Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Мастер сглаза - Андрей Жвалевский

Мастер сглаза - Андрей Жвалевский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Перейти на страницу:

Теперь-то я сообразил, почему сначала пришлось так напрягаться, чтобы прочитать чужие мысли.

В девятиэтажном доме, кроме меня, не было ни души, точнее, ни одной живой души. Были ли в нём души погибшие, выяснять я не собирался. Можно было, наверное, вырастить ещё одно паранормальное чувство, чтобы видеть сквозь стены и дым, но меня и так уже мутило. А ведь я периодически переключался в режим «отбойника» и всячески страховал себя от нервного и физического увечья!

«Где эти пожарные? — подумал я. — Я так долго не протяну!»

С большим трудом удалось в каше эмоций зевак отфильтровать ощущения спасателей. Ощущения были нецензурные. Я имею в виду, что адекватно передать их можно исключительно средствами русского мата. Если я правильно понял, пожар никак не хотел затухать. Только пожарные заливали один очаг и переключались на другой, как из погашенного участка возгоралось пламя. Ленин мог гордиться таким пожаром. Но для меня это создавало определённые неудобства: могло не хватить сил. Наверное, нужно было пожелать себе неограниченных сил, но я не слишком представлял себе, как это делается. В голову лезли только секретные коды из всяких игрушек — «бессмертие», «бесконечные патроны» и тому подобное.

«Попробуем мыслить логически», — подумал я и скривился от резкой мигрени. Мой мозг отказывался вмещать в себя одновременно сверхъестественные штучки и логическое мышление. Я напрягся и отключил чтение мыслей. Это оказалось сделать даже сложнее, чем включить. Строго говоря, чужие мыслеобразы никуда не исчезли, а просто стали тихими и невнятными.

«Значит, „топор“, — рассудил я, когда шум в голове чуть поутих, — решил доконать меня таким извращённым способом. Чтобы не так скучно было. А мирное население, значит, эвакуировал. Ну-ну».

К своему стыду, радости за спасение невинных жизней я не испытал. Зато появилась досада: мне не дали проявить благородство и самоотверженность. Получалась не борьба добра и зла, а междусобойчик двух суперменов. Здания и вещей, конечно, жалко, но барин, небось, каждому пострадавшему какую-нибудь компенсацию устроит. Или не устроит? Вот в чьи мозги я бы сейчас забрался с удовольствием! А заодно кое-что в них подправил.

«А это идея, — подумал я, — пошарю-ка я вокруг. Вдруг он тут рядом ошивается? С него станется».

Я заставил себя подняться (рубашка была мокрая) и дойти до кухни. Там я выпил всю воду из фильтра, лёг на линолеум и закрыл глаза.

Начал я всё-таки с самостраховки. «Отбойником» хорошенько обработал ближайшее будущее горящего здания. Хотел было потушить пожар, но не стал — не стоит отвлекаться на следствие, когда есть возможность справиться с причиной.

Нужно было разыскать Емельку-«топора».

Через десять минут я очень хорошо понимал Гарика, который не любил устраивать удалённый «поиск в эфире». Это довольно утомительно. Сначала преодолеваешь барьер, чтобы попасть внутрь чужого мозга, потом — чтобы выбраться из него. Мысли некоторых попадаются часто, а другие словно уворачиваются от тебя. Но хуже всего — каждый раз ты на мгновение растворяешься в чужом сознании, теряешь своё «я». Мне пришлось даже пару раз Делать перерывы, чтобы убедиться, что я не стою на улице, не глазею на пожар и не думаю о сгоревшей заначке в книге Михаила Зощенко.

В третий или даже четвёртый заход я его нашёл.

Это было особое, чётко выделяющееся на общем фоне сознание. Этакий прожектор на фоне карманных фонариков. Луч его периодически вспыхивал. Даже не понимаю, как я сразу не заметил такое роскошное световое шоу. Должно быть, Емеля и тут был в сопровождении компенсатора.

Впрочем, это было уже неважно. Пора было с этим заканчивать.

Наверное, это выглядело глупо, но я вломился в мозг Емельяна Павловича с криком «Ура!».

20

Теперь это не только свет, но и звук. Высокая нота. Флейта. Он режет уши так же нестерпимо, как и прожектор — глаза. Чтобы помочь себе, продолжаю орать.

И желаю, проклинаю, желаю. Меч и щит, «топор» и «отбойник» сменяются мгновенно. Он отвечает. Это страшно, когда сталкивается ненависть с ненавистью. Это впечатляет, когда сходятся Мастер Сглаза и Мастер… Как мне называть его? Он достоин ненависти, значит и уважения.

Пусть будет Мастер Силы.

У меня не вышло напасть внезапно. Моему противнику помогают. Очень ловкий у Мастера Силы компенсатор. Его щит абсолютно синхронизирован с действиями «топора». Такое чувство, что…

Я обрушиваю серию ударов (взрыв машины, толчок в спину, спазм сосудов) и убеждаюсь в своей догадке. Это не компенсатор. Это сам «топор». Он тоже прошёл мою стадию — обретение альтернативных способностей.

Звук флейты становится всё выше, от света слезятся глаза. Я знаю, что мы оба дошли до предела. Я бросил все силы на эту дуэль, и если Мастер Силы сможет сейчас отвлечься… Но он не сможет.

Поразительное дело: я дерусь на грани возможного, фантазия, по-моему, уже за гранью (динозавры какие-то!), но часть сознания совершенно безмятежна. Пытаюсь задействовать и этот резерв, но не могу. В этой части можно только думать, только возводить логические построения.

Мой «отбойник» блокирует выпад — взрыв газа. «Идиот, — думает моя логическая часть, — у нас электрические плиты». Сражающаяся часть ничего не думает. Она плавится и дымится, но продолжает проклинать, желать, проклинать. Наверное, так чувствуют себя специалисты восточных единоборств. Их тела двигаются сами, а сознание всего лишь отрешённо наблюдает за этим кровавым танцем.

Ладно, раз у нас появился участок чистой логики, будем думать чисто логически. Наверняка «топор» знает, что газа у нас в доме нет. Он хорошо подготовился. Должен знать. Стало быть, и он выкладывается по полной. Выхода два: ждать, кто первый сломается, или обострять. Тут и без логики понятно — я долго не протяну.

Но я на пределе.

«Следовательно, — говорит мне бесстрастная моя часть, — нужно за эти пределы выйти».

Я вкладываю всю силу в последний удар, а когда сила заканчивается, добавляю страх из пяток, воздух из лёгких, слезы из глаз, кровь из жил.

Мой «топор» вдребезги разносит ненавистный прожектор.

Его флейта в клочья разрывает мои барабанные перепонки.

21

— Андрей Валентинович?

Я открываю глаза, но молчу.

Я в больничном боксе. Одноместном. Надо мной стоит подполковник Минич.

Не удивляюсь. Пожар должен был попасть в разряд экстраординарных и, соответственно, попасть в поле зрения подполковника.

— Ваши документы сгорели, — продолжает Сергей Сергеевич, — но не составляло труда догадаться, кто именно тот единственный пострадавший.

Странно, что я сам не сгорел. Видимо, какой-то резерв всё-таки работал на самосохранение.

— Там должен быть ещё один пострадавший, — разлепляю я губы, — среди зевак.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?