Время легенд - Норма Бейшир

— Сколько лет прошло. Что привело вас сюда?

— Мистер Мэтьюз, я хочу поговорить с вами о моем отце, — негромко сказала она. — Это очень важно.

Мэтьюз нерешительно помялся, потом кивнул:

— Прошу ко мне в кабинет.

Джейм посмотрела на секретаршу, на лице которой отражалось явное замешательство, и вошла в кабинет.

Мэтьюз закрыл за ней дверь.

— Садитесь, — предложил он, указывая на кресло, стоявшее напротив его стола. Джейм уселась и встретилась с ним глазами.

— Расскажите о моем отце, господин Мэтьюз, — попросила она, сразу переходя к делу.

— Вы уверены, что хотите узнать правду?

— Я крепкая девчонка. Как-нибудь выдержу.

Мэтьюз глубоко вздохнул и кивнул.

— У вашего отца была безупречная репутация, он был одним из лучших наших исполнителей и, вероятно, самым удачливым, — заговорил он, многозначительно поджимая губы. — Потом Гаррисон, ваш дед, изобличил его в любовной связи, и они поссорились.

— Любовная связь? — удивленно переспросила Джейм.

Мэтьюз кивнул.

— Похоже, Колби вбили себе в голову, что ваш отец женился на Фрэнсис ради денег, ради связей и влияния семьи, — продолжал он. — В конце сороковых у него было множество медалей, дипломов, ученая степень, но ни капли делового опыта. Женившись на дочери Гаррисона Колби, он гарантировал себе место в фирме. Ходили слухи, что он подбивал клинья к младшей дочери, но женился на Фрэнсис, потому что с ней было бы легче управляться, вздумай он завести любовницу, а я слышал, любовница у него была.

Джейм мысленно обратилась к прошлому, пытаясь найти хоть какое-нибудь подтверждение словам Мэтьюза, но они по-прежнему казались полной бессмыслицей.

— Мне говорили, его обвиняют в присвоении крупных сумм, — сказала Джейм, возвращаясь к настоящему и не желая более слышать о предполагаемом распутстве отца.

Мэтьюз нахмурился.

— Все, что я рассказывал до сих пор, я рассказывал потому, что — по слухам — именно измены вашего отца стали причиной того, что он сделал. Сразу после смерти вашей матери он разругался с Гаррисоном. Все знали, что она покончила с собой, но это лишь подлило масла в огонь, — произнес он. — Гаррисон собрался вышвырнуть его из компании и обратиться в суд, желая взять под свою опеку внучку, то есть вас. Джим Лайнд знал, что, если дойдет до суда, он проиграет процесс — в этом не было никаких сомнений, если учесть богатство и влияние Колби, — однако решил отомстить Гаррисону. В конце декабря шестьдесят шестого года он должен был лететь в Париж, чтобы принять участие в крупных деловых переговорах, но так и не появился на заседании. С тех пор его никто не видел.

— Это домыслы или факт? — спросила Джейм, ничуть не убежденная его словами. Она ничего не знала о ссоре отца с дедом. Кроме бабушки Колин, никто не обвинял отца в смерти Фрэнсис.

— Э-э… Как я уже говорил, все это по большей части слухи и предположения. Доподлинно известно лишь то, что Джеймс Лайнд исчез с большими деньгами, которые были в его распоряжении, и больше его не видели, — признал Мэтьюз.

Джейм медленно поднялась.

— Долгие годы мне говорили, что мой отец мертв, — ровным голосом произнесла она. — Из тех рассказов о нем, что я слышала, можно составить целую книгу, но ваша повесть, мистер Мэтьюз, могла бы претендовать на Пулитцеровскую премию по фантастике!

Она развернулась и покинула кабинет, не сказав больше ни слова.

Такси подкатило к обочине шоссе у дома Джейм.

Она помедлила, рассчитывая чаевые, и полезла в сумочку за бумажником. Расплатившись с водителем, Джейм выбралась из машины, торопливо прошагала к подъезду и едва успела втиснуться в переполненный лифт, прежде чем закрылись его двери. Она поднялась на свой этаж в молчании, демонстративно уклоняясь от разговоров с окружающими. Она была не в настроении общаться. Во всяком случае, этим вечером.

Выйдя из лифта на своем этаже, Джейм пересекла площадку и сунула руку в сумку, ища ключи. Ее до сих пор трясло от злости, и она дважды уронила связку.

Бывшие сотрудники отца заочно осудили и заклеймили его, даже не подумав, что у него могли быть какие-то оправдания. Их не волновало, что он мог попасть в беду.

Их интересовали только те проклятые деньги, которые исчезли вместе с ним. «Черт с ними! — возмущенно думала Джейм. — Будь они все прокляты!»

Оказавшись в квартире, Джейм бросила сумку, ничуть не заботясь, куда она упадет, и прошагала в кухню, все еще пылая гневом и испытывая неодолимое желание хватить кулаком по стене или любому другому предмету, который встретился бы на пути. Ее душили ярость и разочарование, грозя заполнить все ее существо. Джейм открыла банку сока и мгновенно осушила ее, вдруг пожалев, что в доме нет чего-нибудь покрепче. Смяв жестянку пальцами, она швырнула ее в мусорное ведро и отправилась в спальню. Там она разулась, по очереди швырнув башмаки на пол, вымещая на них свою злость. Она все еще не могла отделаться от мысли о Мэтьюзе и ему подобных. Их реакция на ее вопросы лишь подхлестнула желание Джейм докопаться до сути, выяснить настоящие причины исчезновения отца — раз и навсегда.

— Даже если бы они выловили его труп в Сене, их волновало бы только одно — куда девались те чертовы деньги, — сообщила Джейм Мартину за ужином в кафе «Лоскутный жираф». — Я была вне себя от бешенства.

Мартин жестом попросил официанта наполнить опустевшие бокалы.

— Гнев — пустая трата сил, — заметил он. — У тебя есть более важные дела, чем сидеть сложа руки и возмущаться поведением узколобых болванов.

— Какие, например? — В голосе Джейм прозвучала нотка сарказма.

Мартин улыбнулся:

— Ты журналист. Если бы тебе пришлось писать на эту тему репортаж, если бы у тебя не было личной заинтересованности, каков был бы твой следующий шаг?

Джейм задумалась.

— Наверное, я поговорила бы с членами семьи, — произнесла она наконец. — Но это невозможно. У отца не было родственников. Если не считать так называемых сестры и ее мужа.

— Что значит «так называемых»? — Мартин вопросительно приподнял бровь.

— Они назвались моими дядей и тетей, — объяснила Джейм. — Они много чего знали о папе и обо мне, но что-то там не сходилось. Может быть, это оттого, что папа никогда не рассказывал мне о сестре… Впрочем, не знаю. Он ничего не говорил о своей семье, только то, что они выходцы из Вермонта, переселившиеся в Балтимор. Наверняка мне известно одно: я никогда не доверяла этим людям, особенно женщине.

Мартин молча посмотрел на нее, потом спросил:

— А ты вообще доверяла кому-нибудь после того, как он исчез?

Джейм замялась.

— Нет. По-настоящему я не верила никому, — наконец призналась она. — Их разговор был прерван появлением официанта, который принес Мартину вино и спросил, подавать ли десерт. Когда он ушел, Джейм вновь повернулась к Мартину.