Океан. Черные крылья печали - Филип Жисе

Ангелика почувствовала холод ногами и влагу, наклонилась ниже, чтобы убедиться, и коснулась рукой пола. Нет, она не ошиблась. В салоне была вода.

Самолет качнуло, когда в него ударила волна. Через разбитые иллюминаторы и трещины в обшивке фюзеляжа в салон полилась вода.

– Давай, Ангелика, быстрее, – поторопил девушку Алессандро. – В салон эконом-класса… Иди в салон эконом-класса… Ты меня поняла? – Алессандро взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза.

Ангелика кивнула. Миг-другой они стояли и смотрели в глаза друг другу. Где-то в стороне затрещала проводка, разбрызгивая во все сторону искры. Внезапно Алессандро наклонился и поцеловал девушку в губы, затем кивнул в сторону салона эконом-класса и сказал:

– Это… Это на удачу… Иди.

Ангелика оторопела. В груди полыхнуло огнем. Она открыла рот, будто желая что-то сказать, но не смогла, развернулась и двинула по салону. Не успела она проковылять и метр, как Алессандро остановил ее криком.

– Ангелика! Подожди!

Она обернулась. Ей пришлось схватиться за спинку ближайшего кресла, когда новая волна ударила в самолет, заставив его снова качаться на волнах.

Ангелика видела, как Алессандро наклонился и достал из-под ближайшего кресла спасательный жилет, приблизился к ней.

– Надень его.

Она послушалась, после чего развернулась и, стараясь не смотреть по сторонам, заковыляла прочь из салона бизнес-класса.

Леопольдо проснулся, когда не было и пяти. Взглянув на краткий миг на часы на экране мобильника, он попытался снова заснуть, но сон ушел и, как оказалось, возвращаться не собирался. Какое-то время он лежал с открытыми глазами, рыская взглядом по потолку над головой и ощущая непонятное беспокойство в груди. Когда лежать стало невмоготу, он поднялся с кровати и принялся ходить из угла в угол, то и дело бросая косые взгляды на мобильник. Беспокойство не покидало его, как и мысли об Ангелике. В конце концов, он вышел из спальни, прошел в залу, забрал ноутбук и вернулся в спальню. Минуту-другую он смотрел на ноутбук, лежавший перед ним на кровати, с таким видом, словно сомневался, стоит ли его включать, но все же включил, дождался загрузки операционной системы, подключился к интернету и запустил скайп.

Время тянулось медленно, очень медленно. Как будто издевалось. Леопольдо чувствовал, как волнение в груди сменяется нетерпением, как с каждой секундой оно становится сильнее.

Скайп грузился долго, слишком долго, как показалось Леопольдо. Когда же программа запустилась, Леопольдо пробежался взглядом по контактам в поисках тех, кто находился в сети. Таких не оказалось. С сожалением Леопольдо смотрел на белый значок, отображающий статус Ангелики. Он хотел, чтобы в эти минуты цвет его был зеленым.

– Конечно же, она еще не в сети, – Леопольдо бросил взгляд на часы на панели задач. – Сейчас только половина шестого.

Леопольдо оставил ноутбук в покое, поднялся с кровати и вышел из спальни, прошел на кухню, открыл холодильник и достал баночку пива. Затем вернулся в спальню, по дороге зашел в залу и взял наушники с микрофоном. В спальне включил телевизор, подсоединил наушники к ноутбуку, открыл баночку, запрокинул голову и влил в рот холодное пиво. Жидкость обожгла горло и устремилась вниз по пищеводу. Леопольдо забрался с ногами на кровать, подложил под плечи подушку и вперил взгляд в экран телевизора, не забывая смачивать горло темной прогорклой жидкостью.

Когда же снова бросил взгляд на часы, было начало седьмого. Леопольдо поставил баночку на тумбочку, надел наушники, поднял крышку ноутбука и побежал взглядом по монитору в поисках ника Ангелики в окне скайпа. Нашел его и снова испытал разочарование: девушки в сети не было.

– Милая, ну где же ты?

