Михаил Александрович. Законодательные палаты могут называться по-прежнему: Государственная Дума и Государственный Совет, причем Государственный Совет должен быть органом не законодательного, а совещательного значения; он должен состоять из представителей науки, опытных администраторов и вообще специалистов по разным отраслям государственной жизни. Назначение министров производится верховной властью. Проект признает также институт ответственного министерства. Принимая во внимание, однако, ненормальное состояние государства, признается нежелательным проведение этого института в чистом виде в течение первых пяти лет. Группа Гурко повела переговоры с французскими правительственными кругами, которые отнеслись весьма сочувственно к их идее – установление в России конституционной монархии; таковое же отношение группа Гурко встретила и со стороны общественных деятелей Франции. Французские круги готовы поддержать осуществление программы Гурко как в материальном отношении (денежном), так и вооруженной силой. Однако они, учитывая давление на них со стороны их социалистических партий, отказываются взять на себя почин установления в России монархии. Инициатива, согласно их желания, должна исходить от самих русских, а они будут ее энергично поддерживать. В Англии консервативные круги также сочувственно относятся к проекту, но демократические партии пока считают, что Россия должна быть Единой Демократической Республикой. Обратного взгляда держится Америка: она желает установить в России федеративную республику и весьма сочувственно относится к Уфимскому правительству.