Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия - Ростислав Соколов

22:58

Времени почти не осталось.

– Что вы нашли?!.. Знак бесконечности???… Ты издеваешься надо мной, Саша?

Ратцингер подскочил к нему, Ряховский удостоил его недовольным взглядом, а затем, резко сообразив, что приглашенный эксперт для того и был вызван, чтоб разъяснять всякую непонятную символическую белиберду, обратился к нему:

– Они прошли по следу до самого конца. Тела нет, но эти наркоманы нарисовали на полу очередной символ. Бесконечность. Саша и Марго спрашивают, что это может значить?

На мгновение вопрос обескуражил Ратцингера. Эксперт попытался напрячь память, чтобы вспомнить, доводилось ли ему встречать символ бесконечности, перевернутую восьмерку, в древнеегипетском контексте. Да, сеттиты уже использовали образ из греческой мифологии, но его довольно четко можно связать с египетской. Теперь же была совершенно иная ситуация.

Насколько Ратцингеру было известно, в Древнем Египте такого символа в принципе не существовало. Впервые его использовал английский математик Джон Уоллис в трактате «О конических сечениях», изданном лишь в 1655 году – спустя полторы тысячи лет после того, как египетская цивилизация перестала существовать и стала частью Римской империи. Почему англичанин предложил именно такое начертание, как перевернутая восьмерка, никто точно не знал. Понятное дело, что две совмещенные петли сливались в единую замкнутую траекторию, по которой можно было двигаться бесконечно. Некоторые ученые, как и сам Ратцингер, полагали, что он вдохновился римским начертанием числа «тысяча», выглядевшего как. Возможно, сеттиты оставили указание на число?

– В данном контексте это какая-то бессмыслица! – проговорил растерянно Ратцингер.

– Проклятье, – выругался Ряховский и заговорил в рацию: – Он не знает, что это. Ищите другие зацепки… Нет, лучше убирайтесь оттуда!

Следователь отключил рацию и снова обратился к немцу:

– Группа саперов прибыла, они обыскивают вокзал. Ребята из «Альфы» стерегут выходы, оцепили здание и прилегающую территорию. Никто из тех, кто был на вокзале, не уйдет отсюда, пока обыск не окончится. Теперь эти засранцы в ловушке. Не хотели по-хорошему, будем по-плохому.

– Если они уже не ускользнули перед самым нашим приходом, – сказал Ратцингер.

Его слова Ряховскому явно не понравились, но федерал промолчал. Снова взяв рацию, он вызвал Алису:

– Немедленно свяжись с диспетчерами! Пускай прикажут всем поездам, следующим на Савеловский вокзал, немедленно остановиться и не начинать движение без дальнейших приказаний. Мы вышлем наряды спецназа для обыска каждого из них.

Ратцингер смотрел на федерала с благоговейным страхом. Было отчетливо видно, что ему едва удается совладать с эмоциями. После того, как он дважды потерпел неудачу, надеясь разрешить ситуацию с готовящимся террористическим актом, не поднимая лишнего шума, Ряховский решил привлечь тяжелую артиллерию. Игры закончились – теперь машина службы государственной безопасности работала на полную мощность. Хотелось верить, что в таком случае у сеттитов нет шансов.

Остановка поездов была весьма радикальным шагом, поскольку грозила всему Савеловскому направлению транспортным коллапсом на несколько часов. Ряховский наверняка это понимал, но в сложившихся обстоятельствах забота о безопасности людей перевешивала. Сейчас необходимо было ограничить свободу передвижения пассажиров, чтобы спасти сотни жизней.

– Выполнено, шеф, – отрапортовала Алиса. – Отправила, ждем исполнения.

Ратцингер отвернулся от Ряховского и всмотрелся в толпу. Люди сгрудились у входа на вокзал в ожидании, когда стражи порядка запустят их обратно, словно от степени близости к двери зависело время ожидания.

Вы этого еще не осознаете, но вы, похоже, спасены.

Обводя взглядом ряды пассажиров, немец заметил нечто странное. Он даже не сразу понял, что именно привлекло его внимание. Наметанный глаз исследователя уцепился за знакомое изображение, которому нечего было делать в толпе москвичей. Вдалеке на крупном, как будто подвыпившем мужике он увидел черную кожаную куртку, на рукаве которой смог разглядеть нашивку с до боли знакомым ему символом.

Ратцингер почувствовал, как у него подкашиваются коленки, а язык прилип к небу, не в силах произвести хоть один звук. Он коснулся плеча Ряховского и указал прямо перед собой в толпу. Тот сначала не понял, чего от него хотят, но опытный федерал быстро нашел причину беспокойства.

Он кивком поблагодарил Ратцингера и двинулся вперед, прямо в гудящую толпу, давая бойцам «Альфы» команду окружать подозрительного типа.

У него на рукаве был вышит символ Ордена Сета.

Маргарита Романова стояла в подсобке Савеловского вокзала и не могла отвести взгляда от сияющей во мраке гигантской восьмерки. Стоя у двери, она видела её повернутой набок, символ бесконечности. В её голове крутился все тот же безмолвный вопрос.

Что означает здесь этот символ?

Марго прекрасно понимала, что значение символа самого по себе порою не так важно, как его сочетание с окружающим контекстом. Если в квартире её отца контекст был более чем понятен (хотя даже в нем опергруппа умудрилась пару раз ошибиться), то в данном случае его явно не хватало. Коморка для швабр с бесконечностью на полу, начертанной чужой, наскоро смытой кровью.

– Ратцингер не смог сказать, что это может быть, – обреченно проговорил Ковальский, возвращая рацию себе на пояс. – А мне кажется, они просто играют с нами.

– Но зачем им это? – спросила Марго скептически. – Они же не идиоты, чтобы самим лезть в лапы к врагу. Оставлять подсказки нам на самих себя…

– Они не просто идиоты, – с видом знатока сказал Ковальский. – Они обнаглевшие идиоты. Им удалось обдурить нас целых четыре раза. Вдобавок убийство вашего отца, которое они обставили как самоубийство. После такого они чувствуют свою безнаказанность, считают, что умнее нас. Это их погубит, когда они допустят ошибку.

Маргарита снова взглянула на замкнутую линию из двух петель. Нет, тут что-то не так. Сеттиты намеренно пошли на огромный риск, оставляя подобное послание. Вокзал – такое место, где люди присутствуют постоянно, поэтому здесь кроваво убивать и волочить труп незаметно, оставляя красноречивую полосу было бы затруднительно.

Но им же это как-то удалось!

– Напомните, как долго держатся следы крови в материалах, чтобы их можно было обнаружить?

– Кровь проникает повсюду, даже в микроскопические трещины, а потому может находиться там годами, – ответил Ковальский. – Подобные следы можно обнаружить даже если поверхность тщательно мыли, а убийство совершили много лет назад.

– Значит, они могли провернуть это все ночью? А вовсе не прямо перед нашим приходом.

На мгновение замолчав, Ковальский многозначительно уставился на Марго. Об этом они не подумали. Опергруппа исходила из того, что сеттиты выполняли свои теракты поэтапно, не приступая к следующему, пока не произошел предыдущий. Но если версия Марго верна, то культисты разрабатывали каждый вокзал по отдельности, подготавливая почву для удара параллельно, чтобы затем одномоментно запустить цепочку терактов по всему городу.