Танец мотыльков над сухой землей - Марина Москвина

— И зря! — сказал Артур. — Никогда нельзя давать чуду рассосаться. Надо было купить эту книгу, надписать и подарить продавщице. Вот это было бы чудо так чудо!

* * *

Журналистка Анна Черняховская некоторое время работала в ЮНЕСКО, занималась инфицированными СПИДом, и ей надо было найти на обложку журнала обаятельного героя, оптимистичного, привлекательного, косая сажень в плечах. Но обязательное условие — у него должен быть СПИД и нетрадиционная ориентация.

С большим трудом в городе Орле ей отыскали именно такого человека.

Он звонит ей и говорит извиняющимся голосом:

— Анна, так все совпадает, но у меня нет СПИДа.

— Поздравляю! Поздравляю!!! — радостно закричала Черняховская.

* * *

Писатель Павел Френкель — Яше Акиму:

— А какой у Марины пес?

— Точно не могу сказать, — ответил Яков Лазаревич, — но когда ему было два года, он руками доставал мне до шеи.

* * *

— Мой первый муж, — сказала Люся, — очень заинтересовался твоим письменным столом, все стал хватать и перекладывать бумажки с места на место. Пришлось ему сказать: «Вообще, Марина не разрешает нам трогать у нее ничего». Я испугалась, что он сядет к тебе за стол и начнет записывать в твой блокнот свои мысли!

* * *

Сережка:

— Ой, до чего же мы дошли! Продаем подарки, прячем деньги и в трудный момент для этих людей им их отдаем!

* * *

Осенью в нашей избушке в Уваровке кто-то разбил окно, в поисках неизвестно чего перевернул весь дом и утащил две банки смородинового варенья, которое летом наварила Люся.

— Ну и хорошо, — сказал Лев, приехав и оглядев учиненный кавардак. — Хоть чайку попьет с вареньицем, а не водку!..

* * *

Телефонный звонок, я взяла трубку, и чей-то ужасно знакомый мужской голос попросил Леню.

— Он в Уваровке.

— А можно ему туда позвонить?

— А кто его спрашивает?

— Слава Полунин.

— …Выдумываете! — говорю я.

— Нет, правда.

— Вы что — настоящий Слава Полунин?

— Да, — говорит он. — Я ему звоню по мобильному, мне дал Юрочка Рост, а никто не подходит.

— Наверное, он вышел в сад… — сказала я.

Слава Полунин звонил из Франции, приглашал Леню к себе на день рождения — с Луной. И прислал ему «Приглашение к Славе»:

«Дорогой Леонид!

Мы давно знаем о Вас и Вашем проекте, в который мы просто влюблены!

И книжка у нас есть ваша „Черный юмор для белых и цветных“.

Вот Вам приглашение на праздник 720ЛУН, и если Вы сможете принять в нем участие вместе с Вашей Луной — мы будем очень рады!»

* * *

«Добрый день, Слава! — отвечал ему Леня. — Очень Вы зажгли меня своим приглашением на лунный праздник, и я прямо сразу рассказал моей Луне о таком удивительном приглашении. Она, конечно, загорелась еще ярче, чем я! Но так вот бывает в жизни, что наши возможности не совпадают с нашими желаниями… Именно в это время у меня очередная гастроль — Луна и водолазы готовятся к поездке в Балаклаву. А уж очень бы хотелось побывать у Вас в гостях. Но в следующий раз! Пришлите Ваш почтовый адрес, я отправлю Вам щепотку лунного света в спичечном коробке.

Обнимаю!

Леонид».

* * *

Моя свекровь Раиса Александровна, приехавшая с Урала, кочующая в Москве от одного сына к другому, от второго к третьему, уезжая от младшего, Лени, к старшему Валере:

— Вот я вам борщ наварила на пять дней — до моего возвращения.

— А поедешь домой на Урал, — сказал Сережка, — свари нам борща — на год…

* * *

В 90-х годах мы как-то особенно сблизились и подружились с Юрием Вячеславовичем Сотником. Я сделала о нем радиопередачу, в которой он поведал мне о своей судьбе, как был фотографом и журналистом, сплавлялся по северным рекам, служил кочегаром в бане и даже золотоискателем…

В то время он был уже стар, почти не выходил из дома, жаловался на плохое самочувствие, но все-таки потихоньку выпивал. Вот я ему рассказала, что познакомилась с армянской ясновидящей и целительницей Алмаст, он заинтересовался, и я привела ее к Сотникам.

Мы устроились на кухне. Алмаст в полной тишине пронизывает Юрия Вячеславовича гипнотическим взглядом. И через некоторое, довольно долгое время произносит одну-единственную фразу, ужасно насмешившую Сотника.

Она сказала нараспев, войдя в глубочайший контакт с высшими силами:

— Дедушка, не пей!

* * *

Радиопередачу о Юрии Сотнике я записала на кассету и собиралась отвезти ее, подарить Юрию Вячеславовичу.

— Да зачем ему это нужно? — недоумевал Седов. — Восемьдесят три года — не надо ему!

— Посмотрим, — говорю, — когда тебе будет восемьдесят три года…

— Я тебе так скажу, Марина, — серьезно произносит Седов, — может, тебе это не понравится, но если я в восемьдесят три года попрошу послушать передачу о самом себе — значит, я зря прожил свою жизнь.

* * *

Седов:

— На твоем выступлении в эзотерическом магазине «Белые облака» было много сумасшедших. Особенно меня удивил продавец. Мне казалось: ну, продавцы-то тут хотя бы нормальные. Ничего подобного. Когда ты читала про звук хлопка одной ладонью, он подошел ко мне и спросил: «А правда: что такое „звук хлопка одной ладонью“? Какой ответ?» «Ну, понимаешь, — сказал Седов, — тут в принципе нет ответа. Этот вопрос только создает ситуацию для ума, который не может ответить привычным способом…» «Нет, а все-таки?» — тот спросил.

* * *

8 декабря 1997 года в Доме детской книги на Тверской мы прощались с Юрием Вячеславовичем Сотником.

— Юра мне рассказывал, — говорил поэт Роман Сеф, — как в 30-е годы выселяли с обжитых земель адыгейцев. А они по профессиям жили в аулах. Эти были канатоходцы. Тогда они протянули через ущелье канат и говорят: «Вот пройдите — и мы уйдем!..» Так те и вернулись ни с чем… Юрий Вячеславович прошел по канату свою жизнь, — подвел итог Роман Сеф. — Этот путь закончен. Царствие небесное.

— Он был аристократ, — сказал Яков Аким. — А с общественной точки зрения, Юра никогда не пропускал бюро.

Тут вышел какой-то старый художник-неформал.

— Ир, — обратился он к жене Сотника, — тебе будет неприятно вспомнить, мы с Юрой погуляли и выпили немало, много было приключений, но я не могу здесь сейчас о них рассказывать…

* * *

Познакомила Романа Сефа с журналисткой и писательницей Аллой Боссарт. Сеф поцеловал Алке руку, а его жена поднялась и сказала: