Затерявшиеся во времени - Саймон Кларк

– Паясничаете? – выдохнула Зита. – Это значит, что мы отброшены назад почти на двадцать лет!

Карсвелл разглядывал свой стакан.

– Больше, чем на двадцать, а газ в этом тонике ничуть не выдохся. Удивительно, не так ли?

– Чертовски удивительно, – согласился Сэм. – И что вы обо всем этом думаете?

– О путешествии во времени? – Карсвелл отхлебнул из стакана, и сразу стало видно, что он получает от напитка такое же удовольствие, как если бы тот был эликсиром жизни.

– Что ж, – продолжал Карсвелл, – мне сразу стало ясно, что в той ремонтной мастерской, которая находится в лондонском Ист-Энде неподалеку от сверкающих деловых дворцов Канареечного причала, которые будут возведены лишь через несколько лет, сейчас работает двадцатилетний молодой человек. У него измазанные маслом руки, он блондин, очень похожий на меня. Сейчас он ремонтирует машину какого-то богача, а сам мечтает о вещах куда более важных и красивых.

– Как вам удалось узнать дату?

– Да просто слушал радио. Поп-музыка семидесятых.

– Вон что! А может эта станция вела передачу из цикла «Золотой фонд»?

– Диск-жокей, мистер Бейкер, объявил, что ставит только что вышедший диск, который является римейком «Моего пути» сделанного не кем иным, как Сидом Виша из «Секс-Пистолз».

– И вы уверены, что этот диск вышел в 1978 году?

– Точно. А если хотите еще точнее, то в июле 1978-го. Это было лето наивысшего подъема ненависти. И хотя сейчас вы вряд ли застанете меня за подобным времяпровождением, но я и теперь смогу забить вам баки в области классической поп-музыки. – Он постучал согнутым пальцем по своей светловолосой голове. – Тут хранится информация – даты, места выступлений, имена и даже то, что говорилось о тех или иных выступлениях. Неплохо для парнишки-кокни.

– О'кей. Я вам верю.

– А мне плевать, верите вы мне или нет, мистер Бейкер. Ваши мобильные телефоны, кстати, не работают. Такая коммуникационная система будет установлена в этой стране только через несколько лет. – Все еще злые и стеклянные глаза перебежали на лестницу, ведущую в каюту. На его лицо снова вернулось выражение с трудом удерживаемого бешенства. Он подошел к двери, ведущей вниз, и рявкнул: – Ты что, будешь копаться с обедом весь божий день? Или что? – Он одним глотком осушил стакан. – Собираюсь переодеться, а потом поесть. Проследите за тем, чтобы убраться с моей яхты, хорошо?

С этими словами он спустился по лестнице. Зита поглядела на Сэма и закатила глаза к небу:

– Как всегда обаятелен.

– Пойдем поищем Джада, – ответил Сэм.

– Как думаешь, Карсвелл не ошибся в годе?

Сэм кивнул.

– Хоть мне и противно это говорить, но мне кажется, что Карсвелл прав всегда и во всем.

– И от этого становится еще более наглым.

– Полностью поддерживаю твое мнение.

– А когда мы поговорим с Джадом, что тогда?

– Думаю, еще одна поездка в город. Мне кажется, пришло время поискать кого-нибудь, кто сможет нам помочь.

– И кто же это?

– Понятия не имею. Но мы никогда и никого не найдем, если не начнем искать сейчас же.

Наконец-то Ли Бартону удалось избавиться от накидки Дракулы. Сейчас он стоял на раскаленном бетоне автостоянки и воевал с проклятущей пуговицей, пока кончики пальцев не занемели. В конце концов он все же победоносно прогнал пуговицу через узкую петлю.

– Ну и отправляйся к дьяволу, – сказал он накидке, засовывая ее в бетонный ящик для мусора. После этого он отправился в туалет, где и соскреб с лица белый трупный макияж и фальшивые потеки крови. Всего каких-нибудь несколько минут прошли с тех пор, как он пришел в себя в амфитеатре, как будто проснувшись от тяжелого сна. Рядом с ним сидел Райан Кейт – все еще в своем костюме Оливера Харди. По его пухлым щекам катился пот, и он со священным ужасом рассматривал людей, сидящих на скамьях. Вид у него был такой, будто они только что стянули с себя жуткие ярко-зеленые маски каких-то страшилищ. Николь и Сью разговаривали друг с другом тихими взволнованными голосами.

Но с Ли довольно! Будь оно все проклято!

Он сделал все, что мог. Он гонялся за гангстерами, в него стреляли, он ломал кости в автомобильной катастрофе, ему отрезало руку колесами поезда.

Теперь он снова целехонек.

Прошел ли он Испытание?

Если солнце – это Око Господне, которое неусыпно следит за ним, то Всевышний видел все это.

Но прошел ли он Испытание?

Черт с ним! Ему до этого нет дела.

Сейчас он собирался добраться до города и надраться там до чертиков.

Вытерев руки и лицо бумажными полотенцами. Ли покинул туалет и по подъездной дорожке двинулся к главному шоссе, где рассчитывал найти автобусную стоянку.

Позади него человек, торговавший мороженым, сидел на земле, прислонясь к стенке своего фургона и обхватив голову обеими руками. Водитель автобуса безуспешно пытался завести мотор. Стартер не давал искры.

Ли пошел вперед.

День был дивный, летний.

Белая церковь сверкала в ярком солнечном свете.

Среди полевых цветов на лугах деловито жужжали пчелы. Господь должен знать вот что: Ли Бартон намерен насладиться жизнью до упора. Даже если это сведет его в могилу.

– Это 1978 год... 1978-й... я слышала, как говорили эти люди на реке... Мы находимся в 1978 году. А месяц июль... – Какая-то женщина средних лет поднималась по лестнице из амфитеатра. Она радостно улыбалась и говорила всем встречным: – Это семьдесят восьмой. Значит, мой Фрэнк еще жив. Разве это не удивительно? Я потеряла его в девяносто первом. Он только вышел в ванную, как я услышала удар. Он упал прямо на дверь, и... – Она поднималась по лестнице, лицо ее расплывалось в улыбке, так что щеки стали похожими на красные надувные шарики.

– Наконец-то хоть кому-то хорошо, – сказала Сью. – Хочешь? – Она достала из кармана пиджака Стэна Лорела пачку сигарет. – О черт, я же только сейчас сообразила! Ведь если это семьдесят восьмой, то я сейчас лежу где-нибудь в пеленках!

Николь сигарету взяла. В этой волосатой, черной и толстой шкуре гориллы она чувствовала себя как в доменной печи. Николь швырнула голову гориллы на каменный пол.

– Ага, и Фредди Мерьюри все еще жив.

– И Керри Грант.

– И Питер Селлерс.

– Ну, его-то я не слишком люблю.

– Неужели? А мне он кажется великолепным. Разве не отличная вещь «Был там»?

Наступила пауза. Потом Николь выпустила изо рта густую струю дыма.