Лобовая атака - Сергей Зверев

– Ребятки, – старик, опираясь на палку, почесал в затылке, – если вы про ту Дубовку, что на границе со Смоленской областью, так я ее знаю. У меня зять там в прошлом году на киномеханика учился. Курсы какие-то приезжали. Выездные, что ли, назывались. Они по райцентрам ездили да по большим селам. Показывали, как кино крутить, куда чего включать. И даже документ давали в виде свидетельства. Мол, умеет, обучен и можно доверить сложную технику человеку. Может крутить кино.

– Дед, про кино очень интересно, – перебил старика Шубин. – А толковое что-нибудь сказать можешь? По военной линии.

– Так я к тому и клоню. По военной, сынок, по военной. Дорожка туда есть напрямки. Вам же теперь, после этого шума, на шоссе носа совать нельзя. А лесом можно. У нас полуторки с зерном ходили лесом до войны.

Оказалось, что лесная дорога уходила с самого края поля. Буквально в сотне метров от первого подбитого немецкого танка. Соколов засомневался. Ведь оставшиеся в живых немцы, операторы, которые фильм снимать пытались, могут рассказать потом, куда делись «традцатьчетверки».

Подпольщики переглянулись со смехом. Они видели оборудованные площадки и вышки на краю леса. Таких было три. Брошенная разбитая аппаратура, и никого. Скорее всего, «киношники» уже далеко отсюда.

Соколов и командиры танков склонились над картой. Лесная дорога, о который говорил старик, была обозначена только в одном месте. Ее не было на карте в районе Русинки. Она появлялась возле железной дороги километрах в тридцати от поселка возле переезда.

Через несколько минут, поблагодарив старика, танкисты развернули машины и ушли в поле. Тросами подцепили немецкую подбитую машину, а после того как последняя «тридцатьчетверка» спустилась в овражек и скрылась в лесу, немецкий танк подтащили и перекрыли им дорогу.

Соколов сидел в люке с биноклем наготове, но густой лес не позволял видеть того, что было впереди хотя бы метрах в ста. Почти сразу лейтенант понял, почему эта дорога, по которой, по словам старика, до войны ездили даже грузовики, не отмечена на крупномасштабной карте. Ее накатали машинами до закрытой высоковольтной трассы. Начинали тянуть линию электропередачи, а потом произошла перетрассировка, и готовую расчищенную просеку просто бросили, а столбы пошли другим маршрутом. И в лесу осталась потенциальная дорога длиной километров в десять. Потом ее пересекала другая грунтовая дорога, которая уже была отмечена на картах, по ней можно было выйти к железной дороге или к шоссе. Но старик уверяет, что лесом можно доехать до самой Дубовки. Стоило попробовать. В любом случае безоружным танкам надо как можно дальше уйти от Русинки.

За год просека заросла древесным подростом, но молодые тонкие стволики легко ложились под танковые гусеницы. Когда просека закончилась и колонну снова обступил густой лес, Соколов приказал сбавить скорость.

– Командир, – послышался в шлемофоне голос Логунова, – немцы могут послать самолет-разведчик. Кто-то же удрал из них, наверное, уже сообщили, что мы там натворили.

– Да, Василий Иванович, – отозвался Соколов. – Я тоже подумал.

Сдвинув на затылок шлемофон, Алексей старался прислушаться к окружающим звукам. Танки за спиной мерно урчали двигателями, переваливаясь на неровностях грунтовой дороги. Пока они шли глухим лесом, немецкие машины им не попадались. Но что будет впереди?

И вот над головой отчетливо стал слышен звук авиационного мотора. Это был истребитель. Он прошел над лесом совсем низко и исчез впереди. Сейчас он сделает круг, развернется и пройдет над лесной дорогой. С первого раза летчик на такой скорости мог ее и не заметить, но во второй раз ему может повезти.

– Внимание, я «Семерка»! – передал Соколов по рации. – Всем «стой»! Машины в лес, под деревья. Быстро!

Танки остановились. Командиры машин выпрыгивали из люков, отбегали к кромке леса и жестами подавали знаки механикам, помогая загнать танки под деревья. Одна, вторая… и вот уже все семь «тридцатьчетверок» укрылись под кронами.

Соколов слушал, сняв шлемофон. Самолет снова прошел в стороне и уже чуть выше. Снова несколько минут тишины. Потом далекий гул стал нарастать. И теперь немецкий истребитель, мелькнув крестами на крыльях, прошел над самой лесной дорогой.

Заметил или нет? «Если еще раз пройдет или улетит сразу, значит, заметил», – подумал Алексей.

Но самолет не улетал. Он кружил неподалеку, звук его мотора то приближался, то звучал совсем далеко. Наверное, летчик обследовал лесной массив квадрат за квадратом, опускаясь к самым кронам в подозрительных местах.

Минут через тридцать звук мотора в очередной раз удалился и больше не возвращался.

Соколов воспользовался вынужденной передышкой, чтобы снова собрать командиров танков. Сержанты были для него людьми новыми, в бою толком не испытанными. Один бой – еще не показатель. Он беспокоился о том, как командиры танков поведут себя в более серьезной ситуации, хотел убедиться, четко ли понимают поставленную задачу и готовы ли рисковать при ее выполнении.

Разложив карту на траве, лейтенант присел на корточки. Сержанты опустились рядом с ним.

– Мы прошли половину пути и сейчас находимся вот в этой точке, – заговорил Соколов, показывая на карте положение группы. – Немцы нас явно ищут, но мы этого ожидали. Ищут они нас по всем направлениям, доказательство тому – недавний самолет над лесом. Дороги наверняка прочесываются, выставляются заслоны. Думаю, что немецкое командование понимает, что у нас боеприпасов не так много. Не могли мы запастись полным боекомплектом для семи танков. Поэтому полноценного боя они не ждут и предполагают, что мы постараемся идти скрытно.

– На западе они нас точно ждать не станут, – сказал Шубин.

– Не станут, да и смысла нам нет уходить так далеко от линии фронта, старшина. Долго мы такой большой группой не продержимся.

– Лейтенант знает, что говорит, – поддержал Соколова Логинов. – Мы уже участвовали в одном рейде. И за нами хвостом уже ходили и хороводы вокруг нас водили. А лейтенант нас вывел.

Танкисты посмотрели на Логинова. Многие уже знали о его опыте, о том, что он прошел Финскую войну. Его мнение заслуживало доверия. Если такой опытный танкист, как Логинов, говорил, что молодому лейтенанту, который только в июне закончил танковую школу, можно верить, то они будут верить.

Соколов молча отметил поддержку своего сержанта, продолжая напряженно думать. Командиры танков молчали. Опыта у большинства было очень мало. И если в бою они хоть что-то умели, проявляли инициативу во время атаки или маневра, то в более сложных условиях могли растеряться.

– Значит, так. – Соколов постарался говорить уверенным тоном. – Двигаемся дальше по лесной дороге. Не доходя до развилки, останавливаемся. Там места могут быть более оживленные, редколесье, есть мелкие деревушки, а в них могут оказаться немцы. Обходить развилку будем юго-западнее, перелесками. Вот в этом массиве остановимся и проведем разведку. Дальнейшее решение примем там. Есть у кого предложения?