Черная эстафета - Владимир Васильев

– Что ты везла?

– Сама не знаю. Ящик какой-то. Мне запретили его вскрывать и вообще трогать.

– Где этот ящик сейчас?

– Не знаю. Его захватил Рой.

– Почему ты пустила на борт Рой?

– Я никого не пускала. Они сам проникли, и я не в силах была им помешать.

– Как ты связалась с Роем?

– Я с ним не связывалась. Едва я финишировала в пределах Багуты, рядом финишировали два корабля Роя и подвижный астероид. В этот же момент прервалась связь и Централью, поэтому я и не ответила. Мою яхту взяли в захват, вскрыли внешние шлюзы и вынесли груз. Потом появились вы. Я сама ошеломлена – все так быстро произошло…

– Кому первоначально принадлежал твой груз-ящик?

– Я не знаю имени. Инопланетянину, по-моему, оаонс-перевертышу. По крайней мере, я с ним договаривалась.

– Как ты с ним связывалась?

– Яхта еще совсем недавно тоже принадлежала не мне. Прежний владелец сел на один из космодромов в системе Скарца и вскоре погиб в результате несчастного случая. Как работник космодрома я проводила досмотр яхты и обнаружила на борту настроенный и оплаченный броузер мгновенной почты, одноканальный. Естественно, я его задействовала и мне ответил оаонс-перевертыш, тот самый. Он предложил мне выкупить яхту и доставить груз в указанное место. Я согласилась.

– Кем ты служила на космодроме?

– Сержантом службы спасения.

– У тебя хватило средств на выкуп яхты?

– У меня – нет. Но мне перевели необходимую сумму. И даже больше.

– Куда ты должна была доставить груз?

– Точно не знаю, мне задали транзитный курс с первой промежуточной точкой в системе Амазонки.

– На каком носителе тебе задавали курс и прочие данные?

– На стандартном лазерном диске принятого на Земле и земных колониях формата.

– Где он сейчас?

– На яхте, в драйве соответствующего привода.

– Ты лжешь, homo. Там его нет. Мы тебя предупреждали, не нужно нам лгать.

Скади растерялась.

– То есть – как это нет? Буквально перед тем, как вы раскурочили мою яхту, диск находился в драйве. Я говорила с перевертышем. Если его стащил какой-нибудь ваш солдат – я-то в чем виновата?

Дикая боль хлестнула по каждой клеточке, и Скади судорожно выгнулась на своем неудобном ложе, немилосердно выворачивая закрепленные суставы рук и ног. Это длилось совсем недолго, но и за считанные мгновения она успела испытать такие страдания, каких не испытывала никогда в жизни. А чуть погодя – краткий миг блаженства, когда боль бесследно исчезла.

– Попридержи свой лживый язык, homo. Лучше тебе рассказать всю правду: и где находится диск, и где сейчас груз, и какие у тебя дела с Роем. У нас впереди вечность, и страдать тебе придется очень долго. Ты все равно не выдержишь и расскажешь нам все и даже чуть-чуть больше. Так зачем страдать попусту? Говори сейчас, и, возможно, ты даже останешься в живых.

У Скади перехватило дыхание. Только сейчас она в полной мере осознала, насколько крупно вляпалась. Она всегда знала, что когда-нибудь умрет, но пока срок маячил где-то далеко за годами – не слишком о подобных вещах задумывалась. А теперь, когда смерть вдруг стала близкой и реальной, Скади остро захотелось жить. Отчаянно, до стужи в душе. Она обнаружила, что совершенно не готова к смерти. Ее обуял страх, такой всепоглощающий первобытный страх, что казалось он способен выплеснуться наружу и затопить огромный зал по самый купол.

– Я клянусь вам, что говорю правду, – срывающимся голосом крикнула Скади. – Все происходило именно так, как я говорила! Почему вы мне не верите?

Азанни оставался совершенно бесстрастным, и оттого еще больше походил на крупную сову, напялившую белый комбинезон.

– А почему мы должны верить тебе, homo? Ты ведь уже однажды солгала нам.

– Я не лгала! Я говорила только правду!

– Так почему же диска нет там, где ты говоришь?

– Не знаю! Я была без сознания! Может быть, вы сами его вынули из драйва!

Все азанни в зале, за исключением разве что солдат, дружно засвистели. Наверное, смеялись.

– Ты глупый и желторотый птенец, homo. И выдумки у тебя детские. Даже лгать ты как следует не умеешь – приборы сходят с ума, улавливая страх, который от тебя исходит. Говорящий правду страха не испытывает. У тебя есть последний шанс рассказать все. А потом мы возьмемся за ментоскопирование – настолько глубокое, насколько получится на твоем примитивном мозге.

У Скади из глаз градом катились слезы, и сдержать их она не могла.

Глубокое ментоскопирование означало практически стопроцентный распад личности. То есть, ту же смерть.

– Мамочка, ну что я вам могу рассказать… – всхлипнула Скади. Самообладание окончательно покинуло ее.

Азанни выдержали паузу – около минуты. Потом пестрый с насеста негромко прощебетал:

– Мы теряем время, Анайта. Приступайте.

– Слушаюсь, досточтимый пик!

И – чуть тише:

– Поехали, ребята…

Словно в насмешку, даже эта фраза прозвучала на интере. Скади еще раз всхлипнула, и попыталась изгнать из себя стремительно расширяющуюся пустоту. Ничего у нее не вышло.

Голова снова оказалась обездвиженной; к вискам прикоснулось что-то холодное и твердое, а потом холодно стало всей голове. Из-за слез Скади уже ничего не видела – ни суетящихся на стене азанни в белом, ни солдат, ни кремового потолка.

Почему-то перед глазами встала чешуйчатая поверхность злополучного саркофага. Безмолвная и равнодушная.

А потом раскаленная игла впилась ей прямо в мозг. Мгновение боли – и мир утонул в ослепительной, как взрыв сверхновой, вспышке.

Личность Скади Фри распалась в результате ментоскопирования спустя несколько земных часов – азанни-нейрохирурги с удивлением отметили, что ничего отличного от рассказанного ею на допросе реконструировать из воспоминаний не удалось. Тело прожило еще почти четыре месяца, и впоследствии было продано клинике по синтезу жизненно важных органов на Багуте-3, где и было разобрано на эти самые органы. Яхта «Карандаш» подверглась тщательному осмотру, сотрудники контрразведки пирамиды Азанни-Таинант чуть ли не вылизали каждый квадратный дюйм, но никаких следов астрогационного диска или броузера мгновенной почты все равно не отыскали. После дознания яхта в малопригодном для восстановления состоянии упокоилась на одном из резервных складов флота шат-тсуров с Багуты-4.

Ни сразу после уничтожения крылом азанни астероида и кораблей Роя, ни когда-либо впоследствии Рой не предъявил конклаву пирамид никаких претензий. Тщательное сканирование и прочесывание пространства в месте боя не дало никаких результатов – азанни и шат-тсуры находили только обломки астероида. Таинственный груз человеческой яхты исчез бесследно.