Украденная дочь - Клара Санчес

Я сказала: «Привет!» — и вошла в дверь.

Раздавались какие-то аккорды, слышался чей-то голос. Незнакомый мне голос. Матео на сцене не было. Возможно, сейчас репетировала какая-то другая группа. Я не стала никуда садиться, осталась стоять. Некоторые присутствовавшие скользнули по мне взглядом и продолжили заниматься тем, чем занимались. Людей здесь было немного — видимо, в основном друзья и подружки музыкантов. Где же Матео? Я решила спросить об этом у Жерди и направилась было к выходу, но вдруг передо мной как из-под земли выросла девица с золотистыми волосами.

— Привет, — сказала она. — Ищешь Матео?

— Где он?

Это была Принцесска. Она стояла передо мной и, будучи выше ростом, смотрела на меня сверху вниз голубыми глазами — такими пронзительно-голубыми, что они казались ненастоящими.

— Он уже несколько дней здесь не появляется.

— А-а… — сказала я, чувствуя, что мне очень не хочется уходить отсюда ни с чем. — Не знаешь, что с ним?

— Думаю, ему больше не хочется тебя видеть.

Я почувствовала, как у меня вдруг закружилась голова. Пришлось засунуть руки в карманы, чтобы хоть как-то себя поддержать.

— Почему?

— Если он тебе этого сам еще не сказал, то знай: ты для него вообще-то не ахти какая подружка.

— Да я, строго говоря, вообще ему не подружка. А зачем ты мне это сказала?

В ее глазах появился особенный блеск, который я уже видела в глазах совсем другого человека. Я заметила этот блеск даже в окружавшем нас полумраке. Мне показалось, что в мозгу у этой девицы произошло короткое замыкание и меня осветило образовавшимися в результате него искрами.

Принцесска провела ладонью по животу.

— Кое-что изменилось. Матео станет отцом. Мы купим жилой автофургон и будем жить вместе. Он будет заниматься музыкой и выполнять работу на заказ для своего отца, а я стану ему помогать. Я очень хорошо разбираюсь в компьютерных программах. Я очень счастлива. — Она развела руки в стороны. — Возможно, мы поженимся. А с тобой, мне кажется, Матео общаться не хочет. Я пришла, чтобы найти плащ, который он здесь на днях забыл.

Я не отрываясь смотрела на нее. Она казалась мне все более и более высокой. Ее дети будут красивыми — красивыми, как ангелы.

Было, конечно же, бесполезно просить у нее адрес Матео: она мне его ни в коем случае не даст.

— Как бы там ни было, мне хотелось бы, чтобы ты сказала ему, что я приходила и хочу с ним поговорить.

— Хорошо.

Я шла по центру города с ощущением пустоты в душе. Сегодня днем я погрузилась в целый водоворот чувств, а сейчас не чувствовала вообще ничего. Единственное, что имело теперь значение, — это мама и работа, на которую мне предстояло отправиться завтра. Это долгое возвращение через весь город домой казалось мне абсолютно нелепым. А еще очень медленным. Не просто медленным, а бесконечно долгим. Когда я наконец-таки подошла к двери нашего дома и стала ее отпирать, у меня возникло ощущение, что я очень-очень устала. Я выкинула из головы роившиеся в ней несколько часов назад мысли о том, как я зайду к себе домой вместе с Матео и как мы выпьем с ним пива или даже немного виски, которое стояло у нас во встроенном в шкаф мини-баре. Рой этих мыслей улетел из моей головы, как разлетается рой мошек, и я стала готовить себе скромненький ужин.

Мне позвонил из Сантандера отец. Я не очень-то была рада слышать его голос и — отдаленно — голос Анны, что-то ему говорившей. Положив наконец трубку, я снова принялась без особого желания, но с силой, как будто мои коренные зубы были жерновами, пережевывать салат латук, оливки и вареное яйцо.

Мне было интересно, знает ли кто-нибудь, как погасить свое сознание так, чтобы для этого не обязательно было умирать? Я легла в постель с одной из книг, которые мне надлежало внимательно прочесть. Она была очень интересной. Мне подумалось, что у меня в жизни все еще впереди.

Мне не следовало больше думать ни о любви, ни о Матео. После того разочарования, которое я испытала предыдущим вечером, Матео был выкинут из моей жизни. У меня возникло ощущение, будто я всего лишь слегка намочила на берегу моря ступни самым краешком волны. Мне больше не хотелось о нем ничего узнавать: пусть живет себе счастливо своей новой жизнью в автофургоне. Когда же я, о чем-то задумавшись, вдруг вспоминала о нем, мне вспоминалась и золотоволосая Принцесска, и она сразу же полностью вытесняла его. Я нацепила мамины сережки с жемчугом и собрала волосы в хвост на затылке. Потом я надела белую кофточку и слегка намазалась кремом с малюсенькими частичками перламутра. Уже полученный опыт работы с клиентами подсказывал, что если я выгляжу опрятной и ухоженной, то у меня покупают намного больше товаров. Я всегда говорила очередной клиентке, что намазалась именно тем кремом, который ей сейчас предлагаю, и клиенты почти всегда клевали на это. Разложив товары по двум чемоданчикам, я заглянула в записную книжку и, держа перед собой план города, распланировала свои визиты так, чтобы последний сегодняшний клиент находился как можно ближе к больнице. Я старалась посещать клиентов во второй половине дня, чтобы, не дай бог, не раскрылась моя ложь о том, что до обеда я занимаюсь в университете, однако в этот приход к маме я собиралась сказать ей, что теперь буду обходить клиентов, начиная с двенадцати часов дня.

Я уже собиралась выходить из дома, когда вдруг зазвонил телефон. Это звонил тот, на чей звонок я надеялась даже меньше, чем на звонок Матео.

Мне звонил учитель из школы, в которой когда-то училась Лаура.

Для начала он заявил, что и сам не знает, почему решил мне помочь. Школа обязана хранить в секрете сведения о своих учениках и их родителях, а потому он в случае чего будет отрицать, что информация, которую он сейчас мне сообщит, была передана им и его школой, и ему поверят больше, чем мне.

Затем он рассказал мне, что ту девочку звали Лаура Валеро Ривера. Семь лет назад она жила в доме № 24 по улице Калье-де-лос-Риос, находящейся в Эль-Оливаре, в пригороде Мадрида. Он также дал мне ее номер телефона. Эль-Оливар представлял собой довольно фешенебельный жилой район, расположенный километрах в пятнадцати к северу от нашего дома. Его застраивали вокруг городка с населением в пятьсот человек, и с течением времени находившиеся в нем загородные виллы с бассейнами перестали использовать только как место отдыха в выходные дни и превратили в обычное жилье.

Учитель попросил меня употребить данную информацию исключительно в благих целях.

— Я работаю в системе образования уже сорок лет и полагаю, что научился различать плохих и хороших людей. Мне кажется, ты достойна того, чтобы тебе доверяли.

Я принялась его успокаивать и благодарить. Мне, по правде говоря, отнюдь не казалось, что, предоставляя мне подобные сведения, он чем-то рискует.

Едва только наш телефонный разговор закончился, как я тут же позвонила по номеру, который он мне дал.

— Лаура Валеро?