Адвокат шайтана - Максим Кисловский

Живы и здоровы!

Верю, день придет, когда

Свидимся мы снова.

Сергей не напевал слова песни, к ним он даже не прислушивался, ему была приятна сама мелодия, её весёлая сентиментальность. Хотелось тут же пуститься в пляс или хотя бы отстукивать ногою ритм песни.

Всех вас вместе соберу,

Если на чужбине

Я случайно не помру

От своей латыни…

Действительно, даже не вдумываясь в смысл слов, каждому понятен дух этой песни — сквозь печаль расставания с родным краем звучит трепетный призыв к юному сердцу отправляться в дальнюю дорогу.

Если не сведут с ума

Римляне и греки,

Сочинившие тома

Для библиотеки…

За новые горизонты, в новую жизнь. Туда, куда зовут оставшиеся в средневековом романтизме вечно молодые ваганты.

Если насмерть не упьюсь

На хмельной пирушке,

Обязательно вернусь

К вам, друзья, подружки!

Туда, где живёт молодость и раздаётся девичий смех. Где жизнь ещё только начинается, где за началом не видно конца.

Через миг отчалю.

Сердце бедное свело

Скорбью и печалью.

Тихо плещется вода,

Голубая лента…

Вспоминайте иногда…

— Серёжа! — раздался материнский голос, оборвав прослушивание песни и спутав мысли Сергея. — Ты чего встал? А ну пошли домой.

Ирина стояла у входа в барак и кого-то ждала. Лёгкий осенний ветерок развевал её длинные русые волосы. Проходя мимо неё, Сергей успел разглядеть, что глаза у неё голубые, а ресницы пушистые и длинные, как у куклы, с которой он играл ещё в детском садике. Что-то до боли знакомое вспомнилось ему в этот момент. Воспоминания были краткими, но очень яркими и необычными. Это мимолётное виденье было одним из тех, которым поэты посвящают свои гениальные откровения. Каждому знакомо это чувство узнавания своей любви.

Ирина была одета в тёмно серый-свитер и синие джинсы. Никакой нарядной атрибутики, не говоря уже о косметике. Абсолютная естественность во всём. Пройдут годы учёбы в МГИМО, и Сергей увидит Ирину в разных нарядах — модной и стильной во время торжеств и предельно строгой на занятиях, — но этот колхозный образ Ирины, в котором Сергею явилась любовь, останется в его памяти навсегда. А желание вернуться в этот сентябрьский вечер, "на картошку", в эту деревню, на своё случайное свидание с возлюбленной будет тревожить его душу всю оставшуюся жизнь…

Ведь любовь приходит к каждому из нас только однажды. Всё остальное — лишь подготовка или уже повторение. Разве не так? Для тех, кто думает иначе, судьба злодейски подбрасывает приманки, создаёт помехи и ямы-ловушки. К сожалению, Сергей был одним из тех, для кого были уготованы эти коварные штучки Амура. Поэтому вместо того, чтобы сразу подойти к Ирине и без стеснений показать своё пробитое сердце, Сергей прошёл мимо. Даже не подав вида. Дурачок…

Позже, когда группа Сергея вернулась из колхоза и приступила к учёбе, он почти ежедневно встречал Ирину на занятиях, несмотря на то, что они учились в разных группах. И каждый раз при виде Ирины его сердце начинало биться, как у всех влюблённых. Но в том, что это любовь, он ещё не готов был себе признаться. Могла же она всего лишь только нравиться ему и не более?

Из-за того, что ответ на этот вопрос не был столь убедительным, чтобы не сомневаться в искренности своих чувств, проходили целые месяцы, а Сергей только и делал, что украдкой любовался Ириной, считая дни, когда он видел её в коридорах и аудиториях МГИМО. При этом вчера было похоже на сегодня — увидел её и всё. Даже не подошёл к ней, не поздоровался. Лишь ночами, когда волшебная игра рекламного многоцветия "Огней Большого Города" проникала вглубь его комнаты, он в своих мыслях был с ней рядом: её другом, возлюбленным, а позднее и мужем. Однако с наступлением дня ночные мечты отступали за горизонты реальности. Но почему же? Может быть, отвлекала учёба?

Сказать, что Сергей всей душой отдавался учёбе и у него не было времени думать "об этом", было бы враньём. Мол, мне некогда. Времени еле на учёбу хватает. Нет. Ведь разве что-то может быть сильнее и страшнее любви? Что-то может увлекать больше, чем любовь? Конечно, для любого, кому было суждено учиться в МГИМО, процесс учёбы занимал большую часть ежедневных забот. Быть исключённым из этого заведения за неуспеваемость было и остаётся позором. Особенно для родителей исключённого.

Ведь именно только благодаря родительской природной особости, их сынок или дочка могли попасть в МГИМО и продолжать там учиться.

Учёба для Сергея была интересной, насыщенной и, наверное, поэтому давалась очень легко. Преподаватели оказались людьми очень отзывчивыми и внимательными, настоящими профессионалами своего дела. В связи с особым статусом этого учебного заведения в нём очень часто проводились научные конференции, во время которых Сергей со своими товарищами нередко оказывал высоколобым учёным практическую помощь, услужливо разливая минеральную воду членам президиума, развешивая на стенде различные плакатные схемы и графики, раздавая участникам конференции пособия и методические материалы. Кроме того, иногда Сергея или его товарищей вызывали на сцену конференц-зала, где им предлагали ответить на вопросы докладчиков либо изобразить на письменной доске свои соображения по той или иной теме.

Нет, дело было не в занятости Сергея учёбой. Причиной тому, почему в тот момент, когда к Сергею уже тихо и незаметно, как пантера в ночной тиши, подкралось это томительно-сладостное страдание, излечиться от которого можно было только путём признания Ирине в своей любви, было то, что Сергей попал в лапы другого, более коварного охотника — случайного увлечения.

Произошло это через год после его первой встречи с Ириной, в один из ноябрьских дней, когда отмечалась дата основания МГИМО. Как обычно, в спортзале была устроена дискотека, на которую Сергей пришёл со своими друзьями. Музыка, яркие огни вскружили Сергею голову, и он не хотел пропустить ни одного танца, даже медленного. Только усталость от непрерывных прыжков и махательных движений рук и ног во время танцев заставляли его ненадолго брать передышку. Во время одной из таких передышек он заметил, как какая-то красавица качается в танце с парнем, обняв его за шею. Переводя дыхание, не отрывая от них своего взгляда, Сергей почувствовал, как его горячий пот начал стремительно холодеть…

Новой возлюбленной Сергея оказалась Света. Эта огненно красная вспышка (Света в тот вечер была в красном платье) настолько ослепила Сергея, что в тот недолгий период влюблённости в Светлану он забыл об Ирине. По сути это была измена. Весь жар его любовных страстей теперь пылал только для Светланы. Все мысли были только о ней. И в своих кратких мечтаниях о Светлане душа Сергея парила над землёй в поисках цветов надежды на взаимность.

Но настоящая любовь всегда такова, что избавление от неё бывает лишь кратковременным, как забытьё во время тяжёлой болезни. Снова и снова в ночных образах появлялось лицо Ирины. Вновь и вновь при мысли о ней его сердце начинало биться в знакомом ритме, а волнение от встречи с Ириной заставляло забыть его обо всём. Казалось бы, что настоящая любовь уже доказала своё полное право на обладание сердцем Сергея. Но опять, по случайному стечению обстоятельств, новое увлечение Сергея, не оставив ни малейшей возможности почувствовать что-то неладное, вкралось в его жизнь.