Где спряталась ложь? - Людмила Сурская

Лена дёрнула плечом. Ей явно это не понравилось.

— В какие дебри тебя понесло. В жизни всё проще. Так многие живут. К тому же, может быть, виной всему жизненная суета, вечные заботы, возраст…

— Ну, да! Ну, да! прибавь ещё супружеский стаж.

— И с чего ты взял, что я желаю об этом говорить с тобой? Долгова уже нет, поэтому и разговора про него нет. Ну, пожалуйста! — вспылила она задетая его насмешками. Опять же вспомнилось, как молча плакала, лёжа рядом с похрапывающим Семёном и зябко передёрнула плечами.

— Ты права. О мёртвых либо ничего, либо хорошее.

Лена, решив на этом завершить неприятный разговор, объявила:

— Вот и славно, поднимайся.

Наверное, ему тоже надоел бесполезный разговор, потому что перечить не стал. Он, с лёгким смешком подкинув её к себе на грудь, помчал в душевую комнату. У дверей опустил на коврик и молчком потянул её за собой, запихнул в душевую кабину и встал рядом.

— Ты прекрасно и с аппетитом целуешься. Таких сладких губ, я ещё не встречал.

— Не вгоняй меня в краску и поторопись уже, — смутилась от похвалы она.

Первый раз она принимала душ не одна, а с мужчиной и в ней это всколыхнуло давно забытые желания и обиды. Ей всегда хотелось сделать это с Долговым или сходить с ним вместе в баню. По крайней мере, казалось очень романтичным. Но Долгову до её романтики было, как до лампочки и ничего подобного с Семёном сделать было нельзя. А оказывается, она не ошиблась и это так прелестно делать вдвоём. Вот она проводит пальчиком по бегущим по его телу струям. А он ловит жемчуг на её груди. "Жизнь моя прошла совсем без радости", — подняла она глаза на улыбающегося Никиту. Он растёр капельки широкой ладонью на её теле и прижал к себе.

— Прости, но, кажется, и это для тебя открытие. В баню, сауну ходила?

Лена покачала головой.

— Тогда не удивительно, что ты детективы стругаешь. Про любовь-то тебе не под силу писать, ты про неё ничего не знаешь.

Лена поняв, что растаяв раскрылась, захлопнула скорлупу:

— Разнежился. Опоздаешь.

Его губы прошлись по шейке и впились в плечо, а потом у самого ушка прошептали:

— Чем планируешь заняться? Мой тебе совет отдохни. Наберись сил… У нас впереди жаркая ночка.

Лена покладисто кивнула, звенящим шёпотом предложила:

— Хорошо. Приезжай, если выберешься на обед, я наварю борща. Но про ночку забудь.

Он понежил в кольце своих рук её спину и улыбнулся:

— Домашний борщ! Заманчиво, но сегодня не могу, завтра… Лен, про остальное, я не слышал.

Никита проходил вновь и вновь мочалкой по её телу, растирая по ней пахучие гели. Телу было приятно, душа ликовала, а голова страдала. Ещё бы ей не страдать, если она молила её одуматься и в тоже время хотела хлебать это свалившееся на неё счастье ковшом. А может правду говорят: чему суждено произойти, обязательно случиться. Так случилось и у неё.

Он не отпускал её до входной двери. Они долго целовались даже на пороге. Наконец, он ушёл, а она, уткнувшись лбом в дверь, улыбалась. Что это? Подарок? Ошибка? Даже если это миг, всё равно прекрасно. Справившись с собой Лена села работать. Чему она раньше предавалась пылко и самозабвенно не желало лезть в голову. Опять же поймала себя на том, что улыбается, улыбку трудно стереть с лица, а счастье вымести из головы. Всё-таки он потрясающий мужик, принимает жизнь такой, как она есть, это такая редкость. "Кажется, на ровном месте наклёвывается роман. Окстись, дурища, и научись считать годки". — Одёрнула она себя, заставляя впрягаться в работу. Но что она могла с собой поделать, если рядом с ним, ей становилось так хорошо, что она забывала обо всём на свете. Обед варить было не для кого, а до ужина у неё есть время. Но работать не давал Кушнир, звонивший по мобильной связи через каждый час, пробалтывая на неё море денег. "Наверное, как работнику связи ему положена бесплатная связь", — подумала она. Часам к двум ожил и городской телефон. Лена постояла, не решаясь снять трубку, но потом подумала, что это Никита, наверняка проговоривший все мобильные деньги, и перешедший теперь на этот канал. Больше-то ведь некому. С её стороны здесь достать её никто не мог. Подумав-подумав, она и сняла трубку:

— Алло!

Хорошо поставленный, но прокуренный голос попросил подозвать к аппарату Никиту. Лена ответила, что его нет. Интересно, что другое она могла ответить. Тогда ей велено было передать Кушниру, чтоб как появится — позвонил Ларюсику, киска не может до него никак дозвониться. Лена передохнула, кажется, её приняли за домработницу. Но девица, пораскинув мозгами и вспомнив дни работы этой самой домработницы, решила поинтересоваться:

— Ты кто?

— А какое это для вас имеет значение? — решила бить Лена вопросом на вопрос.

— Сейчас я приеду и разрисую тебе морду, вот тогда узнаешь, — развопилась на том конце девица.

Лена бросила трубку и больше не подходила к аппарату и на всякий случай к двери тоже. Первое чувство, не смотря на то что это её не очень-то и шокировало, было всё равно ужасным. Лирика, как осенняя листва с деревьев свалилась моментально, оставив её неприкрытой. Но, поразмыслив, она даже посмеялась над собой: "Раз и всё встало на свои места. С чего завелась и какое новое открытие я сделала? Всё ж знала с самого начала… Надо воспринять своё нахождение здесь как приключение и не более!" Вот теперь можно писать. Она с азартом окунулась в работу. Она была для неё главным, да ещё Данька. Решение правильное, — убеждала она себя, — нельзя сомневаться в близком человеке. Осознанно ли, не осознанно ли нельзя. Это уже не отношения и не жизнь. Надо работать, работать… Увлёкшись, чуть не пропустила час подготовки к этому самому ужину. Схватившись, заторопилась с чисткой овощей, резкой салата и готовкой плова. Данька так его любит. Хотелось угодить. Никита позвонил, что едут и с сыном полный порядок, но она всё равно волновалась. Уловив щелчок ключа, рванулась к двери.

— Ну что, книжница, получай своё чадо в целости и сохранности. — Весело заявил он от порога. — Дань, ты хоть слезу накапай, мать тут извелась вся.

— Я уже щёчку ей облизал.

— И только?! — Никита помучил свою крепкую шею и заявил:- Вы тут поговорите пока, а я ужин соберу. Данька есть хочешь?

— Ещё бы!

— Согласен — вопрос был глуповатым… Я сейчас.

Лена отвела сына в хозяйский кабинет и, чтоб не жаловаться самой или отвечать на вопросы сына, принялась расспрашивать про Карпаты.

— Отпад! — заявил он.

— Надеюсь, тебе понравилось? — переспросила она, не поняв его «отпад».

Данька тут же поправился:

— Отлично. Приличные номера. Терпимый сервис. Почти домашняя кухня в любое время суток и умеренные цены. До подъёмника каждые полчаса ходит маршрутка. — Принялся он ей подробно излагать. — В общем, всё как ты любишь — нервотрёпки Ноль, сплошное удовольствие.