На краю архипелага - Артем Каменистый

– А почему готы просто не захватят для себя этот остров, раз здесь столько всего ценного? – здраво поинтересовался Роман.

– Остров очень опасный. Здесь толпы диксов и огромные ящеры-людоеды.

– Тогда зачем вас сюда понесло, если его даже готы боятся!

Макс путано рассказал про свою теорию съедения диксов ящерами, ультразвуковой свисток, добычу из затонувшего вертолета. Кратко изложил новейшую историю поселка и свою роль в исходе.

Выслушав это, Роман покачал головой:

– Нет, вы нормальными после этой «трясучки» не остались. Вы просто тихие психи, а диксы буйные.

– Ты за базаром следи, – буркнул Кирпич.

– Переселяться, толком не зная, что здесь происходит, не проведя тщательной разведки… Ну ладно – это я еще могу понять. А как, по-вашему, долго ли готы будут в дураках ходить? Я думаю, что нет. Такую толпу не спрячешь – они узнают, что вы здесь. А если и нет, тоже поймут, что остров не так опасен, как раньше. Легко будет догадаться, когда экспедиции перестанут нести большие потери. И тогда уже точно найдут. И что потом, если вы говорите, что их армия сильнее всех?

– Так оставаться на старом месте все равно нельзя, – ответил на это Олег и спросил о наболевшем: – Тягач твой глубоко лежит?

– Не знаю. Дно просматривалось, но плохо. Метров пятнадцать, наверное.

– Там ништяки есть? – продолжил тему уже Кирпич. – Оружие, патроны, хавчик, куреха, шмотье путевое? Или гранаты вроде той, что у тебя?

Роман подбросил «лимонку» в руке и усмехнулся:

– Это учебная – она не взорвется. Другого оружия в машине не было.

– Развел нас, как лохов, – в свою очередь усмехнулся Кирпич.

– Инструменты кое-какие там есть, конечно. Кабеля два мотка на броне было, лопата, топор, ящик с инструментами, запчасти разные. Но машина не моя – точно не могу знать. Хорошо бы ее целиком достать – металла гора целая. У вас, как понимаю, его немного.

– Ага, – кивнула Динка. – Но у нас есть корабль, которым машины затонувшие поднимаем. Может, и тягач сможет вытащить.

– Машины легковые? – уточнил Роман.

– Да, – подтвердил Макс.

– Плохо. Тягач гораздо тяжелее. Не знаю, потянет ли ваша техника.

– Мы тоже не знаем. Это тебе нужно с Пикаром поговорить – он капитан водолазного корабля.

– Значит, поговорим.

– Ты с нами остаешься? – спросил Макс с надеждой.

– А разве у меня есть выбор?

Разведку продолжать не стали. А зачем, если есть Роман? Ему хватило нескольких минут, чтобы рассказать об окрестностях столько всего, что за три дня не обойти, и даже примитивную карту на широком листе нацарапал. Ему встречались трубы с холодной водой и туннели с горячей, он находил рощи старых деревьев непомерной толщины и заросли редкого тончайшего бамбука. В распадке на склоне холма набрел на серьезную россыпь человеческих костей и ржавый пулемет посредине – судя по куче гильз, именно он был виновником этой давней бойни. Кто-то, засев в удобном месте, до последнего патрона отбивался от полчищ врагов. Тогда он не понимал, в чем дело, а сейчас начал подозревать, что стрелок или стрелки оборонялись от диксов.

Но самое странное, что видел, и это почему-то потрясло больше всего, – здоровенные магазинные весы, оставленные на полянке среди кустарников, и хрустальная ваза в расползающейся подарочной упаковке рядом с ними. Выглядело это так неуместно, что Роман заподозрил галлюцинацию на почве стресса и одиночества.

В общем, ничего принципиально нового не поведал, а оснований ему не доверять не было.

Люди бывают разными. Встречаются настолько замкнутые, что месяц за таким наблюдай – и все равно не поймешь, что у того на уме. Другие открыты нараспашку – все мысли читаются сразу с первого взгляда, и мысли эти окружающим нравятся. Третьи такие дураки, что не хочется даже думать о том, что у них на уме, – вдруг это заразно.

Про Романа можно сразу сказать одно: надежен. Даже очень надежен. С таким человеком в отряде чувствуешь себя спокойнее. Веришь, что все неразрешимые проблемы он возьмет на себя, оставив за тобой роль статиста или исполнителя необременительных распоряжений. Что-то такое было заметно и у Бизона, но сейчас тот здорово сдал, да и в лучшие времена недотягивал до такого уровня.

По дороге назад Роман устроил дотошный допрос абсолютно всем – даже масая пытался разговорить на языке жестов. Не было вопроса, который бы его не интересовал: как собираются устраивать жилье, чем кормить народ, каким образом обеспечивать скрытность поселения и защиту его от нападений диксов, ящеров и готов. Причем волновали его не глобальные, на грани абстрактных, проблемы, а конкретные детали. К примеру, сколько патронов в запасе для серьезных стволов, какова суточная потребность поселка в продовольствии, можно ли жить неделями на одних кокосах и не ослабеть, и прочее.

Макс уже спустя полчаса после знакомства не сомневался, что этот молодой мужчина станет членом совета. Тем более что выборов на эти должности не проводят – все обычно ограничивается личным желанием и отсутствием возражений от уже заявленных «заседателей».

А может, и выше пойдет. Если кто-то думает, что в первую очередь поселок нуждается в запасах оружия и продовольствия, то сильно ошибается. Острее всего стояла проблема лидера. До сих пор не нашлось человека, который мог бы отвечать за все, контролируя действия исполнителей и принимая важные решения личной властью. Любое предложение, даже самое злободневное, рисковало погрязнуть в долгой говорильне. Ребята не со зла так себя вели – просто не было вызывающей доверие уважаемой и знающей свое дело руки, которая вовремя стукнет по столу и возьмет все под свою ответственность.

Макс очень сильно опасался, что настоящую войну с готами проиграют за день-другой, если не быстрее. Причем не по причине технической отсталости и слабой вооруженности, а из-за неуместной демократии в области, где все должно держаться на строгом едином командовании. Он был уверен в людях вроде Олега – этим прикажи с разбегу в стену лбом врезать, и они сделают, хоть и неохотно. Потом могут обжаловать приказ, но уже после выполнения и в спокойной обстановке. Остальная масса или тупо инертна, или мнит себя всезнайками, для которых подчинение – худшее оскорбление. Что вообще-то является самой запущенной формой глупости: ведь тот, кто не умеет подчиняться, как лидер ноль.

Вождями не рождаются. Ими становятся в ходе эволюции – от существа, которому не приказывает разве что канарейка в клетке, до личности, которая знает, как поставить задачу, чтобы ее выполнили с минимальными усилиями. А знает потому, что все это уже пройдено на низовых этапах развития, в роли подчиненного. Те, для которых в детстве слова «нельзя» и «надо» были пустым звуком, как правило, вырастают в существ, которые кроме «можно все» мало что понимают.

Макс не знал, почему таких в поселке оказалось столь много. Может, не повезло, или раньше об этом не задумывался. Вот как в одном месте смогла собраться куча людей, каждый из которых считает, что именно он все знает и умеет и лишь благодаря его мудрым указаниям крошечный народ добьется процветания?