Умереть, чтобы воскреснуть - Андрей Воронин

Потом сделал шаг к Сиверову и, сделав над собой очередное усилие, коснулся двумя пальцами его руки повыше локтя.

— Давайте отойдем в сторонку.

«Взятку предлагать собрался?» — подумал Сиверов.

В руке у Прилукского в самом деле мелькнули разноцветные купюры евро: бледно-зеленая и бледно-желтая.

— Я вас прошу. Три юных создания — это ведь не саммит большой восьмерки. Час или полчаса тоже не срок. Я уверен, вы замечательно справитесь.

— Если бы вы мне не мешали позвонить, от получаса осталось бы двадцать минут, — отведя руку с деньгами, Глеб вышел на связь с Каланцовым.

Последний раз тот позвонил незадолго до приезда Прилукских: все идет нормально — он расположился в соседней комнате, и с минуты на минуту должна появиться Денисова дама.

Договорился со Слепым не выходить на связь без крайней нужды, иначе дама расслышит голос за стенкой, и лучшие ее чувства будут оскорблены.

Делая одолжение Прилукским, Глеб все портил Денису. При крайней своей капризности, парень уступил по всем пунктам, и, несмотря на это, придется ломать ему кайф. Ничего не поделаешь.

— Да, — раздался едва слышный голос Каланцова.

Наверное, он переключил сотовый на виброзвонок и все еще не терял надежды остаться незамеченным. «Жизнь, как всегда, не соблюдает чистоту жанров, — подумал Глеб. — И комедия, и трагедия в одном флаконе».

— Постучи как-нибудь поделикатней Денису.

Объясни, что бабка у Маши скончалась, ей нужно срочно убыть.

* * *

Услышав стук в дверь, Каланцов первым заглянул в замочную скважину. Женщина среднего возраста стояла с завитыми волосами и неуверенной улыбкой на лице. Оно не показалось Каланцову знакомым, хотя Денис беспокоился, как бы его любовницу не расшифровали. «Зачем стучать, когда есть звонок? — удивился Каланцов. — Или так романтичнее?»

Отступив на заготовленную позицию, Каланцов нащупал своего «Макарова» Нельзя было исключить, что противник в курсе всего и стоит где-то рядом на лестнице, ожидая верного шанса прорваться внутрь.

Наконец входной замок благополучно защелкнулся под звуки нежных приветствий. Сотрудник успокоился и затих в неподвижности.

— Проходи сюда, — засуетился Денис.

— Ты так спешишь, — проворковала явно польщенная дама.

Снятая на сутки квартира была трехкомнатной.

В распоряжении парочки остались спальня и гостиная, не считая кухни, коридора, ванной и санузла. Вполне достаточно для удовлетворения всех потребностей. А он, Каланцов, как-нибудь продержится три часа в третьей, самой маленькой комнатушке. Неприятно, конечно, подслушивать, пусть даже невольно. Но служба есть служба, и не такое приходилось терпеть.

Прошло не больше десяти минут, пара за стенкой уже готовилась вплотную заняться любовью, как вдруг мобильный в нагрудном кармане каланцовской тенниски задрожал мелкой дрожью. Эфэсбэшник нервно прихватил его, как трепыхающуюся рыбу, — судя по номеру на экранчике, его вызывал старший. Рассчитывает, что дамочки еще нет, и хочет передать последние указания?

У Дениса сейчас случится опущение всех органов, и у нее тоже.

Приоткрыв пустой шкаф в углу, Каланцов просунул туда голову, чтобы как можно больше погасить звук. Ответил как можно тише, выслушал Глебово указание и кивнул, чуть не ударившись подбородком о полку:

— Есть.

Прислушался к ситуации за стенкой. Не стоило, наверное, переключаться на виброзвонок. Тогда не возникла бы дурацкая ситуация, когда надо вылезать как черт из табакерки и объявлять неизвестно о чем.

Как назло, Каланцов впервые почувствовал солидарность с кем-то из «великолепной пятерки».

Денис, как нормальный мужик, привел трахаться чужую бабу. Все уладил по-хорошему, а теперь придется подлянку человеку подложить, показать кукиш на самом интересном месте. И все из-за этой стервы, из-за Маши. И преставившаяся бабка, небось, была такой же стервой.

Что сейчас сказать, чтобы не облажать парня?

С каким лицом высунуться? Представиться другом Дениса — прискакал по срочному делу? Как узнал, куда скакать? А ключи откуда? Представиться соседом, у которого потолок протекает? Тихонько выйти за дверь и колошматить снаружи. Крикнуть: «Пожар!» Так можно других жильцов взбудоражить.

Начнется паника, суета. А в суете враг может словить рыбку.

Каланцов решил в любом случае выбраться из квартиры и постучать снаружи, чтобы не испортить навсегда отношений между Денисом и его сорокалетней возлюбленной. На цыпочках прокрался по коридору, приоткрыл входную дверь. Вышел на площадку, но захлопывать за собой дверь не стал.

Вдруг Денис откажется открывать?

Позвонил старший:

— Где вы там, в дороге?

Каланцов не решился сказать, что еще не приступил к малоприятной миссии. Откашлялся:

— Да. Как раз отъезжаем от дома.

— Значит, еще не в дороге. Это называется «трогаемся». Долго возишься, пошустрей работать надо! У меня здесь люди в трауре!

— Едем, торопимся.

Ответ опять не удовлетворил старшего:

— Не надо, не хватало в аварию влететь! Сам за руль не садись. Пусть Денис ведет, твое дело по сторонам смотреть. Все, конец связи.

— Счас-счас, — пробормотал себе под нос эфэсбэшник. — В самом деле не время миндальничать. Будет еще баб у Дениса, как снега зимой и грязи осенью.

На лестничной площадке все было тихо. Каланцов по-прежнему стоял лицом к двери и собрался еще раз оглянуться для профилактики.

Как вдруг в затылок что-то стукнуло, ошпарив все тело болью…

Узнав, что Каланцов с подопечным уже в машине, Глеб свистнул новичка Сергеева.

— Давай спускайся. Хорош загорать, солнце давно зашло.

Сиверов еще не бывал в шкуре человека с неважным зрением. Оказалось, труднее всего уловить выражение человеческого лица. Сейчас оба глаза настолько восстановились, что он уже способен был различить каждую мелкую травинку на ровно подстриженном газоне, каждый завиток табака в сигарете, которую разминал пальцами. Но выражений лиц Прилукских — отца, матери и дочери — распознать не мог.

Никто из них ни словом не поблагодарил за одолжение. Развернулись к нему спинами и зашагали в сторону ворот. Взглянув на часы, Слепой прикинул, что пробудет без помощников совсем недолго.

Зашел на просторную кухню, где каждый занимался своим делом. Мирон цедил скотч, наблюдая по спутниковому каналу чемпионат по снукеру.

Вероника подтачивала пилкой коготки и с неприязнью поглядывала на большое блюдо с недоеденной цветной капустой, обжаренной в яйце, — ленилась сделать два шага и убрать ее в огромный холодильник из нержавейки. Лена рисовала большими размашистыми линиями — очевидно, заготовки для своих комиксов на тему любимого фильма. Скомкала очередной лист и отправила его под ноги, в пластмассовое ведро.