Герой поневоле - Артём Горохов

– Знаете что! – резко ответил Глеб, вставая. – Я вас тоже вижу впервые. Как я могу вам доверять?! Что вы от меня можете требовать? Я стараюсь относиться к вам по-человечески, а вы тут допрос устраиваете!

– По-человечески! – Сигрун прыснула со смеху. – Это мы знаем, как люди друг к другу относятся, да!

– Ну, помоги нам, дорогой мой! – замурлыкала Хайке.

Глеб все больше нервничал. Он не знал, как вести себя с этими ведьмами.

– Хорошо! Расскажу в двух словах. Я попал в аварию и оказался на корабле. Там были ангелы.

– Белые! – шепнула Мария остальным.

– Мы летали в космосе какое-то время. А потом наш корабль взорвали ко всем чертям!

– Кто это был? – серьезно спросила Гудрун.

– Я не знаю. Через некоторое время ангелы вернули меня на землю и дали тело.

– Черные не решились бы сами напасть на Космогвардию, – безапелляционно сказала Мария. – Это их, земные, ракеты. Значит, все повторяется заново!

– Ничего удивительного. Цикличное развитие истории. Да и эти не оставят в покое свои замыслы, – подтвердила Сигрун. – Но нам какое до них дело? Свяжемся с Черными. Пусть возвращают нас домой, и все!

– Ага! Так они тебя и вернули! – возразила ей Трауте. – Заставят еще двадцать лет работать на нового диктатора, который пообещал установить единовластие.

Все замолчали.

– Я вот только не пойму, кто тогда улетел на «Андромеде»?

– Вся «Новая Швабия», кто же еще? Или ты здесь кого-то видишь?

– Не вижу, но почему они тогда оставили нас здесь?

– А тут все просто – они летели не к Альдебарану.

– А куда?

– Мало, что ли, вариантов? Сириус, альфа Центавра… Да куда угодно.

Вновь воцарилось молчание.

– Может, воспользуемся Die Glocke? – скромно предложила Хайке.

Девушки переглянулись.

– И что тебе это даст?

– А кто его знает!

– Можно, – согласилась Мария. Казалось, что она старшая в этой компании.

Инопланетянки дружно встали. Гудрун резким движением застегнула комбинезон.

– Тебе лучше здесь остаться, человек, – сказала Сигрун.

– Я тебе рассказал, что знал, – зло ответил Таран. – Теперь твоя очередь.

– Ну, пошли, пошли! Только не жалуйся, если кровь кристаллизируется.

Все проследовали в узенький коридор, которого Глеб до этого не заметил. На стенах то и дело попадались какие-то надписи на немецком, которые Глеб не понимал. Ему было не по себе, но он продолжал идти за девушками. В то же время он думал о том, что это самое подходящее время для побега с базы. Пока они занимаются своими делами, можно рвануть к тарелке и попытаться ее завести.

Преодолев две двери с кодовыми замками, которые открыла Оршич, они оказались на прочном металлическом помосте, который опоясывал неглубокую шахту метров десяти в глубину. Вверх и вниз вели лестницы. В красноватом свете аварийных ламп едва можно было различить силуэты какого-то массивного объекта, находившегося в центре шахты. Глеб даже не сразу узнал помещение, где он был всего час назад. Компания спустилась на самый нижний уровень. Таран оказался возле массивного устройства, напоминающего очертаниями кремлевский Царь-колокол.

Девушки рассыпались в разные стороны, стали боязливо тыкать в различные кнопки и дергать рубильники на пульте управления. Глебу показалось, что в этой шахте самое продвинутое оборудование, установленное на этой базе. В это время в помещении загорелся слепящий свет. Таран прикрыл глаза. Когда он открыл их, перед ним предстал Колокол во всей красе. Странное устройство было снаружи покрыто каким-то блестящим пупырчатым кожухом черного цвета, на котором выступала массивная свастика. В нижней, самой широкой части кожуха по всему периметру были выгравированы руны, каждая высотой около сорока сантиметров.

Мария неуверенно нажимала на пульте управления какие-то кнопки, подписанные также рунами.

