Братья Дракона - Робин Бейли

— Что такое?

— Это же настоящий Дахау! — сказал Роберт, показывая на долину.

Солнце уже поднялось над деревьями. В небе — ни облачка. Эрик подполз к краю обрыва и замер, потрясенный.

Деревья в долине были почти начисто вырублены и пущены на постройку огромного загона с высокими стенами. Загона для людей. Эрик смог различить внутри мужчин, женщин и детей, свернувшихся на голой земле или прижавшихся к стенам. Кто-то бродил как потерянный, бессильно опустив руки. Все были раздеты и обриты наголо: им не дали даже никакого тряпья, чтобы укрыться от холода.

Пленники выглядели до крайности изможденными.

— Их морят голодом, — сказал Эрик Валису, который проснулся и подошел, привлеченный восклицанием Роберта.

— Это довольно безопасная форма убийства, — сказал Валис с отвращением. — Медленная смерть от голода. Ярость, которая могла бы подвигнуть дух на месть, сменяется полным отчаянием, и смерть кажется чуть ли не желанным избавлением. — Он сглотнул. — Я видел такие лагеря в Темных Землях. Туда можно войти, но нельзя выйти. Узников заводят в такой загон, и они никогда больше не видят своих мучителей. Их просто оставляют умирать.

— Вот теперь мы знаем, что стало с жителями той деревни, — проговорила Аланна. Теперь все собрались на обрыве и лежали рядом, опираясь на локти. — Они здесь.

Даниэль подполз к Эрику.

— Вся моя семья умерла в таком лагере. — Его лишенный эмоций голос звучал пугающе. Эрик взглянул на мальчика и успокаивающим жестом положил руку ему на голову. Даниэль никак не среагировал.

— Наши с Робертом бабушка и дедушка по отцу погибли так же.

— На Парадейне? — удивленно спросил Даниэль. Эрик кивнул:

— На Парадейне тоже бывают войны. Дахау — это такое ужасное место, где убивали тысячи и тысячи людей. — Эрик прикусил губу и замолчал. Его отец часто рассказывал им с братом эту историю. Погловски были поляки, не евреи, но и католики погибали в печах.

— У нас Тьма тоже разгулялась, — сказал Роберт.

— Мы знаем, — откликнулась Аланна. — Величайшие мыслители Пейлнока спорят о природе сил, правящих нашим миром. Много тысяч лет добро и зло скованы непрерывной борьбой. Философы говорят, что злая сила просачивается от нас к вам через какие-то врата, влияя на то, что происходит на Парадейне.

Роберт сел и сердито глянул на нее:

— Ты не знаешь землю. Наверняка источник зла именно у нас. Просто в Пейлноке оно приняло свою чистейшую форму.

Эрик удивленно посмотрел на младшего брата. Он никогда не замечал за ним подобного цинизма. Роберт изменился. Может быть, в связи со смертью этого Скотта Силвера?

Он снова перевел взгляд на лагерь пленных. Там не было ни малейших удобств. Узники спали и бродили среди собственных экскрементов, открытые солнцу и дождю. С одной стены текла струйка грязной воды. Они пили ее, замедляя приход смерти.

На каждом углу располагалась сторожевая башня с двумя воинами в масках и капюшонах. Конструкция тюрьмы не требовала более сильной охраны. Подобраться к ней незамеченным было невозможно.

Валис похлопал Эрика по плечу и указал ему на деревню. Отряд солдат в лакированных доспехах маршировал оттуда по направлению к лагерю. Эрику стало не по себе при воспоминании о гибели старого Сумеека; в душе шевельнулась ярость, которая — и он прекрасно это понимал — лишь отчасти принадлежала ему.

Когда солдаты подошли к стене, один из стражников обменялся парой фраз с командиром и поднял с пола башни бухту веревки, затем с криком сбросил один конец вовнутрь.

Эрик не мог понять, что происходит: все заслоняла стена. Но узники, которых он мог разглядеть, безразлично подняли глаза. Те, кто бродил, замерли на середине шага.

Чуть позже два стражника принялись тянуть веревку на себя. Наконец на пол башни шлепнулось мертвое тело.

Стражники развязали узел, вытащили веревку, проходившую у трупа под мышками, и выкинули его наружу.

— Какие мерзавцы! — выругался Эрик. Роберт смотрел молча, в лице — ни кровинки. На скулах его гуляли желваки.

От отряда отделились двое солдат. Они подхватили мертвеца за руки и за ноги и сбросили в узкий ров, который Эрик заметил только сейчас. За это время те, кто был на башне, подняли еще один труп — кажется, детский. Эрик услышал удар тела оземь и крепко закрыл глаза.

Кто-то сочувственно погладил его по руке. Даниэль.

— Смотрите! — сказал Роберт. — Кажется, это кузнец.

В самом деле, рослый голый человек мрачного вида припал к струйке воды. Без бороды и гривы темных с проседью волос Брина было трудно узнать, но это в самом деле был он.

— Действительно Брин! — с необычной для него эмоциональностью воскликнул Валис. — Мы нашли их!

Эрик коснулся тонкого шрама на лбу и вгляделся в лица узников, надеясь найти еще кого-нибудь знакомого. Пиетка умер, но где же безумная старая Фрона?

— Надо их освободить, — решительно сказал Роберт.

— И освободим, — отозвался Эрик. — Сегодня ночью. Что-нибудь придумаем. — Он отполз подальше от обрыва и сел, потирая ноющее плечо и думая о возможных путях освобождения жителей Калосы. Ничего конкретного в голову не приходило. Было, однако, ясно, что при свете дня лучше не начинать. Надо подождать, пока солнце зайдет.

— Давайте пока отдохнем.

Все присоединились к нему — все, кроме Роберта, который продолжал смотреть вниз.

— Иди сюда, Роберт-каэша, — позвала Аланна, но тот словно не слышал.

Эрик покосился на нее. Она снова натянула тунику, которая уже успела высохнуть. Он знал, что ей нравится его брат, но ласковое обращение на местном наречии все равно прозвучало довольно неожиданно.

Аланна заметила, что он за ней наблюдает, и встретилась с ним взглядом. Эрик понял это как приглашение и подсел поближе.

— Как тебе это удается? — спросил он. — Ты свежа, как роза, будто и не было этого ночного марш-броска через лес.

Она никак не отреагировала на комплимент, только оторвала взгляд от Роберта. Горькая усмешка покривила изящную линию губ.

— Боюсь я за него, — призналась она тихим шепотом, чтобы услышал только Эрик. — В душе твоего брата темно, Пейлнок может погубить его.

— Брось переживать, Роберт непотопляем! — провозгласил Эрик, потом посерьезнел. — Пойми, это же Роберт. Он всегда такой. Скрывает свои чувства и никого не подпускает слишком близко. Слушай, я знаю его лучше, чем кто бы то ни было, но даже мне неизвестны все его мысли.

— Темные мысли, — мрачно пробормотала Аланна, приведя этим Эрика в некоторое раздражение. Они оба молча посмотрели на Роберта; тот наконец сел и надел тунику, потом подвинул к себе поближе рог чиморг.