Горячая весна 2015-го - Михаил Луговой

Присутствующие здесь сейчас люди на подобные тонкости не обращали внимания, потому что были здесь не впервые. Дежурный офицер раздал им листы бумаги с информацией, а сидящий во главе длинного стола тучный мужчина в адмиральской форме, командующий североамериканской аэрокосмической обороной Альфред Кинли, с шумом выпил стакан «Доктора Пеппера».

– Начнем, господа. Четыре дня назад русские одним запуском вывели на орбиту три новых спутника навигационной системы «Глонасс». Запуск был внеплановым, мы ожидали его не раньше лета. Разведка сообщает, что спутники перед полетом были доработаны, но характер доработок неизвестен. Сегодня утром русские информационные агентства сообщили, что спутники введены в действие в составе русской глобальной навигационной системы. Однако параметры их орбит, которыми мы располагаем, показывают, что это не так. Все данные есть у вас в распечатках. Я хочу слышать ваши мнения.

Некоторое время слышался только шелест листов бумаги.

– Насколько я понимаю, это первый запуск навигационных спутников «Ангарой», – сказал, наконец, один из специалистов. – До этого русские выводили по два таких аппарата с Плесецкого космодрома ракетой «Союз-2» с разгонным блоком «Фрегат». А еще раньше по три, но «Протоном» и с Байконура. Быть может, просто нерасчетная орбита?

– Вряд ли, – не согласился с ним другой. – Орбиты спутников устойчивые, никаких усилий по их изменению не прикладывается. А излучают ли эти спутники навигационные сигналы?

Тучный адмирал покачал головой.

– С борта каждого из них идет обычная телеметрическая информация, но основные их передатчики пока молчат. Это неудивительно – у системы «Глонасс» три орбитальные плоскости по восемь аппаратов каждая, но новые спутники не вписываются ни в одну из них. К тому же обычный цикл проверок после выхода на орбиту занимает у русских примерно полтора месяца.

– Могут они быть запасными? На случай выхода из строя действующих?

– Тогда почему на таких сумасшедших орбитах? Они не смогут заменить другие аппараты!

– А может, это вообще не навигационные спутники? – предположил специалист в форме полковника ВВС. Остальные подняли на него глаза. – Не навигационные, а другие. Разведывательные, к примеру. Или даже спутники-истребители. У русских ведь есть и такие, верно?

– Исключено! – отрезал специалист по радиолокации. – Радиолокационная сигнатура каждого из них соответствует таковой для аппаратов «Глонасс-К». Геометрические размеры невелики – топлива на борту не хватит для резких маневров, значит, не истребители. Да и орбиты… С большим эксцентриситетом и высокой скоростью в перигее – значит, как разведывательные не годятся. Правда, это могут быть ретрансляторы, но чего?

– Я свяжусь со станцией в Саннивейле, в Калифорнии, – сказал адмирал. – У ребят оттуда есть оптическая система слежения за спутниками. Они наведут свой телескоп на одну из этих птичек, когда та будет вблизи Земли, и развеют наши сомнения. Что еще?

– В параметрах их орбит я вижу что-то знакомое, – сказал молчавший до этих пор азиат неопределенного возраста в очках с толстыми стеклами. – Высокоэллиптические орбиты… Да, точно. Я решал подобную задачу. Давно, еще в Японии.

Теперь все перевели взгляды на него.

– Смелее, господин Сумида. Что это была за задача?

– Японское правительство планировало развернуть региональную навигационную систему «Зенит». Четыре спутника, на похожих на эти орбитах. Один или два постоянно должны были висеть над Японскими островами близко к зениту. Разработку прекратили из-за плохого геометрического фактора: гиперболоиды, соответствующие одинаковым разностям времён прохождения сигнала, почти совпадали, что давало слишком большую ошибку… – Японец на секунду замолчал, потом поднял голову. – Если это так, то мы можем вычислить район, которым интересуются русские!

Его сосед, ярко-рыжий потный толстяк, не прекращая жевать, уже шлепал по клавишам лэптопа, вводя информацию.

– Ага, – произнес он через минуту. – Так и есть! Точность невысока, но это район где-то в Восточной Европе. В треугольнике между Минском, Варшавой и Стокгольмом.

– Балтия и Калининградский анклав! – произнес адмирал. – Похоже, что русские решили создать здесь резервную систему навигации, на случай если мы выведем из строя их «Глонасс». Я больше не задерживаю вас, господа. Мне необходимо связаться с президентом.

Четверка F-22С «Рэптор» набирала высоту в плотном строю. Это противоречило тактическим наставлениям, по которым дистанция между машинами в зоне боевых действий должна была составлять порядка десяти миль. Несмотря на то что антенны истребителей, как самые заметные для радаров элементы конструкции, были закрыты радиопоглощающими створками, четыре самолета должны были быть видны на экранах русских радиолокаторов, установленных возле Балтийска и на мысе Таран. Но сейчас они не собирались скрываться. Вокруг границ Калининградской области днем и ночью висели десятки коалиционных самолетов. Американские F-35, F-18 и F-15, польские, голландские и бельгийские F-16, массы беcпилотников, от разведчиков до экспериментальных боинговских ударных машин. Кое-кто в Вашингтоне еще питал надежду, что, столкнувшись с неприкрытым силовым давлением, русские капитулируют еще в ходе дипломатических переговоров, и «эскадрильи изматывания», постоянно держащие в напряжении русскую ПВО, считались для этого хорошим инструментом.

Идею предложил генерал Гатлинг. Весной девяносто девятого года ему уже приходилось поднимать в воздух свое авиакрыло, чтобы, появляясь на экранах югославских радаров, показать сербам, что их ждет, если их делегация на переговорах в Рамбуйе не будет немного сговорчивее. Упрямый Милошевич тогда предупреждениям не внял, но опыт забыт не был. Теперь, шестнадцать лет спустя, он снова был востребован.

Ресурсы Коалиционных ВВС вполне позволяли поддерживать такой напряженный оперативный режим на протяжении нескольких месяцев, попутно решая несколько задач: от радиоразведки и изучения реакции русской ПВО до практического ознакомления пилотов и операторов БПЛА с театром возможных боевых действий.

Продолжая набирать высоту, «Рэпторы» развернулись на запад. С задней полусферы от их хваленой радионевидимости не осталось и следа, но операторы русских РЛС должны были потерять интерес к самолетам, отвернувшим в сторону от границы, когда ближе было полно потенциально более опасных целей.

Километров за сто от Бронхольма четверка новейших истребителей развернулась на сто восемьдесят градусов и снова пошла в направлении на Калининград, держась на высоте восемнадцати тысяч метров и на ходу перестраиваясь в шеренгу, с интервалом между машинами в предусмотренные в наставлениях по боевому применению десять миль. Ведущий звена начал принимать на пассивную антенну в верхней части фюзеляжа информацию о воздушной обстановке. Передача велась через спутник и не должна была нарушать скрытности полета. У нее был только один недостаток – невозможность получения данных в реальном масштабе времени. Пришедшая информация успокаивала: над Балтикой русских самолетов не было. А от локаторов наземных средств ПВО их должна была хранить минимальная радиозаметность в переднем секторе. «Рэпторы» шли к цели сравнительно медленно, чтобы не обнаружить себя прекрасно видимой локаторами волной взвихренного воздуха, возникающей при сверхзвуковом полете, и инфракрасным излучением нагревающихся от трения о среду передних кромок крыльев.