Север в сердце - Марьяна Брай

После ужина мы с Бором отправились в нашу гостиницу, где квартировали сейчас солдаты Оруса. Судя по тому, как они расположились и, как оказалось, некоторые из них отправились на охоту с нашими мужчинами, они не собираются уходить.

- Как устроились? – Бор с порога поднял развалившихся на кроватях солдат. Они явно не торопились помочь мужчинам, что остались дома, но рвали сейчас спины за десятерых.

- Спасибо, хорошо. Вы вернулись? А где карл Драс? Мы ждем его, - встал один из солдат.

- Карл Драс остался с несколькими людьми в Сорисе, и если вы не планируете помогать людям, которые кормят вас уже несколько дней, можете отправляться обратно, думаю, вы уже отдохнули, - я боялась, что слова Бора станут началом недовольства солдат, но они промолчали.

В гостиницу ввалились еще двое, один из которых, судя по нашивке на рукаве, был старшим дружины, и они, поискав глазами Драса, смотрели теперь на Бора.

- Бор сказал, что нам не рады, командир, - тут же ответил на молчаливый вопрос старшего один из солдат.

- Мы выедем, когда вернется карл Драс… - начал было командир, но Бор прервал его.

- Значит, пусть ваша команда поднимает задницы с постелей и идет помогать людям. Карл Орус мог отправить сюда местных, чтобы их пребывание было здесь не зря, но отправил вас, так что, вам придется взяться за плуг, или можете организовать лагерь за пределами Зарама и лично добывать пищу, потому что нашим женщинам некогда готовить вам обеды, - Бор не дождался ответа, и вышел из дома. Я последовала за ним.

- Нам нужно собираться и выходить на север, Бор. Думаешь, они уедут? – мы сидели за чаем, и когда Юта увела детей в комнату, мы позволили себе поговорить о нашем походе.

- Если они не уедут, мы тронемся ночью, и потом им скажут, что мы на охоте. Думаешь, они шпионить за нами приехали? – оказывается, Севар тоже планировал отправиться с нами в путь.

- Севар, ты, конечно, прав, но ты точно остаешься с детьми. Кому нам еще доверять, отец? Думаю, они могут отправить сюда еще людей, и тогда, город будет в осаде, и наше возвращение может быть очень сложным. Ты придумаешь, как связаться с нами, как сообщить нам, есть ли в Зараме армия, - я встала и подошла к Севару и обняла его.

Я лежала в постели, обняв спящих детей, и не понимала, как устроить жизнь спокойнее, когда мой сын шепотом, чтобы не разбудить сестру, проговорил мне на ухо:

- Я знаю, что тебе снова нужно уйти, я случайно подслушал вас, когда Юта подумала, что я сплю. Не бойся больше за нас, мама, я обещаю тебе, что никаких сюрпризов больше не будет. Я присмотрю за Дариной и Севаром, - он поднял мою голову и положил ее себе на плечо, как делал это Драс.

- Я знаю, Дар, ты стал достаточно большим, чтобы не вести себя как ребенок, - я прижала его к себе и заснула, думая о том, что, скорее всего, моя дочь, что осталась в прошлой жизни, уже вышла замуж, родила ребенка. Интересно, я уже стала бабушкой?

Мы вышли втроем, ночью, потому что солдаты так и не ушли. Накануне мы много говорили об охоте, потому что закончились запасы мяса. Я, Бор, Юта, которая уведомила отца, что, если он не возьмет ее в этот поход, она нагонит нас одна, и это будет не так безопасно, как если она пойдет с нами сразу. Мост за Зарамом мы миновали в полночь, а с вечера теснились под берегом, чтобы никто не узнал, в какую сторону мы направились.

У нас с собой были только скатки палаток, по шкуре, и по мешку с запасами провизии и одежда. Лошади шли налегке, вернее, не шли, а неслись во весь опор весь световой день с передышками на водопой и корм. На ночевку мы вставали за полночь.

Если в прошлый раз по талому снегу я добиралась до поворота к харкамам около десяти дней, сейчас мы доехали за восемь: просохшая земля, тепло, растаявшие ручьи для водопоя, все это значительно ускоряло дорогу.

Поздно ночью мы повернули на запад и пройдя лес, вышли к туману, что сейчас не менее плотно, чем в самом начале весны стелился над источниками. Первое, что я сделала там – заставила Бора отвернуться, быстро разделась и залезла в полюбившийся мне бассейн с теплой, немного пахнущей сероводородом водой. Юта, немного посомневалась, но повторила за мной. Это нельзя было назвать никак иначе, кроме как блаженство. Уставшее от сидения на лошади тело было благодарно - все мышцы, словно насыщались кислородом, переставали болеть, расслаблялись. Думаю, если сделать химический анализ, то источник оказался бы целебным.

К нам бежали охранники, разглядевшие в тумане людей, что не слишком заботились соблюдением тишины. Я не стала дожидаться момента, когда они направят на нас свои меткие стрелы и прокричала из тумана:

- Я Макраш. Мы пришли к  Харэму!

- Сири, это и есть то место? Это же земля Миры, не меньше. Здесь живут жамады?

- Кто такие жамады, Юта?

Она долго объясняла мне, что это дикие люди, верящие только в духов темного мира, живущие с ними в отношениях, и приносящие в мир полулюдей – полудухов. Этого отрывка мифологии я не знала, наверно не натворила ничего такого, чтобы Иста мне рассказала очередную сказку про белого быка, где в конце все умирают по причине пренебрежения к этой самой мифологии.

От Юты я точно этого не ожидала. Я было начала переживать, что не рассмотрела в Юте этих нор сумасшедшинки, но она засмеялась и добавила:

- Это сказки моей мамы, чтобы ее дочка боялась далеко уходить от дома, вышла замуж за крестьянина с коровой, и родила сразу троих детей, чтобы как можно раньше на огороде были помощники. Вот такие "радости" ждали бы меня, если бы ты не ударилась головой. Так что, когда ты начала менять нашу жизнь, я, встреть того васара с молотом, расцеловала бы его, - она,  будто бы чувствовала, что есть другая жизнь, и цеплялась за нее всеми силами, не хотела жить в этом сумраке.

Я смеялась как сумасшедшая, но зря, потому что по взгляду Бора я поняла, что он тоже немного верит в этот бред.

- Высохли? Быстро одевайтесь, потому что эти жамады пялятся на вас, словно волки на ягнят, - он бросил нам вещи и велел держать одеяла развернутыми, пока мы одеваемся. Свитеры и брюки в этом плане были очень удобны, и мы быстро переоделись в чистое.

- Отец, даже дед рассказывает эти сказания с иронией, а ты, похоже, засиделся дома, слушая мою мать, и теперь веришь во всю эту чепуху, чтобы занять чем-то свою голову, - Юта была честной девочкой, но порой, мне казалось, она не знает границ, за которые заходить не стоит, потому что мужчины состряпаны из совершенно другого теста.

- Зачем давать повод думать о себе плохо? – они пикировались как брат и сестра, или как друзья. Мне нравилось, что между ними не было рангов. В этом Бор был современен – он не любил нравоучений, и позволял своим детям быть взрослыми, когда они очень хотели, но и спрашивал, как со взрослых.

- Вот у меня к тебе тот же вопрос, отец, пусть я лучше всегда буду думать о тебе хорошо, - девчонка за словом в карман не лезла.