Белая тигрица - Джейд Ли

Она машинально протянула руку, чтобы прикоснуться к нему и почувствовать биение его сердца. Может, сейчас оно бьется ровнее? Или, как всегда, грозно, когда он бодрствует?

Вдруг она замерла: к ней вернулось осознание своего положения. Она все еще невольница! Не просто невольница, а рабыня Ру Шаня. И не имеет значения, что он добрый хозяин, что он делает с ней только то, что в его культуре считается совершенно нормальным. Она все равно была его невольницей.

Ей не следовало испытывать к своему хозяину какие бы то ни было нежные чувства.

Она вспомнила, как сама прикасалась к Ру Шаню, вспомнила его руки на своем теле и ее неутолимое желание, чтобы он снова и снова прикасался к ней. Она хотела, чтобы он...

Почему она позволила все это? Потому что она считала, что сможет стать бессмертной? Даже если это было правдой, с ней такого не произойдет. Она никогда не сможет направить невероятный поток силы инь в нужное русло. Она самонадеянно полагала, что сможет достичь того, чего не удавалось добиться ему за многие годы учебы. Но теперь она знала правду, понимая, что никогда не сможет стать бессмертной. По крайней мере, в ближайшее время. Это означало, что она еще целую вечность пробудет здесь в неволе.

Внезапно у нее мелькнула другая мысль. Ее хозяин спал, Фу Де не было. Она так привыкла принимать их безраздельную власть над собой, что почти забыла о поиске возможностей для побега.

Ее сердце бешено заколотилось, она поднялась. Небо было уже серым, а не черным. До рассвета оставалось где-то около часа. Фу Де мог вернуться в любой момент. В любом случае ей надо было бежать прямо сейчас, пока у нее были хоть какие-то шансы.

Она заставила себя двигаться потихоньку, с большой осторожностью. У нее не было никакой одежды, кроме той, что дал ей Ру Шань. Ее крестьянский костюм был лучше шелкового халата, поэтому она быстро натянула на себя хлопчатобумажную рубашку и штаны. Ключ от обеих дверей – от двери ее комнаты и от входной двери – был в кармане Ру Шаня. Она быстро нашла его там.

Когда она вынимала ключ, Ру Шань зашевелился. Он что-то пробормотал во сне и протянул руку, будто пытаясь найти ее. Она уронила его одежду и сунула ключ в руку мужчины. У нее наготове было объяснение, что она просто выходила по нужде.

Она замерла, напряженно ожидая, когда Ру Шань снова затихнет и его дыхание станет ровным.

У нее не было обуви, но делать было нечего, и, бесшумно ступая босиком, она прошла к двери и вставила ключ в замок. Через несколько мгновений Лидия открыла входную дверь, затем сбежала вниз по ступенькам и помчалась по улице, оставляя позади себя место своего заточения.

Из писем Мэй Пан Чэнь

23 декабря 1873 года

Дорогая Ли Хуа!

Ты помнишь, я рассказывала тебе о Потерявшемся коте? О том человеке, которого капитан привел с собой в качестве переводчика. Он оказался умнее, чем я думала. Один раз он поймал меня на лжи! Я сказала Шэню Фу, что капитан-мангуст не заинтересовался нашими лучшими образцами одежды. Я не хочу, чтобы красивые вещи, которые я сама сшила, натягивали на себя эти вонючие обезьяны! Но я солгала: Мангуст хотел купить мои лучшие: вещи и предлагал за это хорошие деньги.

Если Шэнъ Фу узнает об этом, он заставит меня денно и нощно трудиться на капитана-мангуста!Я никогда не смогу заняться чем-то другим!

Я уже знаю, что ты думаешь. Если Потерявшийся кот понял, что я солгала, то он даст знать об этом Шэню Фу. Но вот что странно: Потерявшийся кот молчит об этом! Он не сказал ни капитану, ни моему мужу. Но он знает, Ли Хуа. Я поняла это по его потемневшим глазам, когда он окинул меня жестким прямым взглядом. Я отвернулась, спряталась за веером, потому что была взволнована. Но все затем шло так, будто ничего не случилось.

