Три вокзала - Мартин Круз Смит

— Сергей сказал, что должен заехать, чтобы взять свою книгу.

— Что это за книга?

— Там на полке. Я жду, когда он появится.

На полке времен Луи XIV лежала сильно потрепанная книжка в мягкой обложке «Дневник Вацлава Нижинского». Вполне невинный — Аркадий просматривал страницу за страницей, проверяя, нет ли там чего.

— Вы не будете возражать, если я возьму ее с собой?

— Но Сергей за ней придет.

— Тогда он может зайти и ко мне.

У нее не было сил возражать ему. Ее внимание постоянно возвращалось к опиуму, рассыпанному на лакированном подносе, инкрустированном серебряными драконами из перламутра. Смолистая «пилюля» лежала в вазочке из тонкой слоновой кости.

— Иногда Божьи дары попадают в неправильные руки.

— Если Бородин — такой замечательный танцор, почему он ходит по канату в клубе «Нижинский», а не танцует в Большом?

— Ну, что вам сказать?.. — на мгновение Спиридонова задумалась. — Танец — дело интимное. И женщинам, так сказать, не нравится, как Сергей с ними обращается.

— Слишком мягко? Или слишком жестко?

— Как с цыплятами в мясной лавке.

Мая представила себя на золотой лестнице, которая ведет до самых облаков. Ее ребенок был на несколько ступенек выше. По непонятным причинам Мая не могла преодолеть разделявшее их расстояние или увидеть, что там — впереди. Но она была уверена, что там будет лучше того, что осталось позади.

— Сколько тебе лет, дорогая? В Пакистане ты уже была бы замужем и воспитывала ребенка. Какие у тебя крупные груди. Это производит на мужчин впечатление, но забудь про кормление грудью, дай их мне… Позволь раздеть тебя. Мне это очень нравится. Я все аккуратно сложу. О, Аллах, ты с каждой минутой становишься все красивее. Наш общий друг Егор не преувеличивал. Тебе нравится это место? Это офис моего другого друга, очень важного человека. Он пакистанец. Какой мягкий диван — правда? Хорошие картины, если ты их заметила. Все современное. Шампанское со льдом. Мини-бар. Хочешь выпить? Как тебе угодно. Поскольку сегодня воскресенье, у нас вся ночь впереди, дом пустой. Бритая голова — как эротично, как будто ты вся моя. Не скрою, я не в лучшей форме. Когда я приехал сюда студентом тридцать лет назад, я был тонким, как тростинка. Вот что делает русская кухня. Моя жена, благослови ее… — плохая хозяйка. Я называю ее своей женой, хотя по-настоящему мы не расписаны. Не понимаю, что русские имеют против специй. Конечно, я мало занимаюсь зарядкой. Мужчина моих размеров должен заниматься физкультурой. Это необходимость, а то он заплывет жиром, как я. Но мне приходится день и ночь проводить в киоске, иначе мои работники меня ограбят. Посмотри на меня. Я не был таким еще десять лет назад. Ты не против, если я тебя поцелую? Я выключу свет, а ты представь, что занимаешься любовью с самым красивым мужчиной в мире. О-о-о, если ты меня коснешься, я просто взорвусь. Правда, правда. О, нет, нет, нет… Так вышло, потому что у меня долго не было секса. Но я еще смогу. Подожди, я сбегаю в туалет и тут же вернусь. Одну минуту. Будет дольше, не так быстро.

Сбегая босиком по лестнице, он насвистывал песенку — «Надо жить умеючи, надо жить играючи…». Эта мелодия как будто висела в воздухе. В мужском туалете он умылся, перед зеркалом ущипнул жир на талии, скорчил улыбку, проверил зубы. Он не против подождать. И, правда: чем дольше, тем лучше. И хоть конец по-прежнему расслабленно свисал, он был уверен — это еще не все.

Свет в офисе был приглушенным. Возвращаясь, он осторожно протискивался между мебелью, стараясь не натыкаться на столы и стулья, нашептывая имя Маи и почти воркуя. Свет включили внезапно. Он оказался между двух мужчин в фартуках, рабочих ботинках и в хирургических перчатках. Если бы не перчатки, мужчины были похожи на автомехаников. На журнальном столике стоял пакет из бакалейной лавки. На секунду ему показалось, что он ошибся дверью и вошел не в ту комнату. Но тот самый мягкий диван стоял здесь, и на нем только что была Мая. Его одежда лежала на столе рядом с платком Маи, а девушки не было.

— Простите…

— …Не одевайся.

— Сядь. — Второй мужчина подсунул Али под колени стул. Он не то упал, не то сел на него.

Пока Али удавалось оставаться спокойным. «Просто вымогательство, — подумал он, — а эти двое братки». Они казались отлитыми из одной формы, различались только выбоинами — то тут, то там. Низкие голоса, глубоко посаженные глаза, вполне убедительное исполнение ролей.

— Вы поймали меня — все так — честно и справедливо. Нет нужды разыгрывать спектакль. Сколько вы хотите?

Один из мужчин показал Али фотографию с лицом Маи.

— Эта?

— Да. Послушайте, о чем бы вы ни спросили, я вам все расскажу. — Али решил, что важно наладить контакт и не демонстрировать ни капли любопытства. Его киоск грабили десятки раз, и он точно знал, что паника — худший советчик. Эти двое выглядели профессионалами, и это производило сильное впечатление. Они были мрачными, с неопределенного цвета волосами, тонкие губы без эмоций. Подбородки похожи на синюю маску. Он не стал спрашивать их имен, но про себя назвал крупного — господин Большой, а худого — господин Маленький.

— Где она? — в этот момент спросил Маленький.

— Понятия не имею. Это имеет значение? Она сделала свое дело.

Большой схватил платок Маи и сунул ему в нос.

— Да, восхитительный запах, — кивнул Али. — Маленькая сладкоголосая сирена. Минуту назад она была здесь, но теперь ушла. Это — правда, клянусь Аллахом.

Он ожидал, что его спросят, куда ушла. Вместо этого братки стали обшаривать офис и проверять содержимое мини-бара. Проверили даже еще теплый диван.

— Когда возвращался из туалета, я ожидал увидеть здесь ее, а не вас, господа, — осмелел Али.

— Что с ребенком? — господин Маленький задвигался позади Али.

— Она не говорила про ребенка, — Али повернулся на стуле.

— А сиськи?

— Я заметил, что они полны — как у кормящей матери. Но она не говорила про ребенка.

— Руки назад.

— Я раздет, вы не против, если я сначала оденусь?

— Рано.

Али дал завести руки за спину и привязать к стулу. Он был по-прежнему готов предложить сделку.

— Она была здесь еще минуту назад. И ты не знаешь, куда она ушла?

— Наверное, с Егором. Я могу теперь одеться? Так не ведут переговоры.

— А кто тут ведет переговоры?

Тишина, которая за этим последовала, сильно его расстроила.

— Разве это не рэкет?

— Мы похожи на вымогателей?

«Нет», — подумал Али. Ему хотелось, чтобы это было именно так.

— А если бы Егора не было, куда бы она пошла? — спросил господин Большой.