Литерный поезд генералиссимуса - Евгений Сухов

– Отсюда километров семьдесят, правда, большую часть пути придется ехать по разбитой дороге… Вижу, ты немного приуныл… Не переживай, все будет хорошо!

«Виллис» рванул с места и покатил по грунтовой дороге. Мимо проскакивали хутора, видневшиеся в отдалении; разрушенные поселки, стоявшие вдоль дороги; поля с разбитой техникой, где еще совсем недавно проходили жестокие сражения. Дороги, раскуроченные танками и тяжелой техникой, выглядели непроходимыми, и оставалось удивляться, каким образом легковой автомобиль умудрялся проезжать глубокие промоины, где увязла бы большегрузная машина. Рессоры скрипели, прогибались, но продолжали терпеливо переносить повышенные нагрузки, лишь только нещадно мстили своим пассажирам, кидая их с бока на бок.

Василий, вцепившись в кресло обеими руками, напряженно посматривал на дорогу. Лишь однажды расслабленно вытер со лба проступивший пот, когда передние колеса едва не сорвались в глубокую воронку.

– Может быть, я поведу, товарищ комиссар второго ранга? – несмело предложил Фомичев.

Иван Серов почувствовал, что изрядно устал. Никогда прежде он не ездил на такой скорости и по такой скверной дороге.

– Садись, – вышел Иван Александрович из «Виллиса», уступая место водителю. – Времени у нас немного, жми на всю катушку!

– Есть жать на всю катушку! – проговорил воодушевившийся шофер, усаживаясь за руль.

– Что ты вдруг повеселел? – усмехнувшись, спросил Серов.

– Вы, товарищ комиссар второго ранга, конечно, хороший водитель, но все-таки я предпочитаю, чтобы моя жизнь находилась в моих собственных руках.

Крепко наезженная, утрамбованная танками и раскатанная грузовиками дорога временами заметно расширялась, помогая проскочить медленно двигающиеся колонны. Дважды попадали в затор, и регулировщицы, заприметив на лобовом стекле спецпропуск, охотно перекрывали движение, пропуская автомобиль.

Вскоре показался редкий дубравник, тот самый, о котором упоминал Верховный, за ним – смешанный мрачноватый лес. В глубину чащи уводила наезженная колея.

– Наверное, нужно ехать по этой дороге, – указал Серов на грунтовку, – давай уточним. Езжай на перекресток.

– Понял, товарищ комиссар второго ранга, – охотно отозвался Фомичев.

На перекрестке, подмяв наезженную траву, стоял «Студебеккер» с открытым капотом, в котором деловито ковырялся водитель.

– Послушай, к штабу Западного фронта по этой дороге проехать? – открыв дверцу, спросил Серов.

– Проедешь, – бодро отозвался водитель, – только сейчас они в другое место переехали.

– Далеко ехать к старому месту?

– Минут десять будет.

Поблагодарив, Иван Серов закрыл дверь, и «Виллис», не сбавляя скорости, устремился дальше.

* * *

Штаб Западного фронта размещался на огромной живописной поляне, поросшей ромашками: с одной стороны, вперемежку с осинами, шумно колыхались березы, а с другой – статно тянулись к небесам высокие могучие сосны.

На поляне, изрядно затоптанной, где местами упрямо пробивался вездесущий подорожник, стояло четыре больших сруба. Пятый, барачного типа, значительно длиннее остальных, срубленный для офицерского состава, начинался у самого края, подмяв черемшу толстыми стенами, уходил в повислый березняк, спрятавшись за низко свисающими ветками.

У одного из домов стояли три девушки, с интересом поглядывая на подъехавшее начальство. Под дощатым навесом стояли темно-зеленая «эмка» и старая «трехтонка». Красноармеец и сержант, по всей видимости, водители, и немолодой капитан сидели на пустых ящиках из-под снарядов и под неспешную беседу раскуривали самосад.

Едва «Виллис» остановился, как капитан тотчас отшвырнул недокуренную самокрутку и устремился навстречу. Похоже, что их уже дожидались. В какой-то момент на лице офицера отобразилось замешательство. В комиссаре Серове, вышедшем из машины в гражданской одежде, капитан безошибочно распознал генеральский чин, вот только не знал, как следует обратиться. Приняв решение, он привычно вскинул руку к полевой пилотке защитного цвета со звездочкой и неожиданно зычно забасил:

– Разрешите доложить, товарищ комиссар…

– Отставить… Давайте без формальностей, время дорого. Фронтовую ВЧ-станцию еще не вывезли?

– Здесь она, товарищ комиссар второго ранга.

– Где именно?

– В том срубе, – показал капитан на небольшой дом у самого леса.

– Так, уже хорошо.

– А где был дом командующего фронтом?

– Вон тот, – показал капитан на самый добротный сруб, выложенный могучими еловыми бревнами в двенадцать высоких венцов и с удлиненным пятнадцатиметровым дощатым пристроем.

– Покажите, – приказал Иван Серов, направляясь в сруб. Ступил на земляную приступку крыльца, повернулся к капитану, шедшему следом: – Кровати в хозяйстве имеются?

Капитан отчего-то стушевался.

– Так ведь все вывезли… Кто же знал? Может, и осталась пара ненужных кроватей. – Кивнув на девушек, стоявших у соседнего сруба, продолжил: – Вот только надо у девчат спросить, они могли себе забрать, им в последнюю очередь уезжать. Станцию ВЧ нужно как следует упаковать, а это по их части.

– Разберемся, – буркнул Иван Александрович.

Комиссар второго ранга прошел вовнутрь. В срубе было прохладно и пустынно, пахло свежей стружкой, но струганый пол был грязноват, с отпечатками подошв. По углам собрался различный мусор; повсюду валялись какие-то клочки бумаг. В комнате ни стульев, ни стола. На боковой стене прибиты две полки; в углу, поставленный на попа, стоял ящик из-под снарядов, на котором возвышался аппарат ВЧ-связи. Надо полагать, что, узнав о появлении начальства, ящик принесли несколько минут назад, проявив должную смекалку, подсоединив телефон ВЧ-связи.

Подняв трубку, Иван Серов убедился, что аппарат работает. Затем прошел в пристрой, служивший, по всей видимости, спальной комнатой командующего фронтом. Тоже пустынно, а потому помещение выглядело просторным. В углу стоял старенький, едва ли не дореволюционный шкаф, не то позабытый, не то оставленный за ненадобностью. В неприглядную горку были свалены три поломанных стула.

Не удержавшись, Иван Александрович распахнул дверцы перекошенного шкафа; они открылись не сразу и с натужным скрипом. Надо полагать, что в этом шкафу висела генеральская шинель. Капитан, будто бы опасаясь выдать свое присутствие, ступал следом совершенно неслышно, смотрел преданно, готовый выполнить любое распоряжение.

– А что со стульями-то? Специально, что ли, поломали, чтобы врагу не достались? – усмехнулся Серов.

– Когда из штаба все выносили, то как-то недосмотрели, поломали, – виновато произнес капитан.

Иван Александрович взял спинку стула, нашел подходящее сиденье и умело приладил, постучав для верности ладонью по пазам.