Охота на Актеона - Алексей Евтушенко

– Давай, – согласилась Луук Ши. – У тебя, у меня, и у всех нас. И да поможет нам Великая Матерь!

Вертолет трясло, словно запойного алкоголика с глубокого похмелья.

А грохот в кабине стоял такой, что перекинуться с кем-либо словом не было никакой возможности. Разве что, если крикнуть в самое ухо, но особой необходимости в разговорах не возникало, и потому все молча и терпеливо ожидали конца этой воздушной пытки.

Кое-кто даже спал.

Или делал вид, что спит. Во всяком случае, тот же Фат Нигга, как смежил очи в самом начале, обмякнув всем своим длинным телом в неудобном жестком кресле, так ни разу их пока и не открыл. Неужто на самом деле спит? Все может быть. У пластунов должны быть хорошие нервы. Впрочем, у оперативниц Службы FF нервы должны быть не хуже. Но я не сплю – не могу. Уж больно трясет и грохочет. Да и времени на сон не так много. Лететь всего час, не больше, как сказал Бес. То есть, еще минут двадцать. И Тепси тоже не спит. И Ровего. А Бес так и вообще торчит у пилота, и дверь закрыл. Может, там удобнее, и он тоже спит? Не удивлюсь. Ночка у него была та еще. А уж про утро и говорить не приходится. Все-таки неожиданно все получилось. Неожиданно и странно. И в первую очередь неожиданно для себя самой. Та же Тепси на сто процентов уверена, что я все это затеяла, чтобы получить уникальные разведданные, а заодно, воспользовавшись удобным случаем, обрести свободу. Ну, если разобраться, то доля истины в этом есть. Мы действительно очень мало знаем о том, что творится по ту сторону Северных гор. Точнее, о тех территориях нам, – практически, – вообще ничего не известно. Просто очередное серое пятно на карте планеты. Серое и радиоактивное. Грязный след последней, развязанной мужчинами, войны. Много таких следов на Земле – все не изучишь. Да и незачем было. Что там может быть интересного? А «дикие», вот, заинтересовались. Что ж. То, что интересно «диким», должно быть интересно и нам. Выигрывает тот, у кого наиболее полная информация – это старый закон. Так что с этой точки зрения все верно, и мы не могли поступить иначе. Если правильно это подать, то, глядишь, еще и благодарности заработаем. А то и побрякушки на грудь. Хотя побрякушки – это вряд ли. Йолике, конечно, подруга, но и начальница строгая. Не удивлюсь, если первым делом схлопочу по возвращении строгий выговор. С занесением и лишением премиальных за квартал. За утрату, так сказать, бдительности во время проведения боевой операции. Н-да. По возвращении… Так зачем ты, все-таки, решилась на эту авантюру, старшая оперативной группы Кася Галли, а? Нет, не для отчета, а для себя. Если честно? Неужели все-таки, действительно, что называется – влюбилась? Или это просто давно сдерживаемое либидо разыгралось? Да, в постели он хорош, не скрою. Как раз мой размер и темперамент. Симус этот тоже был ничего, но холодноват, если на мой вкус. А Бес… То, что надо. Но, если это просто, как ты говоришь, либидо, то отчего ты так взволновалась, когда узнала про дуэль и про то, что он уходит в долгий рейд? Почему сразу, не раздумывая, приняла решение идти с ним? Откуда, из каких глубин подсознания или сердца, выскочило это непререкаемое: «Я иду с тобой!». И почему даже сейчас, когда он, вроде бы здесь, в двух шагах, за тонкой металлической дверью, но ты его не видишь, хочется встать, открыть эту чертову дверь и крикнуть ему в ухо: «Ради Великой Матери, Бес! Иди ко мне и сядь рядом, чтобы я тебя видела. Мне это необходимо». Нет. Пожалуй, ни Тепси, ни Йолике, ни кому бы то ни было я всего этого рассказывать не буду. Разыгравшееся либидо все они, несомненно, поймут – сами такие. А вот то, что я, кажется, на самом деле влюбилась, как в старинных романах… Нет, не буду рассказывать. Тем более что и сама еще не знаю до конца, что со мной происходит, и не очень понимаю, что нам делать дальше. Ну, разумеется, сейчас у нас на повестке дня в первую очередь – дальняя разведка вместе с Бесом, Ровего и Ниггой. Нельзя же, действительно, упускать такой случай, раз уж вызвались. А вот что потом… Если оно, конечно, будет – это потом. Территории за горами, судя по всему, не курорт. Ох, не курорт… Но об этом лучше раньше времени не думать и не беспокоится. Время и обстановка сами расставят все на свои места. Тем более что оружие им вернули. А вместе с оружием сразу вернулась и уверенность. В своих силах. Одно дело бродить по малоизученным территориям, о которых рассказывают всякие жуткие небылицы с голыми руками и совсем другое, когда на груди висит безотказная «Пчела» с магазином на пятьдесят, способных мгновенно ужалить до смерти любое живое существо, патронов. Вообще, как-то уж больно легко все получилось, если подумать. Нет, я понимаю – страсть, ночь любви, дуэль, мой чуть ли не ультиматум… Но все-таки, учитывая, полуторавековую вражду между нами и «дикими»… Или, действительно, что-то сдвинулось в этом мире, и впереди нас ждут такие перемены, о которых еще десяток лет назад мы и помыслить не могли? А может быть, просто допустить, что Бес Тьюби умен? Хотя, что это я, – он, действительно, умен. Дурак вряд ли сумел бы стать командиром «пластунов». Но он умен настолько, что сумел понять – ни я, ни Тепси не представляем для него, Рэя Ровего и Фата Нигги опасности в рейде. Наоборот. Мы будем делать все, чтобы обеспечить целостность группы. Это вопрос выживания. А уж в нашей подготовке он нисколько не сомневается. Наверняка, не раз на собственной шкуре ее чувствовал. Что же касается Ровего и Нигги, то с первым, кажется, все ясно. Силен, безотказен, импульсивен, смел и, вероятно, не очень умен. Правда, здесь я вполне могу ошибаться – слишком мало мы знакомы. А вот второй, Нигга, пока для меня совсем загадка. Длинный, худой, нескладный. С высоким и чуть ли не писклявым голосом, головой, похожей на поставленную торчмя дыню, и водянистыми глазами. В общем, не красавчик, прямо скажем. А взгляд хороший. Быстрый, внимательный и с тайной искоркой смеха в глубине. Не простой взгляд. Бес говорит, что надежней товарищей для дальнего рейда, чем Нигга и Ровего, не найти. Что ж посмотрим…

