"Кровавый карлик" против Вождя народов. Заговор Ежова - Леонид Наумов

Важно, мне кажется, понимать, что одними мотивами могли руководствоваться члены Политбюро (в первую очередь Сталин). Другие цели и задачи могли ставить перед собой чекисты.

Хочется обратить внимание на два обстоятельства. Во-первых, руководство страны оперировало информацией о положении в стране, в которой угроза была заметно преувеличена, и, во-вторых, кулацкая операция началась при минимальном политическом обосновании.

Начнем с первого. 2 июля 1937 года появляется известное постановление Политбюро об антисоветских элементах, которое нагнетает политическую атмосферу: «Послать секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий следующую телеграмму: «Замечено (кем замечено? — Л.Н.), что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из различных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки, вернувшиеся в свои области (в какие? — Л.Н.), — являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых областях промышленности.

ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные, менее активные, но все же враждебные элементы, были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД.

ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке» [56, с. 234–235].

Откуда такая информация о том, что «кулаки, возвращающиеся в свои области», участвуют в «антисоветских и диверсионных преступлениях»? Что это за «области» имеются в виду?

Историки, как мы уже говорили, прежде всего имеют в виду Западную Сибирь, для которой по инициативе Эйхе Политбюро приняло решение «О вскрытой в Зап. Сибири к.-р. повстанческой организации среди высланных кулаков» и о создании тройки в составе нач. УНКВД по Зап. Сибири т. Миронова (председатель), прокурора по Зап. Сибири т. Бракова и секретаря Запсибиркрайкома т. Эйхе.

Это была первая тройка 1937 года в стране. Во главе тройки Эйхе и «северокавказец» Миронов. Эта же мысль содержится и в тексте приказа: «наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых сейчас (выделено мной. — Л.Н.) казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований». Что это за формирования и где их ликвидировали? Здесь, скорее всего, речь идет о ситуации в Западно-Сибирском крае.

Но где основания, чтобы переносить «западносибирский опыт» на всю страну? Как обстоят дела в других регионах?

На июньском пленуме ЦК Ежов делал доклад, в котором рассказывал о вскрытых антисоветских организациях. НКВД вскрыло тринадцать антисоветских организаций:

— военно-фашистский заговор в РККА Тухачевского, Гамарника, Якира, Уборевича и др.;

— правофашистский заговор в НКВД Ягоды;

— кремлевская правофашистская группа Енукидзе;

— шпионская организация ПОВ во главе с Уншлихтом;

— польская группа национальных демократов в Белоруссии во главе с Голодедом;

— антисоветская иравотроцкистская группа в Азово-Черноморском крае во главе с Шеболдаевым, объединяющая не только правых и троцкистов, «но и крупнейшие антисоветские казачьи и партизанско-повстанческие формирования»;

— антисоветская правотроцкистская группа в Восточной Сибири во главе с первым секретарем крайкома Разумовым;

— правая антисоветская группа на Урале во главе с первым секретарем Свердловского обкома Кабаковым;

— антисоветская правофашистская группа в Западной области во главе с секретарем обкома Румянцевым;

— правотроцкистская шпионская организация в Дальневосточном крае во главе с председателем крайисполкома Крутовым;

— организация правых в Западной Сибири, объединяющая партизанско-повстанческие кадры среди спецпереселенцев;

— антисоветская казачья организация в Оренбургской области, объединяющая казачьи и повстанческие силы, связанные с РОВС. Во главе председатель облисполкома Васильев;

— правотроцкистская группа в Наркомземе и Наркомсовхозов.

Хочется сразу обратить внимание на два обстоятельства. Во-первых, доминируют «правые». Они представлены почти во всех организациях, в ряде случаев организации чисто «правые» или «правофашистские». Троцкистов намного меньше. Следует помнить, что «правые» в терминах того времени — прежде всего номенклатурные работники.

Во-вторых, только четыре организации имеют массовую опору: Польская организация Войскова (ПОВ), повстанческая организация РОВС в Западной Сибири, повстанцы в Оренбургской области и Азово-Черноморском крае.

Напомним, речь идет вовсе не о том, что было на самом деле. Речь идет о том, как это воспринималось в Кремле и на Лубянке. Получается, что еще в конце июня 1937 года Ежов оперирует информацией о повстанческих организациях (пусть и мифических) только в трех регионах (если не считать ПОВ). А почему тогда приказ № 000447 распространен на всю страну, ведь на пленуме речь шла прежде всего о чистке в номенклатуре?

В спецсообщении Ежова 9 сентября 1937 года о ходе кулацкой операции есть вступление, в котором должна была бы описываться сложная обстановка на селе, которая сделала операцию необходимой. И вот что пишет нарком: «В колхозах некоторых областей бежавшие и вернувшиеся из ссылки кулаки ультимативно требовали от колхозников возврата ранее принадлежавшего им имущества, угрожая в противном случае кровавой расправой (Западная область, Горьковский край, Курская область и др.). В ряде районов Западной области при содействии контрреволюционеров, пролезших в ОБЛЗУ, бывшим кулакам, вернувшимся из ссылки, были возвращены усадьбы, дома, сады, скот и т. п.» [56, с. 338–339].

Таким образом, он сообщает только о побеге с мест расселения и возвращении в родные места и требовании вернуть конфискованное. Такая информация есть из Западно-Сибирского края, Западной, Горьковской и Курской областей. И только?

Очевидно, что по долгу службы в первую очередь должны были сигнализировать об антисоветских проявлениях органы НКВД — Миронов (ЗСК), Каруцкий (Западная область), Дагин (Горьковская область) и Емец (Курская область). Сообщали они и в Москву и партийному руководству. Но из партийных руководителей давно (с 1929 года) в своем кресле сидел только Р. И. Эйхе в ЗСК. Остальные — Коротченко, Каганович и Шеболдаев — недавно.

Но ведь ничего этого не было обнаружено. Вспомним, документы сообщают только об их возвращении в родные места без спроса и требовании вернуть дом и скот.

Иными словами, реальная угроза была преувеличена во много раз. Остается пока только предполагать, почему руководство страны отказалось от рационального анализа политической ситуации и обратилось к массовому террору.