Жених с доставкой на дом - Алина Кускова

– Да, – задумалась Люся, – действительно, звучит как-то страшно. Вдруг у него не получится Галатея, и он тебя зарежет!

– Люся, в свободное от работы и Пятихатки время тебе нужно писать страшные рассказики и читать их себе на ночь, чтобы ощутить всю прелесть собственной фантазии.

– Тише, – предупредила подруга, – не упоминай имя Пятихатки всуе. Она может проснуться, а у щенков должен быть крепкий и спокойный послеобеденный сон.

– Я тоже хочу спокойной жизни, – заявила Светлана, – потому ничего на себе переделывать не стану. К тому же можно просто сходить в «Галатею», меня приглашал туда другой. Там необязательно резать нос, можно сделать другие омолаживающие процедуры.

– А можно просто потоптаться на крыльце и поглядеть на форварда со стороны.

– Можно, – вздохнула Светлана, – но не нужно. Еще подумает, что я собираюсь стрясти с него долг.

– А он тебе что-то должен?!

– Да, – разозлилась Светлана, которой хотелось завершить этот разговор. – Он забрал мое сердце и до сих пор его не вернул! Но я подожду.

– Это тебе, Ланочка, нужно писать сказки. Я поняла, к чему ты клонишь: лучший хирург – время. Но время, к сожалению, не врач-косметолог. Моложе, поджидая, мы не станем. Время от времени нужно выходить замуж, как сказал один классик. Пушкин, что ли?

– Пушкин – это банщик, – тоскливо произнесла Светлана. – Но он вполне мог это сказать.

Как ни старалась Светлана доказать самой себе и Люсе: она легко переживет случившееся, на деле получалось совсем не так. Одно упоминание о том, что форвард может оказаться в своей «Галатее», лишило ее силы воли. Нет, отдаваться в его руки и отрезать какие-то части своего тела она не собиралась. Лишних частей у нее не было. Она бы хотела одного – прийти, посмотреть, убедиться, что с ним все в порядке, пусть даже звонить ей он не собирается, и тогда она сможет спокойно вернуться обратно в квартирку, где ей так хорошо одной.

– Можно позвонить Топтыгину, – предложила Люся, – и нанять его для выполнения грязных дел.

– Для чего мы можем нанять Топтыгина?! – не поняла Светлана.

– Ах, для этих, не грязных, а мокрых дел. Нам же придется устранять твою соперницу.

– Я никого не собираюсь устранять, Малкина! Никого! Я собираюсь просто посмотреть на него издали. И хочу взять тебя с собой с условием, что ты не станешь давать идиотских советов.

– А! – прищурила глаза та. – Все-таки собираешься туда! Это хорошо, только подождем еще полчаса, пока Пятихатка спит. Что у тебя еще есть, кроме блинов?

– Еще у меня есть визитка лихача. – Светлана сунула подруге телефонную трубку. – Звони ему!

Следить за любимым человеком – полное уничижение собственного достоинства. Но что делать, если хочется его увидеть до такой степени, что готова пожертвовать собственным носом?! Лучше поглядеть и успокоиться, чем решиться на обрезание. Лучше увидеть его с другой, понять, что все кончено, вернуться домой, наесться блинов и завалиться страдать. Нет, блинов после Пятихатки и подруги уже не осталось. Тогда просто вернуться домой и страдать. Но сначала увидеть его с другой! Смутная надежда на то, что Бекрушева она увидит грустным, понурым, замученным тоской, промелькнула в ее светлой голове и покинула со скоростью света. С чего это ему мучиться и тосковать? Не она же его бросила, обещая позвонить. И вообще, как это будет выглядеть, если она с Бекрушевым столкнется нос к носу?! Нужно будет ни в коем случае с ним не столкнуться. Она поставит на шухере Люсю с собакой, та хоть и малышка, но уже умеет лаять. Если что, то Люся промяукает.

Лихач на своей раздолбанной машине стоял под их окнами через пятнадцать минут. Он полностью оправдывал свое прозвище. Сонную Пятихатку пришлось перегрузить в соломенную сумку, и подруги отправились к «Галатее».

– Кто туда пойдет первой?! – прошептала Люся возбужденно.

– Из нас – никто, – ответила ей Светлана. – Бекрушев всех знает в лицо. Поймаем на улице подростка и попросим его сходить и узнать, что да как. Мальчик! – она вышла из машины и обратилась к сутулому унисексу. – Хочешь заработать?

Оно хотело, но оказалось девочкой. Это было на руку Светлане. Девочка вполне могла пойти в салон красоты и поискать там своего папу. Мнимым папой должен был стать Бекрушев.

– А вы из уголовного розыска?! – восхищенно поинтересовалась девочка-унисекс.

– Да, – подхватила ее версию Люся, – и при нас уникальная разыскная собака. – Она приоткрыла сумку и показала мирно сопящую Пятихатку. – Зверь, а не пес! Так что иди и не бойся.

– А я не боюсь, – обрадованно сообщила девочка, – мы вчера школу поджигали, и страшно не было.

– Надо же, какая нам досталась храбрая девочка! – похвалила шкодливого ребенка Люся и принялась ее инструктировать. – Поменьше сцен, – крикнула она ей напоследок, – побольше драматизма!

Администратор Томочка Воробьева обожала Максима Беркутова. Она благоговейно каждое утро встречала его и провожала вечером томным взглядом. Иногда он останавливался возле стойки и интересовался клиентами. Тогда она могла с ним поговорить. Обычно разговоры сводились к тому, кто к кому записан и на какое время, но Томочке этого вполне хватало для того, чтобы весь день торчать за стойкой в приподнятом настроении и посылать привередливых дам на массаж и корректировку. Сегодня Беркутов пришел грустным и клиентами у Томочки не поинтересовался. Она догадалась, что вернувшийся к исполнению своих обязанностей начальник чем-то испортил Максу настроение. Как он мог?! Ведь Макс столько делает для их фирмы! Неблагодарный! Шлялся неизвестно где, явился – не запылился, обвинил хорошего человека в растрате… Неужели он обвинил его в растрате? Как это было бы здорово! Томочка вдохновенно закрыла глаза. Беркутова сошлют в Сибирь за растрату, и она, как последняя декабристка, поедет за ним. Тогда, и только тогда он наконец-то поймет, кто его по-настоящему любит! А этот Бекрушев еще пожалеет, уж она постарается.

– Добрый день! – бодро отрапортовала Томочке странная девочка, больше похожая на мальчика.

– Добрый, – опешила от неожиданного вторжения малолетки Тамара, – тебе чего?

– Я хотела бы найти своего отца! – заявил несчастный ребенок и пустил горючую слезу.

– Он записан на массаж или на процедуры омоложения? – поспешила спросить Тома, пролистывая журнал. – Как его фамилия?

– Его фамилия, как и моя, – хлюпала носом девочка, – его фамилия Бекрушев!

Тамара Воробьева села. Такого поворота судьбы она не ожидала. Вот вам и честный хваленый холостяк Бекрушев! Гениальный хирург и подлый отец! Бросил несчастного ребенка…

– Девочка, ты не ошибаешься? Твой отец точно Михаил Михайлович Бекрушев?

– Точно, – подтвердил ребенок и обернулся в сторону раздолбанной машины. – Это он. Он бросил меня в первом классе, когда я принесла двойку по химии.

– Разве в первом классе учат химию? – подумала вслух Томочка. – Впрочем, как давно это было…