Сверхсекретный объект - Сергей Москвин

Озадачив эксперта, следователь обратился к оставшимся без дела оперативникам:

– Вы тогда займитесь опросом жильцов. Кто что видел, ну и так далее.

– А каким временем интересоваться? – резонно спросил все тот же оперативник.

– Паша, время смерти?! – обернувшись к мусоровозу, крикнул следователь.

– Сегодняшняя ночь или раннее утро, – раздался с крыши грузовика голос эксперта. – Причем, что интересно, – добавил он, – я пока не вижу на трупе никаких внешних повреждений.

– Так, может, он не криминальный? – с надеждой спросил следователь.

– Это в том случае, если он сам после смерти забрался в контейнер и закопался в мусор, – с усмешкой ответил эксперт.

Следователь недовольно вздохнул. Робкая надежда на то, что можно будет отказать в возбуждении уголовного дела, растаяла на глазах.

– Вы слышали – ночь или раннее утро, – повторил он оперативникам последние слова эксперта. – Давайте в обход по квартирам. И не забудьте переписать номера тех квартир, хозяев которых не окажется дома.

Когда оперативники ушли на обход соседних домов, следователь потоптался возле мусоровоза, в задумчивости выкурил сигарету, затем вернулся к своей машине.

– Василий, – обратился он к водителю «уазика». – Сгоняй-ка по-быстрому к нам в отделение да привези сюда кинолога с собакой. Чем черт не шутит. Здесь все-таки двор, не улица, да и прохожих с утра еще было не много. Может, псина и возьмет след.

Пока водитель отсутствовал, эксперт закончил первичный осмотр обнаруженного тела и с трудом, но все же спустился с крыши мусоровоза.

– Виктор, дай закурить, – обратился он к следователю. Получив вожделенную сигарету, эксперт глубоко затянулся и, выпустив дым, сообщил: – А я все-таки поторопился насчет повреждений. У покойника сломана шея. Причем таким типично скручивающим движением. – Он изобразил жест, более похожий на вворачивание в патрон электрической лампочки. – Ничего приемчик, да? Прямо как в голливудском боевике.

Виктор Ромашкин тоже вытащил из своей пачки сигарету и, закурив ее, поинтересовался у эксперта:

– Что можешь сказать о погибшем?

– Ну что. – Горобец развел руками. – Мужчина лет сорока пяти, возможно, пятидесяти. Среднего роста, физически крепкий. Да, перед смертью он, похоже, не сопротивлялся. Ни порванной одежды, ни царапин, ни чужой кожи под ногтями. Документов при нем никаких. Вообще совершенно пустые карманы. После убийства покойника тщательно обыскали и только затем выбросили его труп в мусорный бак. Но одежда на покойнике добротная, так что это не бомж.

«Убийство, совершенное достаточно редким приемом, плюс тщательный обыск жертвы», – мысленно зафиксировал следователь наиболее важные для себя моменты и тяжело вздохнул. С каждой новой выясненной подробностью дело все более напоминало очередной висяк. Следователь собирался уточнить у эксперта еще кое-какие детали, но вынужден был отложить свои вопросы из-за возвращения отправленной в РОВД машины.

– Привез! – объявил выбравшийся из машины водитель.

Он обошел «уазик» и открыл заднюю дверь с забранным решеткой смотровым окном. Из отделения, предназначенного для перевозки задержанных, тут же выпрыгнула поджарая немецкая овчарка, а следом за ней ее проводник. Проводником оказался молодой парень лет двадцати, почему-то в камуфляжной форме.

– Рядом, Вельда! – приказал он своей собаке и вместе с ней подошел к курившим возле мусоровоза эксперту и следователю.

Виктор Ромашкин заглянул в умные и немного грустные глаза служебной собаки и, уже обращаясь к кинологу, сказал:

– Тут вот какое дело. Найден недавний труп. – Он указал рукой на крышу мусоровоза. – Но было бы лучше, если б еще отыскался и след убийцы. Попробуете?

– Как, Вельда, попробуем? – переадресовал вопрос кинолог своей собаке.

Та повернула к хозяину свою умную морду и слегка приоткрыла пасть, всем своим видом говоря, что она будет стараться изо всех сил. После немого ответа собаки кинолог подхватил ее двумя руками под брюхо и поднял на крышу мусоровоза.

