Зона 17 или… - Виктор Сергеевич Мишин

первой волны эмиграции в США. Он набирает сотрудников для своей организации «безграничная помощь», занимающейся международной медицинской помощью. У него помощница – это отличница из нашей медакадемии.

– Что-то еще есть? – спросил полковник.

– Есть догадки. Мы так понимаем, что бывшая жена согласится и скоро уедет из страны.

– Это еще почему?

– Американец денег предложил очень много. И мы подумали над тем, что женщины по сути однолюбы. Они выбирают мужчин по своему одному критерию. Так вот, американец очень похож на ее бывшего мужа. Такое же телосложение. Такой же рост. Лицо, правда, слишком слащавое, но, думаю, это только усиливает эффект.

– Вы установили за ним наблюдение?

– Конечно. Скоро установим прослушку на телефоны. И прослушку радиоканалов настроили на их голоса.

– Хорошо. Если что-то важное, докладывать сразу.

– Есть.

– Поступила ли информация из МВД о гибели свидетеля?

– Есть предварительное заключение, – поднял руку другой офицер. – В крови алкоголь в запредельном количестве. В автомобиле была женщина. Нашли несколько предметов. Свидетельства борьбы. На голове жертвы ушиб. Похоже, потерял сознание. Причины возгорания еще не известны. Возможно, сигарета женщины. На земле следы женской обуви. Все. Подробности позже.

– Ясно. Что у нас по американским друзьям?

Повисла тишина. Сергей Викторович прервал это спокойствие.

– У меня появились данные, что очень скоро мы возьмем одного из друзей.

– Ну хоть что-то. Я так понимаю, это будет единственный человек, который разъяснит, что здесь происходит, – полковник слегка улыбнулся и продолжал: – Этой ночью прибыла группа специалистов из Москвы. Их уже разместили, и завтра они приступят к работе. У кого еще есть что добавить? Нет? Тогда

за работу.

Все встали и двинулись на выход. Два майора вышли из кабинета и посмотрели друг на друга.

– Сергей, а у тебя есть еще версии того, что было, кроме паленого коньяка и плохого мяса?

– Что-то в голову не приходит. А у тебя?

– Нет. Но мучает вопрос. Какого хрена мы ввязались в это дело?

– Я понимаю, что что-то не так, но вот вопрос –

что. Надо бы туда послать бойца. Пусть параллельно с полицией независимо поработает.

– Сделаем. Получается так, что по домам?

– Ты – да. А я подчиняюсь своему начальству. И они у меня не такие впечатлительные. К тому же у меня другая команда.

– Ладно. Пока.

– Пока.

***

Река – классная штука. Придавала летом прохладу, а зимой намекала на весну. Типа, а я вот не замерзла. Если бы всякие сволочи не сливали в нее всякой ерунды, было бы совсем хорошо. Лена пригласила нас в местный речной порт. Молодец, конечно. Мне бы такого помощника пораньше. Вот бы я делов натворил. Мы, а это вся наша команда и еще какая-то толпа молодежи, подошли к пирсу. Лена махнула

нам рукой.

– Всем привет, – радостно сказала она. Вот поражаюсь все-таки новым технологиям. Они, блин, и киборгам эмоции приделали, прямо не отличишь.

– Привет, – ответили мы.

– А это еще кто и что? – стал уточнять я.

– Ирина, этот всегда такой тормознутый или только по утрам? – спросила Лена, указывая на меня, и повернулась к моей бывшей.

– Да, по-моему, он всегда такой, – ответила она.

– Началось, – возмутился я и продолжил: – И все-таки.

– Все по плану. Мы здесь встречаемся для официальной версии под названием «найм на работу». Кроме вас приглашена подруга Ирины. Вон она, – и, помахав рукой, указала на девушку в толпе. – Далее вы нанимаете на работу Валдиса и ведете с ним переговоры. А эта толпа молодежи – так это для мебели. Это те отщепенцы, список которых нам дал ректор медакадемии. Они будут есть и пить на халяву на нижней палубе. А на верхней накрыт стол для главных лиц. Ну, и чтобы те ребята, которые следили за каждым из нас, наконец-то собрались вместе.

– Кстати о них, – решил спросить я, – а они нас ведь захотят прослушать. Причем, если считать на каждого по два человека, то тут их минимум десять. Что с ними будем делать?

– Ничего. Кораблик отплывет. Никто про эту встречу не знал. Поэтому сотрудников и прочих устройств не будет, – весело сказала она. – И потом, мы под моей защитой и моих дронов.

– Они ребята ушлые. Могут и по губам прочитать, – сказал Валдис, намекая на фээсбэшников.

– Как говорит ваш и наш друг Макс, посмотрите на мою скромность и сообразительность. И как впечатление? Милый друг Валдис, вот что я хочу вам сказать. Вы, наконец, должны привыкнуть к тому, что ваша цивилизация по сравнению с нашей, это как сравнивать современный мир с древневековьем. И это сравнение, чтобы вас не обидеть. Мне смешно смотреть на ваших солдатиков, бегающих с каменными топориками и с луками. Я же киборг, и во мне столько наворотов, что ваш центр управления полетами помещается у меня в один чип. И то, что я многого не рассказываю вам, так это только для того, чтобы вас не травмировать и не загружать лишней информацией.

Кораблик загружался людьми. Стюард проверял молодежь по спискам и пропускал их на борт. Мы стояли, мило беседовали и ждали, когда придет наша очередь.

– Конечно, они не смогут по моим губам ничего прочитать, – продолжала Лена, – потому что я говорю одно, а губы другое. И потом, они еще ничего не поняли. А как поймут, что с прослушкой не получилось, а доходить, я так понимаю, будет долго, только потом вызовут спеца. А его еще быстро найти нужно. И уж потом, когда он прибудет, я об этом буду знать. А лишняя информация – это, например, то, что один сотрудник спецслужб решил проявить сообразительность и рвется на борт. Он выловил самого слабого. Его выключил и взял его документ личности. И теперь бежит успеть на посадку. И если вы посмотрите налево, то увидите, как он падает.

Мы услышали грохот падения и повернули головы. Молодой человек лежал на асфальте, и вокруг начал собираться народ.

– Так работает боевой дрон, – продолжала говорить Лена, не поворачивая головы.

– Он что, его убил? – удивленно спросила Ирина.

– Конечно, нет. Зачем? – возмутилась Лена. – Он просто полежит некоторое время. И потом у нас, в

отличие от вас, не принято убивать. У нас есть такой термин, он примерно переводится как «перестройка». Море крови, труп и возня с ним, так это не по-современному.

– Где-то я это уже слышал. Это я про перестройку. Нам так мозги перестроили, что мы профукали великую страну. И теперь до сих пор отрыжка добивает, – вставил я.

– А что конкретно делает перестройка? – спросила Ирина.

– Это как раз по вашей теме. Мы меняем мозги, но,