Хочу вернуть тебя - Амелия Борн

И сейчас получил этому лишнее подтверждение.

Глава 37

Спать я устроился в комнате, где ночевала Лена. Августа в поле зрения до самого позднего вечера не появлялась - я даже предположить не мог, куда женушка могла подеваться, но искренне надеялся на то, что она в итоге затерялась в недрах огромного дома.

Детская, которую обустроили Сивацкий и Лангуста для моей дочери, была поистине королевской. Я гадал, что стало тому причиной - желание Виталика пустить пыль в глаза, или же потребность моей бывшей женушки поиграть в счастливую депутатскую семью, в которой они бы жили по-королевски.

В любом случае, я понимал - если девушка-прислуга не ошибалась, то ждать мне осталось не так и долго - Августе Ленка не нужна. Никаких материнских чувств у нее в сторону дочери так и не проснулось. Но, если Сивацкий все же слинял к своей министерше, неровен час, Августа заявит, что станет для меня примерной женой. И родит мне еще ребенка, даром, что нагуляла его с депутатом.

- Пап… ласскажи сказку! - зевая, попросила Лена, устроившись в кроватке.

Я придвинул к ней тахту, на которой и собирался заночевать. Но перед сном планировал набрать номер Евы, а лучше - рассказать ей обо всем в каком-нибудь мессенджере. А то у Августы и олигарха мозгов хватит понатыкать камеры даже в детской.

- О чем хочешь послушать историю? - спросил в ответ.

- О хитлой лисе! - вновь зевнув, сказала Лена.

О, об этом я уж точно мог поведать дочери. Потому, стащив с себя спортивные штаны, улегся на тахту, белье на которой постелила мне одна из девушек, что прислуживали в этом доме и, протянув руку дочери, которую она тут же сжала крохотными пальчиками, начал рассказывать.

Когда провалился в сон, понял не сразу. Сначала вроде бы заснула Лена, затем я написал Еве. Коротко обрисовал ей все, что узнал, но, не дождавшись ответа, отложил телефон и отрубился.

Мне снилось, что Лебедева со мной. Лежит рядом, ластится, как кошечка. Я даже прижал ее к себе сквозь сон и, закинув одну ногу на Еву, блаженно улыбнулся. Та продолжила тереться об меня, порядком возбуждая. Черт, если так дело пойдет, отправлю все свои желания отоспаться куда подальше.

Только нужно быть осторожнее, ведь она носит моего ребенка.

- Ты ведь беременна, - проговорил сбивчиво, потянувшись к Еве и прижавшись губами к ее шее.

- Ничего страшного. Я так тебя хочу, - почему-то ответила она голосом… Августы.

Я вскочил на постели, как ошпаренный. Глаза тут же нашли в полумраке бывшую женушку собственной персоной, которая умостилась рядом на тахте и сейчас смотрела на меня, улыбаясь во все тридцать два. Халатик на ней был призывно распахнут, а сама она даже не думала его как-то поправлять, чтобы прикрыться.

- Что ты здесь делаешь? - зашипел я, отступая на пару шагов, словно зверь, которого загнали в клетку.

Августа, как ни в чем не бывало, пожала плечами.

- Пришла к своему мужу. Обычно так делают ночами все жены.

От заявления, которое выдала Августа, я бы расхохотался в любой другой ситуации, но не сейчас. Во-первых, боялся разбудить и без того заворочавшуюся Ленку, во-вторых, абсурдность сказанных слов была настолько огромной, что мне стало не до смеха.

- Убирайся, - велел я, указав на дверь.

- Фу! Какой ты злой, - покачала головой Августа.

Впрочем, все же грациозно поднялась с постели, прошла мимо меня, немного задержавшись.

- Но вообще, я, конечно, заслужила. Только теперь хочу сделать все, чтобы ты меня простил, милый.

Она улыбнулась, по-театральному смутившись и, все же выйдя из детской, плотно прикрыла за собой дверь. Подскочив к ней, я заперся на замок, хотя сильно подозревал, что у Августы имеются все возможные ключи от всех возможных дверей в этом доме.

- Папочка… уже утло? - раздался от кроватки голосок дочери.

Я вернулся на тахту и, вновь устроившись на ней, сказал:

- Нет, кисуль, до утра еще далеко. Спи.

Ленка кивнула и вновь заснула, как это могут делать только маленькие дети, которые наутро даже не вспоминают, что их сон был нарушен. Я же заложил руки за голову и стал смотреть в потолок. Вряд ли сегодня мне еще доведется хотя бы задремать.

«И ты ночевал сегодня в доме своей бывшей жены?» - вот так отреагировала Ева на мое пространное письмо, главной темой которого стала история, услышанная от конопатой.

Я чертыхнулся. Прошлое, когда устроил показуху перед Лебедевой, чтобы наказать ее за то, чего она не делала, похоже, сейчас играло против меня.

«Я ночевал в детской с Леной», - напечатал, решив умолчать о том, что Августа сделала ко мне в постель свою вылазку.

«Понятно».

Ненавидел это слово, которым обычно собеседники давали знать, что разговор окончен. И что там было понятно Еве, ума приложить не мог.

«Как ты? Как Маруся?» - решил увести разговор в другое русло.

На что получил еще более «содержательный» ответ.

«Хорошо. Спокойно».

И что еще прибавить к сказанному, не знал. Конечно, осознавал, что Лебедева вымотана всем этим. И, по сути, держась на расстоянии, она делала правильно. Она была юридически защищена, в отличие от меня. Только я, оставшись наедине с тем, что мог потерять дочь, чувствовал себя, мягко говоря, некомфортно.

С другой стороны - надо было всего лишь проявить терпение. И дождаться, пока Августушке в очередной раз надоест играть в материнство.

Уезжал я вечером от дочери с тяжелым сердцем. Ленка хмурилась и дула губы, но ничего не предпринимала, хотя, я был уверен в том, что дочь начнет буквально умолять меня забрать ее с собой. Августа провожала меня с ангельской улыбкой на устах, но пока я не знал причины (она выяснилась позже).

- Бабушке передам привет. Она тебя очень ждет, - сказал я громко, чтобы женушка слышала.