Королевство крестоносцев - Джошуа Правер

Феодальный суд не был каким-то новым учреждением, но ему не хватало опыта при общении с людьми, которые не были ни знатью, ни вилланами, ни крепостными. Автономные городские поселения были в конце XI в. все еще исключением, и их суды едва ли могли стать образцом для крестоносцев. Все же крестоносцы принесли с собой из Европы некоторые базовые принципы законодательства и судопроизводства, которые могли лечь в основу новых учреждений. В сущности, было два принципа: ведение суда крупными феодалами и необходимость свидетеля при заключении любой сделки или продаже. Неудивительно, что первое упоминание о «горожанине» в документах крестоносцев связано со свидетелем акта продажи. Вскоре появились и другие названия свидетелей из горожан, такие как «законный свидетель» и «свидетель его величества короля»; позднее у них появляется титул «присяжный заседатель» и, наконец, Curia. Сравнивая все эти названия, мы приходим к выводу, что во всех документах речь идет об одной и той же группе людей. И хотя слово «суд» появляется довольно поздно, горожане уже исполняли обязанности свидетелей заключаемых сделок в качестве членов суда, или, как он назывался, суда письменного производства. Судопроизводство в начальный период существования королевства еще не получило должного развития, и лишь позднее были созданы его институты.

Становление суда происходило предположительно в Иерусалиме, а затем появились его точные копии в других городах королевства. Частично это могло быть следствием того факта, что почти все города королевства отвоевали у мусульман короли Иерусалима. Обычно они формировали местные органы управления в захваченных городах по образцу администрации Иерусалима. Когда город передавался в феод дворянину, все институты оставались прежними, поскольку переход от королевского к сеньориальному правлению не требовал изменений в системе управления.

Во вновь основанных деревнях появлялись поселения горожан, администрация которых строилась на основе уже имевшегося опыта. Действовавший в этих условиях городской суд был в некотором смысле выражением корпоративного духа городских поселенцев, проживавших вне городских стен.

Если бы города крестоносцев были однородны по своему национальному составу, вполне достаточно было бы для отправления правосудия и административных целей наличие феодальных и городских судов. Но в действительности была совсем иная ситуация. За исключением Иерусалима, который со дня завоевания закрыл свои ворота для мусульман и евреев, почти все города имели смешанное население. Некоторые изгнанные из городов еврейские и мусульманские общины вновь возвращались на прежнее место. Почти повсюду встречались общины восточных христиан, в основном сирийцев и яковитов. Эти общины имели давние традиции самоуправления, сложившиеся за четыре века мусульманского господства. Отторгая любое внешнее и, по определению, враждебное влияние, общины создали собственные общественные институты, занимавшиеся не только религиозными вопросами, но также благотворительностью и судопроизводством. Развитие последнего было естественным следствием того, что гражданское право, и в особенности семейное и наследственное право, которым руководствовались общины, имело в своей основе древние римское и восточноримское (византийское) законодательства, расходившиеся с законами мусульманских завоевателей. Лишенная государственности, христианская община (по примеру еврейской) заменила государственные институты религиозными учреждениями. Церковная иерархия организовывала общинную жизнь и отправляла правосудие. Если возникали тяжбы между членами одной и той же общины, тяжущиеся стороны прибегали к помощи собственных судов и законов. Угроза анафемы со стороны священства была могучим оружием, которое могло привести к остракизму человека, изгнанию его из общины и лишению средств к существованию. Во имя безопасности и благополучия общины ее членов призывали не просить о вмешательстве государства. В действительности мусульманское государство, как правило, было радо оставить самоуправление в руках автономных общин. Все же случаи вмешательства мусульман были. Довольно странно, что они имели место во время выборов на высшие посты церковной иерархии. Иногда местные власти вмешивались в управление церковной собственностью.

В то время как характерной чертой при мусульманском владычестве стало решение гражданских дел общинным судом, нам неизвестно многое об уголовном судопроизводстве. Было ли оно в руках общины, или находилось полностью в ведении государства? Нам ничего не известно о том, как велись «смешанные» дела между членами различных немусульманских общин. Можно только предполагать, что в случае неудачного посредничества обе стороны прибегали к помощи государственных судебных органов.

Завоевание крестоносцев не привело к большим переменам в традиционной местной организации христианских меньшинств. Согласно традиционному изложению событий, принятому у крестоносцев, «сирийцы», то есть местное христианское население, обратилось с просьбой к новым правителям даровать им собственные суды и право иметь свои законы и соблюдать свои обычаи. Эта просьба, как нам сказали, была выполнена. Это может означать только то, что сохранилось status quo ante (прежнее положение дел). То, что было верно в отношении местных христиан, было верно и по отношению к еврейской общине. Все акты, записанные в ее судах в Латинском королевстве, были сохранены.

Местные суды в городах и деревнях манора находились в ведении местных церковных организаций. Гражданские дела – бракосочетания, составление завещаний и прочее в этом роде – рассматривал церковный суд общины. Нам известны случаи, когда во главе общины стоял мирянин, которого называли reis (в переводе с арабского «глава»), он же председательствовал в местном суде. Нельзя рассматривать церковные власти в качестве части администрации манора, но она выполняла многие ее функции. Церковная власть и мирские суды восточных христиан были частью механизма, который гарантировал административное управление на местном уровне и отправление правосудия в отношении не-франкского населения.

Вполне возможно, что форма правления для местных христиан вначале сложилась в столице, а затем распространилась на другие города и сельские местности королевства. Тот факт, что короли Иерусалима поселили в столице большую общину восточных христиан из Трансиордании (около 11 15 г.), делает это предположение весьма правдоподобным. Было бы естественным предположить, что подобная массовая иммиграция способствовала развитию общественных институтов или, по крайней мере, послужила катализатором их развития.

Именно в связи с местными судами произошли достойные внимания перемены в XII столетии. Имеющиеся в нашем распоряжении источники, к сожалению, не могут в полной мере объяснить их, и нам приходится довольствоваться лишь предположением. Произошло слияние местных судов восточных христиан и особого суда, который существовал в каждом большом городском поселении, так называемого Cour de la Fonde, то есть Рыночного суда. Словом Fonde или funda иногда называли земельную собственность в целом. Оно приобрело среди крестоносцев значение «рынок» или «место (площадь или улица) торговли». Заместителю виконта, называвшемуся по-арабски mathesep (первоначально «надзиратель за рынками»), теперь было поручено надзирать за этими процветающими городскими центрами. Вполне естественно, был выработан свод правил для торговцев на рынке. Неповоротливый механизм управления городского суда больше мешал, чем помогал при решении незначительных спорных вопросов и заключении сделок. Нам неизвестен первоначальный состав Рыночного суда, но, по-видимому, с самого начала в него входили судебные заседатели со стороны как франков, так и сирийцев. Это соответствовало в основном если не по букве, то по духу главному правилу суда пэров. Мы можем только предполагать, какие сделки заключались чаще всего между местными производителями, крестьянами, ремесленниками и мелкими купцами с одной стороны и франкскими покупателями с другой. И очень редко они менялись ролями. Чаще всего ответчиком выступал местный уроженец, а истцом – франк. Это наглядно отражалось в составе суда: четыре заседателя были местными, а двое франками. Председателем суда был, естественно, франк, имевший титул бейлифа (bailli). Уголовные дела были исключены из компетенции суда; рассматривались только гражданские иски, за которые платили одной маркой серебра (в начале XIV в. одна марка серебра равнялась 25 кипрским безантам). Дела, выходившие за рамки суда, передавались в Городскую палату, даже когда стороны не принадлежали к той же самой общине или классу.