– След, Вельда, след! – коротко приказал он.

Овчарка обошла лежащий на крыше труп, тщательно его обнюхивая. Очевидно, запомнив запах, собака спрыгнула на крышу кабины грузовика, затем перепрыгнула на капот и уже оттуда на асфальт. Она покрутилась недолго возле опорожненных и поставленных на место мусорных баков и, пригнув голову к асфальту, неторопливо потрусила по двору в сторону выезда. Придерживая собаку за длинный брезентовый поводок, проводник бодро шагал за ней. «Выведет на улицу, и все! Дальше след оборвется», – обреченно сказал себе следователь. Однако, добежав уже до самого выезда, собака вдруг остановилась и, подняв голову, начала жадно втягивать ноздрями воздух.

– Ищи, Вельда, ищи, – подбодрил ее проводник.

И та действительно вдруг резко сорвалась с места и бросилась к расположенным напротив выезда со двора трем железным гаражам. Собака подбежала к крайнему из них и, злобно рыча, начала царапать гаражные ворота. «Неужели нашла, зараза?!» – радостно воскликнул про себя Ромашкин, глядя, как овчарка пытается прорваться в запертый гараж. Вместе с экспертом он подошел ближе.

Сваренный кое-как из отдельных листов железа гараж выглядел старым и заброшенным. То же самое можно было сказать и о его навесном замке. Следователь потрогал замок рукой, и тот от легкого прикосновения неожиданно открылся, причем в этот момент из замка вывалился обломок какой-то щепки.

– Дела, – озадаченно пробормотал следователь. – Паша, займись замком, – обратился он к эксперту.

Когда Горобец аккуратно упаковал снятый с ворот замок в один из своих полиэтиленовых пакетов, Ромашкин осторожно потянул на себя створки гаражных ворот. Медленно и со скрежетом проржавевших петель створки все-таки распахнулись, и все увидели сложенные в ряд у противоположной стены тела еще четырех человек.

– Не фига ж себе! – не сдержавшись, воскликнул молодой кинолог.

– Да, Витя, повезло тебе, – удрученно вздохнул эксперт, отводя взгляд от обнаруженных в гараже трупов. – Похоже, ты новый висяк на отделение повесил.

Ромашкин ничего не ответил на замечание Горобца, настолько тоскливо у него было на душе. Он уже не сомневался, что и человека, труп которого оказался в мусорном баке, и этих четверых в гараже убили профессионалы. Данные же милицейской статистики, поступающие из всех без исключения областей и регионов России, упорно продолжали свидетельствовать, что большинство убийств, совершаемых профессиональными киллерами, остаются нераскрытыми. Поэтому мнение эксперта оперативно-следственной бригады грозило оказаться пророческим.

Это был тот редкий случай, когда удача не радует, а, наоборот, огорчает. Настолько ужасным казалось подполковнику Федорову собственное предположение, что он с огромным облегчением воспринял бы известие о собственной ошибке. До последнего момента Федоров сомневался в своей версии, до тех пор, пока не раскрыл подшивку наиболее влиятельной американской газеты «Вашингтон пост» за 1999 год. Несмотря на то что «Вашингтон пост», специализирующаяся на новостях внутренней и внешней политики Соединенных Штатов и анализу международных отношений, избегала публиковать на своих страницах сообщения криминальной хроники, известие о жестоком убийстве конгрессмена от штата Джорджия редакторы вынесли на первую полосу. Федоров придвинул к себе газетную подшивку и с волнением начал читать статью о трагической гибели конгрессмена. В первой попавшейся ему на глаза газете сообщалось лишь о том, что конгрессмен Кларк был застрелен на площади перед зданием городской администрации Атланты, когда шел к своему автомобилю. Текст статьи был достаточно коротким, зато сопровождался сразу несколькими кричащими фотографиями: здание городской администрации, крупным планом лицо темнокожего полицейского сержанта и стоящие в отдалении полицейские автомобили, сигнальная лента, которую полицейские натягивают по периметру мест преступлений, а за лентой очерченные мелом на бетонных плитах контуры тел трех человек. «Три меловых контура – три трупа, – резонно рассудил Федоров. – Но почему в статье говорится лишь об убийстве одного конгрессмена?»