Подсказчик - Донато Карризи

— Но ведь это же он просто так не выдумал, верно? — спросил у присутствующих Горан не столько для того, чтобы получить их согласие, сколько потому, что считал этот этап пройденным. — Альберт пошел дальше: он, предвидя нашу реакцию, обдумал каждый свой шаг. Он держит все под контролем. Именно об этом он и говорит нам: он хорошо знает не только себя, но и нас.

Вторая стадия — организация, или замысел. Когда фантазия созревает, переход к фазе реализации непременно начинается с выбора жертвы.

— Нам уже известно, что он выбирал не детей, а их семьи. Именно родители, захотевшие иметь всего одного ребенка, стали его настоящей целью. Он решил наказать их за эгоизм… Здесь речь не идет о каких-либо особых признаках жертв. Все девочки совершенно не похожи друг на друга, разного возраста, пусть эта разница и невелика. С физической точки зрения не существует одной особой приметы, такой, к примеру, как светлые волосы или веснушки на носу, которая бы их объединяла.

— Но почему девочки, а не мальчики? — спросила Мила.

Никто не смог ответить на этот вопрос. Горан кивнул, размышляя над этим замечанием:

— Я тоже об этом думал. Но проблема в том, что нам неизвестно, откуда берутся эти его фантазии. Как знать, быть может, еще в школе он стал объектом насмешек со стороны какой-нибудь своей одноклассницы. Было бы интересно узнать ответ. Но к сожалению, мы не располагаем всеми подробностями, поэтому должны исходить только из того, что есть в наличии.

Способ, которым Горан заклеймил вмешательство Милы, рассердил девушку, а ведь она все еще была убеждена в том, что криминолог на нее не в обиде.

Третья стадия — обман.

— Как Альберт заманивал в ловушку свои жертвы? На какие ухищрения он должен был пойти, чтобы суметь похитить их?

— Дебби пропала за пределами школы. Аннеке — в лесу, где каталась на своем горном велосипеде.

— Сабина исчезла прямо с карусели, на глазах у всех, — заметил Стерн.

— Но каждый смотрел только за своим ребенком, — добавила Роза с некоторой долей язвительности в голосе. — Ведь на самом деле на чужих детей людям наплевать.

— Как бы то ни было, он делал это на глазах у множества людей. Этот сукин сын ужасно проворен!

Горан жестом успокоил присутствующих: ему не хотелось, чтобы недовольство, вызванное нежеланием быть одураченными таким банальным образом, взяло верх в их разговоре.

— Первых двух девочек он похитил в безлюдных местах. Что-то вроде генеральной репетиции. Затем, обретя большую уверенность, выкрал Сабину.

— Этим похищением он поднял планку вызова еще выше.

— Не стоит забывать, что тогда еще никто не бросился на его поиски: только после исчезновения Сабины оказалось, что между случаями пропажи детей существует некая взаимосвязь, и людей обуял страх…

— Да. Но ведь факт остается фактом: Альберту удалось выкрасть девочку прямо на глазах родителей. Словно это был фокус. И я не уверен, что ему было, как говорит Роза, начхать на тех, кто там находился… Нет, он обманул также и тех людей.

— Браво, Стерн! Вот как раз над этим нам и нужно поработать, — обратился к сыщикам Горан. — А как Альберту удалось это сделать?

— Он невидим, вот что.

Реплика Бориса вызвала смех у присутствующих, но для Гавилы в этом заключалась сама истина.

— Это говорит о том, что он такой же, как и все, и к тому же обладает прекрасными способностями к перевоплощению: он выдал себя за отца семейства, когда снимал Сабину с качелей, чтобы потом увести ее прочь. И все это он проделал, имея в своем распоряжении секунды четыре, не более.

— И тут же исчез, смешавшись с толпой.

— А девочка даже не заплакала? Не стала сопротивляться? — с недоверием фыркнул Борис.

— А ты много знаешь семилетних детей, которые не закатывают сцен на каруселях? — заметила Мила.

— Даже если она и заплакала, это выглядело вполне естественно в глазах окружающих, — продолжил разговор Горан. — Затем пришел черед Мелиссы…

— Народ был уже очень встревожен. Девочке запретили выходить из дому, но она самовольно ушла, чтобы тайно встретиться с подружками в боулинг-клубе.

Стерн встал со стула и подошел к стене, на которой висела фотография улыбающейся Мелиссы. Этот снимок был взят из годового отчета школы. И хотя по возрасту она была самой старшей, в ее не до конца сформировавшемся девичьем теле еще угадывалась детская угловатость. Да и роста она была не большого. Совсем немного — и она достигла бы половой зрелости, ее тело обрело бы округлые очертания, и юноши наконец стали бы обращать на нее внимание. Теперь же осталась только подпись под снимком в школьном отчете с хвалебным отзывом об атлетических способностях Мелиссы, а также упоминание о ее участии в издании школьной газеты в качестве главного редактора. Мечте девочки стать журналистом никогда не суждено сбыться.

— Альберт, этот ублюдок, ее поджидал…

Мила посмотрела на Стерна: спецагент, казалось, был потрясен собственными словами.

— А между тем Каролину он похитил из кровати, прямо из дома.

— Все просчитал…

Горан подошел к доске, взял фломастер и стал быстро чертить линии.

— Первые две девочки просто исчезли. Тот факт, что десятки несовершеннолетних убегают из дому, потому что получили плохую отметку или поссорились с родителями, был ему на руку. Поэтому никому не пришло в голову связать между собой эти происшествия… Третья стала жертвой очевидного похищения, так что все сразу всполошились… В случае с Мелиссой преступнику было заранее известно, что девочка не устоит от соблазна повеселиться с подругами… И наконец, он долго наблюдал за расположением дома четвертой жертвы и привычками всей семьи, чтобы затем беспрепятственно проникнуть внутрь… А что отсюда следует?

— Что этот его обман фальшивый. И направлен он был не на жертвы, а скорее на тех, кто должен был их охранять: родителей, органы правопорядка, — закончила Мила мысль криминолога. — Ему вовсе не требовалось разыгрывать представление, чтобы расположить к себе девочек, он похищал их силой и только.

Но при этом Миле вспомнился эпизод с Тедом Банди, который, заманивая в ловушку студенток, носил фальшивый гипс и тем самым внушал доверие своим потенциальным жертвам. Это был способ продемонстрировать перед ними свою уязвимость. Девушки помогали ему донести до машины тяжелые вещи, и таким образом преступнику удавалось убедить их сесть в его «фольксваген». А те слишком поздно замечали, что в дверце с их стороны не было ручки…

Закончив писать, Горан назвал четвертую стадию — убийство.

— Существует ритуал умерщвления, который серийный убийца повторяет из раза в раз. Со временем он может совершенствоваться, но в целом остается неизменным. Это — его товарный знак. И каждый ритуал сопровождается особым символизмом.

— Поэтому у нас есть шесть рук и только одно тело. Он убил их, полностью отрубив конечность. Убил всех, за исключением последней, насколько нам известно, — добавила Роза Сара.