Невеста лорда. Книга 1 - Глиссуар

что его брат обязательно должен выжить. И теперь этот мальчик мог упражняться в тренировочном зале с настоящим оружием, сидеть в седле, читать на старом наречии и через несколько лет должен стать воином и полноправным представителем рода. И, будто в качестве жестокой компенсации за свою уступку, смерть забрала у лорда и его брата мать, находившуюся в самом расцвете зрелых лет. Рейвин все еще чувствовал, что нуждается в матери, и даже мысли о солнечной дороге и милости Неизвестного не могли сгладить глубокое чувство утраты.

Криансу в этом отношении было намного легче, так как он никогда не был близок со своей матерью. Для него все происходящее было сродни приключению, и он с большим любопытством глядел по сторонам, хоть по дороге ничего особо интересного не попадалось. До этого ему случалось гулять только в окрестностях замка — вокруг озера, в деревне, в дубовой роще и никогда — дальше. Рейвин с неудовольствием подумал, что это его, пускай и вынужденное, упущение: младшему Эстергару рано или поздно придется начинать наносить визиты в замки других лордов. Нельзя ведь вечно пренебрегать всеми правилами учтивости. Многие вопросы, которые Рейвин вынужден был доверять бумаге и воронам, по чести должны были бы решаться через посланников в лице полноправных представителей рода. И хотя все понимали, что лорд Эстергар не может ни послать несовершеннолетнего брата с поручением, ни — строго говоря — доверить ему управление замком в свое отсутствие, снисхождение никогда не было характерной чертой северян, особенно когда дело касалось вопросов чести.

По хорошей сухой дороге до места доехали к полудню. Рейвин остановил коня, спешился и спустил на землю брата. Прямо перед ними растянулась невысокая скальная гряда. Несмотря на теплую погоду, в складках горной породы светились голубые нагромождения льда, словно топазы в червленом серебре. Рейвин подвел Крианса к огромному, в высоту человеческого роста и такой же ширины, камню, которому были приданы очертания лица, но сложно было однозначно определить, человеческое ли оно. По приказу лорда стоящие по обе стороны валуна стражи с помощью рычага привели в движение механизм, и камень медленно пополз вверх, открывая вход в пещеру. Рейвин пошел первым, Крианс сразу за ним, а тело леди Бертрады несли за ними на носилках. На глубину примерно десяти шагов тоннель выглядел как обычная трещина в скале, разве что пол был покатым, причем под весьма ощутимым углом.

Несколько холодных капель упали Криансу на лицо, и он машинально вытер влагу рукавом и посмотрел вверх — капало с гигантских ледяных сталактитов, свисающих с потолка.

— Пещера всегда плачет, когда сюда кто-то заходит. Каждый раз так бывало. Идем.

Чуть дальше проход расширялся, превращаясь в просторную галерею, полностью состоящую изо льда, белого под ногами и пронзительно голубого ближе к потолку, сквозь который, как через стеклянный купол, проникали солнечные лучи. Тоннель уходил далеко прямо, так что не было видно ни конца, ни поворотов, хотя имелись несколько более тесных боковых проходов.

— Как будто мы внутри ледяной дороги, — восхищенно протянул Крианс.

— Может, так и есть, — ответил лорд Рейвин. — Лед и мертвые.

Вдоль стен пещеры одно за одним тянулись многочисленные захоронения. Самые древние из них, располагавшиеся ближе ко входу, были сделаны в выдолбленных в полу овальных камерах, закупоренных тонкой ледяной линзой, сквозь которую можно было разглядеть лица покойных, уже изрядно подпорченные временем. Рейвин вопросительно кивнул в сторону самой первой могилы, и Крианс тут же назвал покойного:

— Это лорд Эствин, старший законный сын Эстерга Великого, — и, заглянув в могилу, уточнил: — С женой Хельхой, сестрой Хенмунда Фержингарда. Напротив них брат Эствина, Фарамонд, тоже с женой. А там дальше — их дети.

Самых первых покойников хоронили безо всяких украшений и регалий, в одной только нательной рубахе и с одним видом оружия — как правило, мечом или охотничьим ножом, но по мере движения вглубь пещеры у мертвых прибавлялось вещей и одежды. Начиная с Теодомера Красивого, умершего около двух веков назад, хоронить начинали в полном облачении, с оружием и украшениями, а вместо выдолбленных во льду углублений тела стали укладывать в высокие ледяные саркофаги прямоугольной формы. Глядя на Теодомера, уже можно было не сомневаться, что при жизни он действительно был красивым мужчиной — его бледное благородное лицо и золотистые волосы были едва тронуты трупными изменениями.

В какой-то момент Крианс оглянулся назад и понял, что не видит ни входа, ни солдат, несущих тело.

— Что она, бесконечная, эта пещера? — спросил он.

— Неизвестно. Но нам с тобой точно хватит места.

— Я и не представлял, что у нас было столько предков, — Крианс пытался считать, но сбился уже на шестом десятке.

— Здесь далеко не все Эстергары, в основном только те, что умерли в Эстергхалле. К тому же было тридцать лет, в течение которых в этой усыпальнице не хоронили вообще никого.

— Знаю, — ответил мальчик. — Это когда мы потеряли Эстергхалл и тридцать лет не могли отвоевать его обратно. Мастер Ханом читал мне об этом.

Наконец Рейвин остановился возле одного из гробов и подозвал Крианса:

— Смотри, это наш дедушка, лорд Агнор. Я еще помню его, он действительно был выдающийся полководец. Он прожил очень долгую жизнь… ему даже пришлось увидеть смерть своего старшего сына. А вот здесь… — Рейвин подошел к следующему захоронению, — здесь наш отец.

Крианс склонился над гробом и отшатнулся от испуга и отвращения. Лицо у лорда Ретруда было потемневшим и сохраняло странное, будто перекошенное выражение.

— Что с ним, брат? — шепотом спросил Крианс.

— Он… очень мучился перед смертью. Утром почувствовал легкое недомогание, к полудню его поразили сильнейшие судороги… он сам запретил говорить матери, но когда к вечеру его не стало, то пришлось ей сообщить об этом… А за час до полуночи появился ты.

— Правильно мама всегда говорила: хуже времени я не мог выбрать…

— Перестань, ты ничего не выбирал и ни в чем не виноват, — Рейвин присел на одно колено и обнял брата. — Знаешь, среди присягавших лордов были некоторые, кто не стали бы заступаться за меня одного, но кого возмутило то, что Фержингард собирался убить и тебя. Как сейчас помню, двое было таких — лорд Бенетор и лорд Эльхтар из Келиндорфа.

Лорд Эргос Бенетор всегда был независимым и несколько необычным в суждениях, а у шестнадцатилетнего на тот момент Эльхтара у самого несколько дней назад родился первенец, вот он и поддался эмоциям.

Рейвин подвел брата к саркофагу, стоящему напротив отцовского, большему по размеру и рассчитанному более чем на одного человека. Внутри покоились