Мастер собак - Олег Дивов

– Тут сложно, – нахмурился Мастер. – Понимаешь, с одной стороны, мы все дали подписку. А с другой, – ты же знаешь меня, – я дурацких приказов не выполняю. И в Школе таких людей большинство. Поэтому с нами считаются. И если охотник один раз подписку нарушит, расстреливать его никто не станет, потому что второго раза уже не будет никогда. Сам не захочет. Чтобы тебе было понятнее – вспомни нас с тобой восемь лет назад…

– Стоп! – сказала Таня. – Прости.

– Да что ты… Ничего.

– Нет, правда! Я поняла, поняла все…

– И слава богу, – улыбнулся Мастер и осторожно погладил Таню по волосам, а она потянулась к нему и мягко-мягко прикоснулась губами к его рту. Мастер вздохнул, привлек Таню к себе, и она, в истоме закрывая глаза, увидела, как сомкнулись бесконечно любимые длиннющие ресницы, по которым столько девочек сходило с ума, – а вот они здесь, рядом, и потом, когда нам захочется друг на друга посмотреть, он сначала обязательно прижмется к моей щеке и ресницами ее пощекочет…

Так и случилось. И Таня сказала:

– Или я сейчас разревусь, или я это скажу.

– Давай! – улыбнулся Мастер, снижая пафос момента.

– Ты самый-самый-самый-самый.

– Спасибо, – кивнул Мастер. – Я знаю. Ты мне тоже очень дорога. Чем больше времени проходит, тем лучше я это понимаю.

– Так что же нам делать все-таки?

– Ну сколько можно? У нас тихий интимный вечер или сходка подпольщиков? Завтра поговорим.

– Нет, милый. Завтра все это окажется сном – и твоя Школа, и собаки, и охотники эти сумасшедшие. Я проснусь, и мне опять покажется, что всего этого не может быть.

– Но ведь рядом буду я, – произнес Мастер печально, опуская глаза. – Или у тебя условный рефлекс на информацию из моих рук? Запредельное торможение?

– Я еще не собака, – сказала Таня наставительно, – так что запредельного у меня не бывает. Но я всего лишь человек и тормозить умею. Особенно когда мне страшно.

– Сейчас-то хоть не страшно?

– Когда я говорила с охотниками, страшно не было. А когда пришел ты, я испугалась, потому что охотники твои – иллюзия, а ты – реальность.

Мастер очень внимательно посмотрел Тане в глаза, и она задохнулась, настолько его взгляд проникал в душу. «Раньше мне казалось, что это выражение любви. Теперь я заметила: он смотрит так на всех. Научился применять свой дар в полную силу. Конечно, он не экстрасенс, но что-то сверхъестественное есть в его глазах. Как будто он видит такое, чего не видит никто».

– Ты всегда был такой… непохожий. До того непохожий, что мне пришлось выбрать: либо ты, либо все остальное, что есть на этом свете. Что-то одно мне снится. Я решила, что снишься ты… А теперь понимаю, что снилось все остальное. Я живу непонятно зачем. Делаю не то. Думаю не так. И все, с кем приходится общаться, – такие же идиоты. Но я никак не могу освободиться от их власти, понимаешь? Стадное чувство. Я все эти годы страшно тебе завидовала. Просто ненавидела тебя! За то, что ты набрался смелости искать свой путь и на всех плевать… Любила – и ненавидела. Какая же я была дура! Прости меня, пожалуйста. Если можешь…

– Наша Таня громко плачет, – продекламировал Мастер. – Пропила последний мячик. Вот вернется с зоны Хачик, купит Тане новый мячик.

– Перестань.

– Тань-перестань. Пойми ты наконец, что сделанного не воротишь. Не казниться нужно, а выправлять то, что плохо вышло. Я, например, пытаюсь исправить ошибки идиотов, о которых ты сейчас говорила. Ошибки, которые могут стать фатальными, кроме шуток, для всего человечества. А ты попробуй выправить линию своей жизни. Для начала, а там посмотрим. Может, ты и мне поможешь…

Карме в ее углу что-то приснилось – она дрыгнула задней лапой и глухо рыкнула. По-прежнему лежа на спине, шевельнула головой и уставилась на Таню мутным со сна глазом.