Леопольдо все смотрел на ник Ангелики, надеясь, что тот вот-вот оживет, загорится зеленым цветом и успокоит его любящее сердце. Но время бежало, а Ангелики в сети все не было.

– Неужели забыла? Нет, она не могла, – Леопольдо попытался отогнать обиду, гадюкой просочившуюся в сознание. – Она знала, что я буду ее ждать. Ровно в шесть. Знала!

Леопольдо просидел в ожидании Ангелики до семи часов утра. Не двигался, будто боялся движением спугнуть девушку. Взгляд лихорадочно носился по монитору. Когда же цифры на часах мигнули семеркой, Леопольдо замычал, будто раненный зверь, сорвал с головы наушники и бросил на кровать, хлопнул крышкой ноутбука и упал спиной на постель. Его тело трусило, на лбу выступил пот, в горле пересохло, дрожащей рукой он взял с тумбочки баночку, поднес ее к губам и сделал несколько глотков, проливая пиво на кровать, закашлялся, поднялся на локте и отбросил баночку в сторону. В груди ширилась тревога и, самое страшное – он не знал ее причину.

Ангелика почувствовала влагу на лице и проснулась, открыла глаза, но тут же их закрыла, когда увидела, как над их утлым суденышком взгромоздился вал. Волна подхватила спасательную лодку, подняла на гребень и швырнула вниз, в бездну. Уже который раз Ангелика готовилась умереть, но все как-то проносило. И в этот раз пронесло. Только пришлось вытащить руку из-под одеяла и смахнуть с лица соленые капли.

Ангелика осмотрелась. Дождь прекратился, но небо по-прежнему было черным. И по-прежнему гремел гром, все так же бесшумно сверкали молнии, заставляя ее сильнее кутаться в одеяло, словно оно могло хоть как-то спасти ее от их ярости. Вокруг ничего не изменилось с тех пор, как она выбралась с тонущего самолета. Как давно это было? Она не помнила. Как не помнила и то, как пробиралась по салону эконом-класса, как оказалась в спасательной лодке, лодке, которую спускали на воду так быстро, что повредили механизм закачивания газа в баллоны, из-за чего они оказались наполненными газом только наполовину. И теперь лодка то и дело прогибалась, грозя в любой миг перевернуться под неловким движением кого-нибудь из пассажиров, но каким-то чудом продолжала вести неравную борьбу с океаном… Помнила только, что очень захотела спать, едва оказалась в лодке, но все сдерживала себя, не позволяла сну овладеть собой до тех пор, пока не увидела в проеме аварийного люка Алессандро с каким-то свертком на руках. Только когда тот оказался в сравнительной безопасности лодки, она прижалась головой к резиновому борту лодки и провалилась в сон, несмотря на беспокойный океан, несмотря на небольшой дождик, хлеставший по лицу, несмотря на холод, сковавший ее тело. Потом она не раз просыпалась, все надеялась, что откроет глаза и увидит спасателей, но спасателей не было, и она проваливалась в новый беспокойный сон. Снова и снова ей снился отчий дом, дом, где спокойно, уютно, а главное – сухо. Иногда, в редкие минуты бессонницы, она смотрела на беспокойный океан, слушала выстрелы ракетниц за спиной и плакала, вспоминая родителей и Леопольдо.

Но были воспоминания, которые она не хотела воскрешать, но они против ее воли оживали, заставляя ее переживать все снова и снова. Падение самолета, пробуждение, тела в салоне, мертвые или без сознания или… вот поцелуй, который оставил на ее губах Алессандро.

Едва она вспоминала о поцелуе, сразу же думала о Леопольдо, начинала чувствовать вину и неловкость, злилась на себя и на Алессандро. Они даже не были знакомы. Вряд ли те несколько минут разговора можно было назвать знакомством. Конечно, все можно было бы списать на волнение, посттравматический шок, возникший у Алессандро после падения самолета… и, вероятно, так оно и было, только вот для чувства вины, которое охватывало ее, как только в памяти воскресал тот злосчастный поцелуй, это оправданием не было.