Алхимики. Погребенные - Кай Майер

– Мальчик мой, в море тело даже искать не станут. Все подумают, что ты просто удрал. С сиротами такое случается. – Барон схватил Кристофера за шиворот, приподнял и швырнул на острые камни. – И не смей мне дерзить.

С этими словами Фридрих развернулся и направился к двери.

Пошарив вокруг себя, Кристофер наткнулся на камень величиной с кулак. Недолго думая, он швырнул его вслед барону.

Камень угодил прямо в затылок. Фридрих пошатнулся, сделал шаг-другой и упал на одно колено, ударившись плечом и головой о колонну. Он со стоном повалился на землю и попытался повернуться, чтобы взглянуть на Кристофера.

Луна скрылась за тучами. Внезапно начался ливень. Настоящий водопад хлынул с небес.

Все тело Кристофера болело, особенно сильно – грудь и спина, но ему все же удалось встать на четвереньки. Взгляд его упал на обломок каменного креста. Юноша подтащил его поближе, встал и обхватил обеими руками. Тот оказался очень тяжелым, поднять его стоило немалых усилий.

Глаза Фридриха широко раскрылись, когда Кристофер приблизился. Кровь заливала светлые волосы. Барон силился встать, но то и дело заваливался на бок. Кристофер подошел совсем близко.

Барон захрипел, пытаясь что-то сказать, но вместо слов из груди вырывались лишь стоны. Глаза застилало пеленой, тело сводили судороги. Он воздел правую руку к небу, будто моля о пощаде.

Кристофер наклонился над Фридрихом, из последних сил поднял каменный крест и обрушил ему на голову. Раздался хруст, и тело барона обмякло. Только рука осталась поднятой, как одинокое знамя на поле проигранного сражения.

Кристофер понимал, что жизнь уже покинула распростертое перед ним тело, но в слепой ярости продолжал наносить удар за ударом. Наконец он отбросил крест в сторону и рухнул на колени.

В таком положении Кристофер провел около часа, а кровь барона все текла и текла по камням. Наконец, поднявшись, юноша ухватил мертвое тело за ноги, поволок вверх по склону и, миновав скалистую гряду, спустился к воде. Затем вернулся за каменным крестом. Расстегнув пиджак и рубашку барона, Кристофер положил крест ему на грудь, с трудом застегнул несколько пуговиц и перетянул ремнем. Втащив тело барона в лодку, он отплыл на несколько десятков метров от острова – в противоположную от замка сторону – и перекинул тело через борт. Лодка накренилась, черпнув воды, и труп соскользнул в воду. Каменный крест потянул барона ко дну, и через несколько секунд на морской глади не осталось ни следа.

Преодолевая отвращение, Кристофер вернулся на остров, где убедился, что дождь смыл с камней кровь. Юноша прибрал за любовниками в склепе. Старался, чтобы все выглядело так, будто Фридрих сам привел склеп в порядок и покинул остров. Кристофер даже прошел через подземный ход к часовне и закрыл люк. Вернулся, погасил все свечи и, уже уходя, заметил самую большую свою оплошность: сломанный замок на двери. Пришлось просто прикрыть дверь, хотя рано или поздно ее распахнет ветром. Ну и пусть, это ничего не доказывает.

Наконец он столкнул лодку в воду и поплыл обратно к замку. Свет в окнах не горел. Да и на черной глади моря лодку все равно не разглядишь.

Незаметно пробравшись в замок, Кристофер торопливо поднялся в лабораторию и сжег свою одежду в пламени атанора. Улегся на старую кровать Нестора на другой стороне сада и, глядя в ночь через стекло, попытался привести в порядок свои мысли и чувства. Все страхи, сомнения и угрызения совести ушли, под конец осталась одна-единственная ясная мысль: «Нестор гордился бы мной».

Блуждая по окраинам Цюриха в поисках полицейского участка, Аура заметила свежее объявление на афишной тумбе: пропали три девушки, одной – четырнадцать лет, двум другим по шестнадцать. У Ауры появилась надежда, что здесь ее выслушают и отправят в горы полицейский отряд. А когда все закончится, ей позволят вернуться домой.

Тем сильнее было ее разочарование, когда в полиции ей не поверили! Офицер, конечно, принял заявление, но решил, что Аура – просто очередная дурочка, которая сбежала из интерната и решила напоследок насолить директрисе. Он даже не стал этого скрывать – наоборот, высказал Ауре все, что о ней думает.

Офицер не отрицал, что за последние несколько недель в Цюрихе действительно пропали несколько девушек, однако их следы не ведут за пределы города и уж тем более – в горы. Да и вообще женский монастырь Святого Иакова пользуется безупречной репутацией и уже не одно десятилетие занимается воспитанием высокородных девиц, которым нечем заняться.

Аура вскочила со стула, стала кричать, а когда и это не помогло, попробовала даже умолять. Наконец она повела себя так, как, по мнению офицера, и должны вести себя женщины: скромно потупила взгляд и заплакала. Смягчившись, офицер пообещал ей отправить в горы поисковый отряд. Однако он подчеркнул, что не станет беспокоить мадам де Дион по пустякам. Для начала его люди проверят хижину и лишь затем, если будут найдены улики, – что маловероятно – он сам побеседует с госпожой директором.

На просьбу Ауры отпустить ее домой офицер лишь рассмеялся. Об этом, конечно, не может быть и речи: как воспитанница интерната Аура находится под опекой мадам де Дион, и он не вправе решать ее судьбу. Услышав эти слова, Аура совершенно отчаялась, но ей все же разрешили провести день в полицейском участке и дождаться возвращения посланного в горы отряда.

С самого утра и до глубокой ночи Аура просидела на неудобной деревянной скамейке, даже не притронувшись к журналам, которые ей принесли, зато охотно поела фруктов и булочек: кто-то из полицейских поделился с ней обедом.

Поисковый отряд вернулся около полуночи. Лица полицейских осунулись, все трое чуть не падали с ног от усталости и на чем свет стоит ругали эту «маленькую дрянь», которая наплела небылиц. Да, хижину они отыскали, но, судя по всему, она уже много лет пустует. Камин холодный. Никаких следов убийства. Ни старика, ни девушки поблизости не обнаружили. Нашли только следы лошади и повозки, но что из этого? Крестьяне иногда пасут скот на окрестных лугах и останавливаются в хижине на несколько часов, а то и на всю ночь.

Полицейского, допросившего Ауру утром, вызвали в участок: смена его давно закончилась. Он пришел в бешенство и приказал той же ночью под охраной доставить девушку обратно в интернат. На разозленного офицера не действовали ни крики, ни уговоры, ни угрозы. А угрюмый надзиратель, приставленный следить за Аурой во время поездки, пригрозил надеть на нее наручники, если она не будет вести себя как следует. Аура трижды пыталась сбежать, но в конце концов ей пришлось покориться судьбе.

Экипаж подъехал к интернату около половины шестого утра. Со времени побега прошло чуть больше суток. Фрейлейн Браун заявила, что так распереживалась из-за случившегося, что даже заболела, и пообещала надзирателю провести с Аурой воспитательную беседу. А мадам де Дион явилась лишь после того, как полицейский уехал. Она молча посмотрела на Ауру, с каменным лицом выслушала все обвинения и оскорбления, а затем коротко распорядилась запереть беглянку в ее комнате.