Тем временем горы за иллюминатором явно стали ниже ростом, сгладились, обросли лесом и утратили свой необузданный вид. Впереди, у горизонта, угадывалась равнина, и Кася, глянув на часы, с облегчением поняла, что их недолгое, но уж больно тряское воздушное путешествие подходит к концу.

Дверь в кабину пилотов открылась, и оттуда вышел Бес. Он плюхнулся в кресло рядом с Касей, ободряюще улыбнулся, наклонился к ее уху и крикнул:

– Через пять минут будем на месте! Как ты?!

Кася кивнула и сложила указательный и большой палец колечком в старинном универсальном жесте, обозначающем полный порядок.

Они преземлились у остатков автострады, пересекавшей равнину почти точно с запада на восток с небольшим уклоном к северо-востоку. Теперь, спустя полтора века, по ней можно было проехать разве что на бронекаре: полотно дороги растрескалось и провалилось, а местами из трещин росла трава, кусты и кривые, искалеченные радиацией деревья.

Но идти по автостраде пока еще было можно.

Во всяком случае, удобнее, нежели пробираться по целине, не зная в какой момент тебе придется преодолевать очередной коварный овраг или невесть откуда взявшуюся речушку. Дорога, пусть даже и разрушенная, она и есть дорога, и совершенно точно известно, что приведет она туда, куда им надо – к старому, погибшему сто пятьдесят лет назад городу.