Вспомни, что будет - Роберт Дж. Сойер

Митико дрогнувшим от отчаяния голосом выдохнула:

— Ну хорошо, ладно. Возможно, видения отражают реальное будущее — но не две тысячи тридцатый год.

Ллойд понимал, что не стоит упорствовать, что Митико больно об этом говорить. Черт побери! Но ему тоже было больно! Тем не менее она должна была смотреть правде в глаза.

— Судя по газетам, это именно две тысячи тридцатый.

— Нет-нет, вовсе нет! — горячо возразила Митико. — Видения могут относиться к гораздо более далекому времени в будущем.

— Что ты имеешь в виду?

— Знаешь, кто такой Фрэнк Типлер?[39]

Ллойд нахмурил брови.

— Пьяница?[40]

— Что? А, поняла. Нет, фамилия этого Типлера пишется с одним «п». Он автор книги «Физика бессмертия, Бог и воскрешение из мертвых».

— Физика… чего? — удивленно поднял брови Ллойд.

— Бессмертия. Вечной жизни. Разве ты не об этом всегда мечтал? Все время на свете — твое, и ты успеешь сделать все, что пожелаешь. Так вот: Типлер говорил, что в Точке Омега — конце света — мы все воскреснем и будем жить вечно.

— Что за ерунда?

— Признаю, звучит глупо, — ответила Митико. — И все же у него получается весьма достоверно.

— Неужели? — произнес Ллойд с нескрываемым скептицизмом.

— Он утверждает, что биологическую жизнь со временем заменит компьютеризированная жизнь и что способности обработки информации год за годом будут расширяться — до тех пор, пока к какому-то моменту в далеком будущем не останется ни одной проблемы для компьютерных расчетов. Не останется ничего такого, чего бы будущая машинная жизнь не смогла бы рассчитать.

— Ну-ну.

— А теперь представь себе точное, специфическое описание каждого атома человеческого тела: какого он типа, где расположен, какие у него отношения с другими атомами в организме. Если бы ты это знал, то мог бы воскресить человека во всей его целостности, создать точную копию, вплоть до уникальных воспоминаний, хранящихся в головном мозге, до точной последовательности нуклеотидов,[41]составляющих его ДНК. Типлер говорит о том, что в далеком будущем достаточно совершенный компьютер сможет без труда тебя сотворить, просто создав имитацию, носящую ту же самую информацию: те же самые атомы, расположенные в тех же самых местах.

— Но записи меня не существует. Меня невозможно сотворить без… Ну, не знаю — без результатов какого-то сканирования… Что-то в этом роде.

— Это не имеет значения. Тебя можно сотворить даже без какой-либо специфической информации о тебе.

— О чем ты говоришь?

— Типлер пишет, что существует около ста десяти тысяч активных генов, формирующих организм человека. Это значит, что все возможные пермутации этих генов — все возможные биологически различные человеческие существа, которые только могут существовать, — насчитывают десять в миллионной степени разных людей. Следовательно, если бы тебе пришлось имитировать все эти пермутации…

— Имитировать десять в миллионной степени людей? — ахнул Ллойд. — Это уж слишком!

— Все зависит только от того, есть у тебя аппаратура с практически безграничными способностями обработки информации или нет, — объяснила Митико. — Да, разных людей ужасно много, но все же это конечное число.

— Конечное? На грани с бесконечным.

— Кроме того, существует также конечное число возможных состояний памяти. Если располагать достаточным объемом для хранения информации, то можно будет воссоздать не только каждого человека, но и любой набор воспоминаний.

— Но тогда понадобится одна имитация человека на каждое отдельное состояние памяти, — возразил Ллойд. — Ну, например, у меня имеется воспоминание о том, что вчера вечером я ел пиццу. Вернее, мне помнится, что я ел пиццу. Но есть и другое воспоминание: что я ел гамбургер. И так далее, и так далее, и так далее — до тошноты.

— Вот именно. Но Типлер говорит, что будет возможность воссоздать каждого человека, который когда-либо существовал, и все возможные воспоминания каждого из этих людей, если иметь место для хранения информации емкостью от десяти в двадцать третьей степени бит.

— От десяти в двадцать…

— От десяти в двадцать третьей.

— Безумие, — покачал головой Ллойд.

— Это конечное число. И его можно воспроизвести на достаточно мощном компьютере.

— Но зачем кому-то понадобится этим заниматься?

— Ну… Типлер говорит, что Точка Омега любит нас, и…

— Любит нас?

— Тебе стоит прочесть эту книгу. Честное слово, у него все получается более разумно и достоверно, чем у меня.

— Да уж, похоже, ему пришлось постараться, — проворчал Ллойд.

— И еще. Не забывай, что течение времени замедлится по мере приближения Вселенной к концу. Если в итоге после Большого Взрыва наступит гравитационный коллапс Вселенной…

— Большинство исследований говорит о том, что этого не произойдет. Для коллапса Вселенной попросту недостаточно массы, даже если брать в расчет темное вещество.

— Но если гравитационный коллапс Вселенной все-таки произойдет, — не сдавалась Митико, — время растянется до такой степени, что будет казаться: до конца света — вечность. А это означает, что воскрешенные люди как бы будут жить вечно. Они станут бессмертными.

— Ой, перестань. Может быть, в один прекрасный день, если мне сильно повезет, я получу Нобелевскую премию. На мой взгляд, это единственная форма бессмертия, на которую можно надеяться.

— Если верить Типлеру, это не так, — возразила Митико.

— И ты действительно в это веришь?

— Ну-у-у-у… Нет, не до конца. Но если даже отбросить религиозные обертона Типлера, разве ты не способен представить далекое-предалекое будущее, в котором — ну, не знаю… в котором какой-нибудь заскучавший старшеклассник вдруг решит имитировать каждого человека и любое состояние памяти?

— Ну… пожалуй. Может быть.

— На самом деле этому старшекласснику вовсе не обязательно пытаться имитировать все возможные состояния памяти. Он мог бы имитировать только одно — на выбор.

— О, теперь я понимаю. И ты хочешь сказать: то, что мы увидели… наши видения отражают не реальное будущее, которое наступит двадцать один год спустя, а вот этот самый результат научного эксперимента из далекого грядущего. Имитацию, пробу пера. Всего лишь одно из бесконечного — прошу прощения, почти бесконечного — числа возможных будущих.