– Спи, моя радость, – успокоил ее Мастер. Карма вздохнула и с глухим стуком уронила тяжеленную башку на ковер.

– До чего же удивительные псы… – сказала Таня с глубокой нежностью в голосе. Один взгляд на Карму заставил ее забыть все серьезные вопросы, которые так хотелось задать. – Всегда любила больших лохматых собак. Мечтала в детстве о ньюфаундленде, а потом однажды увидела, как рядом идут ньюф и кавказка. И все!

– Да, – улыбнулся Мастер. – Разница потрясающая. Ньюф такой подвижный, весь как на пружинах. И голову высоко держит. А кавказка… Я всегда говорил, что если бы крокодилы были волосатые, они выглядели бы именно так. Лапы ставит тяжело, а голова и спина – почти на одном уровне. И шеи даже не видно. Удивительно комфортно себя чувствуешь рядом с такой собакой. Если заведешь кавказца – все, другие породы для тебя не существуют. Хотя знаешь, я иногда, когда устаю, мечтаю о бернце. Тут я даже на кобеля согласен.

– Да что хорошего в этих бернцах? У них уши лопухами висят…

– Ты, солнышко, давно не выводила кавказа на прогулку. Ты эту породу чересчур идеализируешь. Все-таки они прирожденные убийцы.

– Всегда ты любил жесткие термины. А уж имя-то себе взял! Мастер собак! Это надо же было вспомнить…

– Положим, мне это прозвище сверху назначили. И даже раньше, чем я пришел в Школу. Так что я не Мастер собак, а просто Мастер. Хотя заманчиво.

– Это ведь из Ли Бреккет?

– Да, «Собаки Скэйта». Какие там роскошные Северные Псы… Ростом почти с лошадь, когти втяжные, как у тигра. Телепаты к тому же… И Мастер собак, добрый и страшный великан, который их воспитывал. Даже когда Псы вырастали, они не могли воспринимать его в реальном масштабе, как обычного человека. Относились к нему, как к гиганту. Любили и боялись одновременно. Красивая сказка…

– Некрасивая. Там все собаки гибнут.

– И Мастер тоже. А пара собак, по-моему, остается… Слушай, как давно мы это читали, а?

– Мы вообще очень давно знакомы, милый.

– И что же нам теперь делать?

– Не знаю. Возьми меня на охоту.

– Исключено. Это дело камерное. Я бы даже сказал – интимное. Чужим туда нельзя. А потом, ты уже на границе зоны расчистки так напугаешься… «Дырки» ведь излучают.

– Откуда ты такой взялся? Почему тебя это излучение не трогает?

– Тебе очень важно знать?

– О любимом человеке хочется знать правду. Какая бы она ни была.

– Очень уж ты серьезно это говоришь, ангел мой. Просто не красивая молодая женщина, а космонавт-исследователь. Даже отвечать не хочется.

– Если знаешь – ответь, – попросила Таня. – Мне это важно. Поверь.

Мастер секунду подумал, глядя ей прямо в глаза. Он искал нужное слово, которое сведет на нет всю правду в его ответе, превратит ее в шутку, в бред, в дым. И слово пришло.

– Мутация, – сказал он, опуская глаза. – Причем не наследственная, а наведенная извне. Мутагенный фактор я пока не вычислил… – Он вдруг почувствовал, что злится. «Какого черта?! Почему я должен врать? Всю жизнь врать, даже самым близким людям. В детстве ведь не был врунишкой, рано понял, что говорить правду выгоднее. А сейчас? Обманываю Штаб, обманываю Доктора, охотниками верчу как куклами… Я не виноват, я просто вынужден отвечать своим обманом на ложь Штаба, Доктора, Саймона… Но как же мне надоело выкручиваться, увиливать, постоянно недоговаривать! Надоело…» Мастер усмехнулся, пронзил Таню злобным взглядом, и его «понесло»: