Рипсимиянки - Арм Коста

– Где они сейчас? – Авдикий приставил меч к шее Кии. – Отвечай! Всё ты знаешь!

– Девушки с тем легионером говорили про Ар… Арм… Армению, кажется, но я не знаю, где это. Они направились туда. Прошу не убивай меня, – заикаясь и моргая, промямлила Кия.

– Почему именно в Армению? – не унимался Авдикий. Он прижал меч к нежной коже служанки – тонкая струйка крови начала медленно стекать по шее.

– Не знаю, правда! Госпожа сказала, что их бог указал им путь туда – госпожа Небит может подтвердить мои слова. Умоляю, не убивай меня. Я же всё сказала!

– Как долго они в пути?! – Авдикий вскрикнул от досады.

– Больше месяца…

– Возможно, они уже добрались до тех земель, – пробасил Авдикий и убрал меч в ножны. – Нет, не стоит беспокоить твою госпожу, это пустая трата времени. Ты не лжёшь: перед страхом смерти все говорят правду – это я знаю. Отпущу тебя, – центурион пожирал взглядом египтянку, – но при одном условии: ты не станешь болтать о нашем разговоре и обо всём, что случилось с тобой сегодня.

Кия с мольбой в глазах, без лишних слов согласилась.

– Мой воин проводит тебя домой, а пока сотри с шеи кровь.

Авдикий покинул палатку и подошёл к Кастору-душегубу, тот стоял в десяти шагах от входа и скрёб ногами землю, недовольно бормоча что-то под нос. Центуриону пришёл на ум план, который он тщательно продумал во время разговора с Кией и которым хотел поделиться с наёмником, тем более плата за новое задание Кастору увеличивалась ещё на десять-пятнадцать монет. Легионер поднял лицо и посмотрел в глаза военачальнику, а тот захохотал.

– А гнусный Секани всё-таки не такой уж и боязливый мышонок, как мне казалось! – прыснул смехом центурион. – Здорово он тебя разукрасил, знаешь, на кого ты сейчас похож стал? На девку из лупанария! – полководец от смеха хватался за живот и стучал ладонью по коленке.

– Как не стыдно смеяться над боевым ранением от бывшего легионера! – взбесился Кастор.

– А мне вообще никогда не бывает стыдно! – улыбнулся центурион. – Что ты мне рассказываешь? Секани никогда не служил в легионе! Ты видел его, он же всего боится!

– Да я же о другом говорю, командир: получил я по лицу от старика Мбизи – отца египтянки, с которой вы сейчас разговаривали. Этот старик не промах, его не так уж и легко было одолеть, силы у него ещё оставались, поверьте мне.

– Хм… Надеюсь, ты и того убил?

– Убил, хоть и жаль было старика.

– Давай, расплачься для большей драматичности, чтобы я пожалел тебя. Ты, друг, ошибся службой – нужно было не в легион идти, а принимать роды у жены императора. Хорошо, ближе к делу: мне нужно, чтобы ты избавился от этой… – Авдикий показал большим пальцем на палатку, в которой оставил Кию. – И когда будешь заметать следы убийства, сожги её дом. Сделай так, якобы горе в их семье произошло по чистой случайности.

– Но я слышал, что вы обещали оставить ей жизнь! Нельзя же так! Люди подумают о нас, что мы, легионеры, циничные, бессердечные создания, нелюди… Стыда нам не миновать в Александрии, а то и за её пределами. Хотите, чтобы легионеров обзывали паразитами, скользкими змеями, подлыми существами? Вы нас другому учили, командир, – высказался Кастор, за что получил подзатыльник.

Кия осторожно вышла из палатки и встала рядом с центурионом: в сравнении с миниатюрной египтянкой Авдикий казался горой. Натянуто улыбнувшись запуганной женщине, он передал её легионеру и пожелал всего хорошего, поблагодарив за помощь в поиске беглянок. Он провожал взглядом Кию и Кастора, пока те не скрылись из виду.

– Бессмысленно задавать вопрос, когда ответ лежит на кончике языка, но всё-таки попробую поинтересоваться: ты же убьёшь меня? Когда, позволь узнать?

Кия ошарашила Кастора, он думал, что эта женщина глупа и не поймёт, что её нагло обвели вокруг пальца. В глубине души она была симпатична легионеру – египтянки обладали особенными чарами, манящими мужчин. Кастор осматривал служанку с ног до головы, задерживал взгляд на изгибах её тела, ведь без женщин в легионе было тяжело. Ему не хотелось убивать ни её, ни её отца.

– Не подозревай там, где этого не нужно. Мне велел военачальник проводить тебя. Конец.

– Противно идти с убийцей своего мужа рядом. Ты не можешь вообразить, как мне плохо. Не знаю, как жить дальше! У тебя есть жена?

– Никогда не было и нет. Но если бы она была, то скорбела бы по мне так же, как ты скорбишь по своему мужу. Ты когда-нибудь была в Риме?

– Дальше дома своей госпожи я не выхожу.

– Тогда я тебе расскажу: в Риме жизнь жестока, а в легионе ещё жёстче. Хочешь ты того иль нет, но тебе придётся врать, перешагивать через трупы, убивать семьи, любимых, друзей – иначе это всё сотворят с тобой. Не знаю, так ли у вас в Египте. Я убил твоего мужа из-за приказа своего командира – Секани продал свои слова, получил за них монеты, но Авдикию трудно расставаться с деньгами. Я хотел бы сказать тебе «прости», но это слово вряд ли тебе поможет сейчас.

– Я очень удивлюсь, если ты сохранишь мне жизнь и ослушаешься командира.

Сердце Кии бешено заколотилось, когда Кастор подвёл её к дому. Женщина знала, что все слова легионера нужно делить на три, если не больше, и как ни крути – ей всё равно светит смерть.

– Позволь мне попрощаться с отцом, – произнесла Кия. – Кроме меня у него никого не осталось.

– Да, конечно, иди к нему.

Тень злости пробежала по лицу Кастора.

Поблагодарив от всего сердца за разрешение в последний раз увидеться с отцом, Кия побежала к нему, но… Мбизи уже был мёртв. Драка с Кастором, удар в грудь и слабое сердце, не выдержавшее смерти зятя, свалили старика – склонив голову, он неподвижно сидел со связанными руками. Храбрый и весёлый египтянин теперь не страдал от бессонницы и жажды. Кия развязала отцу руки и сняла повязку со рта. Женщина непроизвольно обернулась и увидела чёрные глаза своего палача. Кастор вонзил в тело Кии нож. На сей раз все в доме были мертвы, истреблены одним-единственным человеком, наёмником Кастором, оценивающим три человеческие жизни горстью монет.

– Прощайте. Глупая смерть у вас… Глупая…

Кастор бросил факел под ноги – огонь пополз, поедая на своём пути всё: посуду, ткани, свёртки папирусов. Пламя в один момент охватило весь дом. Тела убитых почернели и утонули в огне.

Небит, во сне переворачиваясь на бок, проснулась от яркого света, бьющего в окно, и увидела, как горит дом её любимой помощницы и подруги. В страхе подняла она с постели Кассиаса и вместе с ним побежала к соседке на помощь, но было слишком поздно.

– Кассиас, быстрее, неси воду! Больше воды! Больше! Они могут задохнуться! – вопила Небит. Она искренне верила, что люди в чёрном от копоти доме ещё живы и их можно спасти.

Небит хотела вбежать в дом, но Кассиас вовремя схватил её за руку и потянул назад.

– Опомнись, Небит! Ты сейчас сгоришь, если войдёшь туда!

– О боги! Кассиас, прошу, сделай же что-нибудь! Чего ты стоишь? Неси же воду! Неси песок! Быстрее! – молила Небит.

– Небит, я клянусь тебе, мы им уже не сможем ничем помочь! Я не смогу их вынести оттуда, скорее всего, они мертвы. Я не слышу голоса.

– Они мои друзья! Пожалуйста… – Небит припала к земле и подогнула под себя ноги. – Я не уйду отсюда.

Огонь постепенно снижал свой аппетит и кое-где утихал. Воспользовавшись этим и оставив Небит на улице, Кассиас заскочил в дом и увидел тела Секани, Мбизи и Кии.

– Небит, они мертвы… – Кассиас выбежал из дома и обнял её.

***

Кастор, посвистывая, возвращался в легион в надежде на то, что центурион даст ему день, чтобы отоспаться после насыщенной ночи. Поручения центуриона не нравились воину и воспламеняли злость и досаду в его венах, но душу всё же грели мечты о скором получении монет.