– Ты там поаккуратнее! – посоветовала ей Сигрун. – Я еще пожить собираюсь.

– Это что, ракета? – нашелся наконец Глеб.

– Не дрейфь! – бросила Сигрун, направляясь к лестнице. – Все, Мария?

– Да! Поторапливайтесь, девочки!

Вся команда, громко топоча по металлическим ступеням, устремилась вверх.

Почти под самой крышей шахты находился еще один пульт управления, отгороженный толстым мутноватым стеклом, внутри которого была скрыта тончайшая металлическая сеточка. В комнате стояло с десяток удобных мягких кресел. Все, кроме Оршич, в них разместились.

Мария нажала несколько кнопок на пульте. После этого свет стал постепенно гаснуть. Комната погрузилась во мрак, зато внизу вокруг Колокола появилось бледное фиолетовое свечение. Создалось впечатление, что внутри массивного аппарата пришел в движение какой-то механизм, набирающий все большие обороты. Это вращались емкости с красной жидкостью, которые Глеб разглядывал в первый раз, когда пришел в зал один. В то же время загорелись руны в основании устройства. Свет стал плясать по древним письменам, так что надпись отсвечивалась на стенах шахты. Вначале буквы загорались попеременно, но потом подсветка стала меняться с такой скоростью, что стало казаться, будто все буквы светятся одновременно. Теперь у Глеба не было сомнения в том, что внутри устройства вращаются массивные емкости. Во-первых, в шахте нарастал гул, который отчетливо слышался даже за бронебойным стеклом. А во-вторых, появилась ощутимая вибрация.

Глеб решил попридержать вопросы. Девушки спокойно сидели в креслах, устремив взгляды на макушку устройства, где поочередно мелькали голубым светом треугольники. Таран сделал то же самое.

Он следил за огоньками, и вдруг перед его глазами всплыла картина из прошлого: его ссора с Леной, когда он решил порвать отношения, узнав о том, что не сможет иметь детей. В этот момент он вспомнил все детали этой ссоры. После этого вспомнилась их загородная поездка. Глеб устремил немигающий взгляд на мерцающие огни. Пройдя по нескольким треугольникам, свет вдруг вспыхивал особо ярко, и в этот момент казалось, что воспоминание, словно телевизионная картинка, увеличиваясь, поднимается из треугольника, заполняет перед зрителем все пространство. Таран словно переживал заново новые и новые события из своего прошлого. Он поглядывал на инопланетянок и задавался вопросом: они что, видят то же самое? Но нет, похоже, у каждого зрителя был свой «фильм». Девушки – кто с улыбкой, кто с гримасой ужаса – смотрели в пространство.

Глеб снова перевел взгляд на устройство, и очередной треугольник отразил в его голове следующий ролик. Глебу казалось, что он стремглав летит по бесконечным коридорам «Новой Швабии», запрыгивает в летающую тарелку и она выносит его вверх прямо через открывшийся портал в куполе над озером. Глеб мотнул головой, и картинка пропала. Он удивленно поморгал и снова взглянул на Колокол. На этот раз увидел какие-то руины. Было трудно понять, что это – разбомбленный город или заброшенный завод. В небе с ревом носились истребители, то и дело слышались хлопки и взрывы. В руках у Глеба был пистолет. Он осторожно взбирался на насыпь, поросшую местами сорной травой. Когда оказался почти на вершине, дорогу ему преградил лысый человек невысокого роста, одетый в военную форму. За спиной у него развевалась кумачовая накидка. Лысый ринулся на Глеба. В его руке загорелся со свистящим звуком джедайский меч. Глеб вскинул пистолет, нажал спусковой крючок, но боек ударил вхолостую. Или это лысый не обратил на пистолет никакого внимания. Он одним скачком оказался возле Глеба, занося над ним меч. Таран успел поднять руку в тщетной надежде защититься от удара. Но все было напрасно. Джедайский меч можно было остановить только джедайским мечом, а тело он пронзил безо всякого сопротивления. Глеб даже не успел вскрикнуть. Все померкло вокруг, и он в испуге подскочил с кресла.