Шэнь Фу и капитан совершили сделку: капитан купил все те плохо вышитые хлопчатобумажные ткани за английские деньги и опиум, которого моей свекрови хватит на целый год. По правде говоря, эта продажа была очень выгодна для нас, но я по-прежнему не люблю этих людей-духов. Я предупредила Шэня Фу о том, чтобы он не давал ему ничего, пока тот нам не заплатит заранее. Он назвал меня глупой женщиной и ударил бы, если бы рядом с нами не сидели те люди-духи.

И здесь Потерявшийся кот показал, что все понял. Он предложил на своем ужасном ломаном китайском, чтобы я встретилась с ним для того, чтобы обговорить все детали. Он даже сказал, что такие заботы не стоили внимания моего мужа, и Шэнъ Фу – о, глупец! – согласился с этим!

Теперь я должна буду встретиться с Потерявшимся котом наедине. Ли Хуа, я боюсь, что он убьет меня! Я знаю, что Шэнь Фу будет дома. А я должна буду увидеться с Потерявшимся котом в лавке. Сколько времени пройдет, пока мой муж заметит, что со мной что-то случилось!

В Шанхае, таоя карьера лежит в твоих собственных руках,

и ты можешь получить или потерять целое состояние,

потому что здесь ты не скован классовыми и кастовыми

предрассудками, здесь нет такой жесткой и ревнивой

конкуренции, как в нашей насквозь пропитанной условностями,

поклоняющейся мамоне Англии... Здесь нас ожидают награды,

их остается только подучить... Здесь все для быстрого глаза,

бесстрашного сердца и сильной воли.

Из письма Эдварда Боура, младшего клерка

Лидия бежала по улицам, чувствуя, как неистово колотится ее сердце. Маленькие узкие улочки были завалены мусором, но она не думала о том, что может поранить свои босые ноги. Она торопилась, не позволяя себе остановиться даже для того, чтобы отдышаться. Повсюду пестрели вывески, но они все были на китайском языке. Благодаря занятиям с Фу Де Лидия смогла прочитать некоторые из них: «Хорошая рыба», «Сад счастья», «Предсказание судьбы», но это не помогало понять, в каком направлении ей следует бежать.

Неожиданно она заметила мальчишек, почему-то оказавшихся на улице в такую рань. Ее вид напугал их, двое из них даже убежали, когда Лидия попыталась заговорить с ними. Но один остался и объяснил, куда ей следует идти, махнув рукой в сторону иностранных кварталов.

Это оказалось неподалеку, и вскоре Лидия уже шагала вслед за служанками, которые направлялись к французским лавкам. До английских поселений отсюда была добрая пара миль, но, хорошо понимая французский, зная английский и теперь немного владея шанхайским диалектом, она легко нашла дорогу.

Не так просто было вытерпеть на себе испуганные взгляды китайцев и громкий смех белых, но Лидия упрямо продолжала идти, опустив голову и повторяя про себя адрес Максвелла. У нее не было денег, чтобы нанять рикшу, да она бы и не рискнула сесть в двуколку после своей последней поездки. Каждый ее шаг отдавался болью, потому что к этому времени ее ноги были покрыты ссадинами, но она старалась думать только о Максвелле. Она скоро увидит его, и они наконец смогут пожениться. А весь этот странный кошмар закончится и бесследно исчезнет. Но, несмотря на стремление думать только об этом, ее мысли невольно возвращались к Ру Шаню. Как он поступит, когда проснется и увидит, что она сбежала? Пошлет ли он за ней Фу Де? Поймают ли они ее снова? Или же Ру Шань поймет, что совершил преступление, держа ее взаперти?