Максимов - Максим Максимов

– Да, это старый термос со старыми запасами, лежит тут давно, в общем…

Петр открутил крышку термоса, налил в нее самогона и выпил залпом.

– И мне плесни, – попросил Валентин.

Петр снова налил самогона, подошел к другу и поставил крышку на стол. Сам облокотился на стену, скрестив руки на груди.

– Прямых доказательств того, что мы программа, ведь нет? – спросил он.

– Для меня все и так очевидно, – пробурчал Валентин.

– Но есть вероятность, что симуляции миров начались с нас и мы настоящие люди?

– Есть, но она мала. Каждый виртуальный мир под нами так думает. А над нами, наверное, так же сейчас люди сидят и размышляют, реальны ли они. А над ними еще люди. И где этот верх? Где реальная планета Земля, с которой пошли все симуляции? Никто не может знать наверняка.

– А сколько под нами уровней?

– Сотни. На низших уровнях время идет так быстро, что следить за ними невозможно технически.

– Люди в симуляции под нами должны догадаться, что они программы, ведь вы же это поняли.

– Да. Они догадались и держат это в тайне от всего мира. Их мира. Мы тоже не должны об этом распространяться.

– Ты говорил, что они не люди, что они просто программы, реагирующие на все по алгоритмам, а они такие же, как и мы.

– Получается, что так.

– А есть способ наверняка проверить, реален ли наш мир или нет? Ты же говорил, что вы там как-то оптимизировали вашу систему, что там не все прогружается, что наблюдатель влияет на мир… Может, если резко обернуться, стена не успеет прогрузиться за моей спиной?

– Успеет, Петя.

– Получается, настоящий квантовый компьютер, который находится над нами в реальном мире на неизвестно сколько симуляций выше нас, обрабатывает вообще все миры?

– Да.

– А может, в реальном мире и нет уже никого? Всех поели насекомые?

– Такое тоже может быть.

– Настоящая, не симулированная планета Земля заселена жуками, а людей нет, и мы последнее, что осталось от человечества. Просто программы, имитируем некогда живших людей.

– Возможно.

– И если тот настоящий компьютер сломается или выключится, то нам всем…

– И нам, и тем, кто под нами, и вообще всем придет конец, да. Но я думаю, мы этого не застанем при жизни.

– Просто голова кругом идет, Валька, лучше бы я к тебе не заходил. Зачем ты мне все это рассказал, как жить-то теперь, зная все это?

– Не знаю. У самого каша в голове.

– Под нами, значит, сотни уровней симуляций. Это говорит о том, что с огромной вероятностью мы не самый верхний уровень, мы, скорее всего, где-то в серединке… и над нами еще неизвестно сколько уровней… н-да…

– Печально все.

– И Бога, получается, нет.

– Для нас с тобой точно нет.

– Но для настоящих людей он есть.

– А тебе-то какое дело? Для Бога тебя тоже нет. Ты не человек, Петя. Как и я, и мы все тут.

– А может, над нами бесконечное множество уровней? И настоящего мира не существует?

– Это невозможно. Ни один компьютер не сможет обработать бесконечность. Настоящая Земля есть.

– А куда мы попадем после смерти?

– Очевидно, что просто исчезнем.

– И в чем тогда смысл всего этого? Всего того, что мы делаем?

– Ни в чем, но у нас нет выбора. Хочешь, можешь пойти и помереть сразу.

– Должен быть способ как-то проверить, реальны мы или нет. Ты же должен знать, ты же этим занимаешься всю жизнь! Как узнать, Валя?!

– Я уже сказал, что никак.

– И что теперь делать? После всего этого я, думаешь, смогу жить прежней жизнью?

– Попробуй поверить в то, что мы реальны и над нами никого нет. Симуляции есть только под нами.

– Я не могу. Здравый смысл подсказывает, что это маловероятно.

Петр подошел к креслу, взял с пола термос и сделал небольшой глоток.

– Будешь? – поморщившись, спросил он.

– Нет.

Сев в кресло, Петр сказал:

– Наверняка у вас в отделе было какое-то совещание по этому вопросу.

– Было. Говорили о том же, о чем и мы сейчас с тобой.

– И к чему вы пришли?

– К тому, что, по сути, ничего не меняется, продолжаем жить, как жили.

– Тебе легко говорить. Ты был неверующим.

– Что тебе мешает продолжать верить?

– То, что у нас не может быть Бога.

– Верь в их Бога. В Бога настоящих людей.

– Так он не услышит меня, если я буду ему молиться.

– Почему?

– Мы же только что об этом говорили. Потому что мы не настоящие!

– А вдруг услышит? Если, конечно, он вообще есть.

– Есть. А вы чем теперь будете заниматься в отделе?

– Официально мы администрируем Сеть и поддерживаем работоспособность электроники в укрытии. Будем продолжать выполнять свои прямые обязанности.

– А разработки по спасению мира?

– Я пока не знаю, мы все в таком ступоре, Петя, просто нет слов… я впервые не знаю, что делать дальше. Есть ли теперь смысл чем-то заниматься? Даже если мы спасем наш мир, те, кто над нами, подсмотрят идею, скажут нам спасибо и выключат нас, потому что тратить ресурс компьютера на бессмысленное поддержание симуляции нерационально.

– Это в случае, если там, наверху, реальные люди живы, не забывай. И это в том случае, если мы симуляция. А вдруг нет, вдруг все же мы реальны? Кто-то должен быть самым верхним, реальным уровнем, то есть настоящими людьми.

– Может, и реальны. Но…

– Понимаю, да, маловероятно.

Петр откинулся назад, на спинку кресла и смотрел в потолок. Валентин снова взял карандаш и продолжил машинально что-то рисовать на листке. Сидели молча несколько минут, пока тишину не прервала Аленка, зайдя в комнату.

– Пойдемте уже в столовую, я есть хочу, – сказала девочка.

– Пошли, Петька, трапезничать, – Валентин встал из-за стола.

– Виртуальной кашей харчеваться будем, – усмехнулся гость.

– Что такое «виртуальной»? – заинтересовалась Аленка.

– Ненастоящей, – ответил Петр.

– Почему ненастоящей? – снова спросила девочка.

– Дядя Петя шутит, – объяснил ей отец, – да, Петя?

– Да, это шутка такая, – наигранно улыбаясь, ответил Петр.

* * *

– Значит, вы пришли к выводу, что ваш мир не настоящий?