Медвежье озеро - Эрин Хантер

— Эй, ты! — закричала Каллик. — Это я поймала! Отдай сейчас же!

Но медведь даже головы не повернул в ее сторону. Дрожа от бешенства, Каллик пошлепала по воде за ним следом. Вор уже присоединился к троим своим приятелям, стоявшим у самой кромки воды. Не успела Каллик и глазом моргнуть, как они с хохотом порвали ее рыбу на части и проглотили!

В животе у Каллик громко взвыло от голода, и она, дрожа от бешенства, подбежала к наглым подросткам.

— Воры! — срывающимся голосом крикнула Каллик. — Почему вы сами не ловите рыбу?

Молодой медведь, пихнувший ее в воду, лениво обернулся через плечо.

— Закрой пасть, тюленеголовая.

Каллик впервые внимательно посмотрела на него. Что-то в этом молодом наглеце показалось ей смутно знакомым… Форма ушей…. То, как он бежал вразвалку, разбрызгивая воду из-под лап… Нет-нет, глупости! Он слишком большой!

«Но я тоже стала больше».

— Славная охота, Таккик! — захохотал один из медведей, пихая вора в плечо. — Может, еще одну раздобудешь?

Каллик оцепенела.

«Это он!»

— Таккик! — закричала она. — Таккик!

Ее брат угрожающе сощурил глаза.

— Чего тебе? Ты кто такая? И откуда меня знаешь?

— Я… Я же Каллик! — выпалила она. — Твоя сестра!

— Моя сестра погибла, — буркнул Таккик. — Ее и мою мать сожрала косатка.

Друзья Таккика с любопытством разглядывали Каллик, а потом один из них дружески пихнул Таккика в бок.

— Не обращай внимания, приятель. Она просто сумасшедшая.

— Я не сумасшедшая! Я жива, Таккик! Когда косатка потащила Нису под воду, мама в последний момент успела вытолкнуть меня на лед. А ты остался на другой льдине, и я не смогла к тебе вернуться.

Громко хрустя галькой, Таккик неторопливо подошел к ней, вытянул шею и как следует обнюхал.

— Ты, правда, Каллик, — прошептал он, изумленно вытаращив глаза.

— Ну конечно! — закивала она. — И я тебя нашла!

Таккик посмотрел на своих друзей, потом снова перевел глаза на Каллик.

— Что ты тут делаешь? — злобно прошипел он. — Я не просил тебя искать меня! Зачем ты сюда приперлась?

Каллик показалось, будто ее сердце превратилось в кусок льда, а лапы подкосились, словно устали держать ее. Разве так она представляла долгожданную встречу с братом?

— Ты что, до утра тут торчать собираешься? — лениво крикнул кто-то из дружков Таккика. — Мы же собирались пойти еды поискать! Так что шевелись, если не хочешь остаться голодным.

С этими словами он вразвалку отошел вместе с двумя другими медведями.

Таккик повернулся спиной к Каллик и потрусил следом за своими друзьями.

— Держись от меня подальше, — зло прорычал он, оглядываясь на Каллик. — У меня теперь свои друзья!

— Постой! — в отчаянии крикнула Каллик. — Что ты делаешь? Разве можно воровать еду? Почему ты не добываешь свою дичь сам, как учила нас мама?

— Мама? — Таккик остановился и злобно ощерился, обнажив крепкие желтые клыки. — Она учила нас не тому, что нужно! Теперь все по-другому. Если бы Ниса хотела научить нас выживать и добывать пропитание, она бы не погибла и не бросила нас одних!

— Разве она хотела погибнуть? — вскрикнула Каллик. Сердце ее испуганно сжалось от грубых слов брата. — Но мама все равно осталась с нами! Ее дух и сейчас здесь, он смотрит на нас.

Но Таккик ее уже не слушал. Даже не оглянувшись, он зашагал прочь, торопясь догнать своих друзей.

Стоя в холодной воде, Каллик молча смотрела ему вслед. Во время своего долгого и мучительного путешествия она не раз представляла себе встречу с братом, но ей и в голову не могло прийти, что он нисколько не будет рад ее видеть!

— Ну, не могу же я вечно сидеть на этом дереве! — сказала себе Луса.

На верхушке сосны она чувствовала себя чересчур беззащитной, открытой всем взорам, к тому же, на нее наводили ужас огромные пустые пространства вокруг. Она никогда не думала, что лес когда-нибудь может взять и кончиться, превратившись в бесконечную пустынную землю, где нет никаких духов. Луса поспешно перелезла чуть ниже, где ветки были погуще, и устроилась в развилке, откуда можно было незаметно наблюдать за происходящим внизу. Под деревом никого не было, хотя Луса слышала голоса, доносящиеся со стороны большой поляны. Забыв о страхе, пережитом на верхушке сосны, Луса вновь стала с волнением думать о предстоящей встрече с настоящими черными медведями.

«А вдруг кто-то из них помнит Кинга?»

Немного посидев, Луса полезла ниже, но тут что-то тяжелое захрустело в ветвях над ее головой. Ветки бешено закачались, и Луса, потеряв равновесие, опрокинулась вниз головой и повисла, зацепившись задней лапой. Испуганно взвизгнув, она еще крепче вцепилась в ветку когтями и вспомнила, как папа говорил ей, что черные медведи никогда не падают с деревьев.

«Если только какой-нибудь пчелоголовый медвежонок не сбросит их вниз!»

Когда ветки перестали содрогаться, Луса посмотрела вверх. Маленький черный медвежонок сидел на дереве прямо над ее головой и смотрел на нее блестящими от любопытства глазами.

— Извини! — крикнул он. — Ты цела? Знаешь, вообще-то, я тебя не заметил!

«Ты даже не посмотрел вниз!» — хотелось сказать Лусе, но она удержалась.

— Я цела, спасибо, — пропыхтела Луса, забираясь обратно на ветку. — Ты просто меня напугал, вот и все.

Медвежонок вытянул шею и внимательно посмотрел на нее.

— Кажется, я никогда тебя не видел. Меня зовут Мики.

— А я Луса.

Мики спустился еще ниже и устроился на соседней ветке, совсем рядом с Лусой. Она подумала, что этот смешной медвежонок чем-то похож на Йога, только немного младше и меньше ростом. Зато у него тоже было белое пятнышко на груди.

— Ты только что пришла, да? — с любопытством спросил он. — Ты издалека?

— Да уж, — невольно улыбнулась Луса. — Мой Медвежатник очень-очень далеко отсюда!

Мики склонил голову набок и задумчиво пошевелил носом. Луса отметила, что уши у него были такие же круглые и пушистые, как и он сам.

— Что такое Медвежатник?

Луса ненадолго задумалась, размышляя, стоит ли признаваться в том, что она выросла в клетке у плосколицых. Вообще-то, Мики все равно рано или поздно об этом узнает! Разве она сможет скрыть, что не знает и не умеет многого из того, что знает каждый черный медвежонок?

— Медвежатник — это такое место, где плосколицые держат медведей, — объяснила она. — Они кормили нас и вообще заботились.

Мики смущенно посопел, потом поднял лапу и поскреб за ухом.