Африканские войны. Кровавые реки черного континента - Марат Владиславович Нигматулин

Алжире начались переговоры между Хабре и Каддафи, и после 15 лет боевых действий ситуация вернулась на круги своя: из завоеваний у Каддафи осталась только полоса Аузу, которую французские колонизаторы когда-то обещали Муссолини присоединить к Ливии. В 1994 году по требованию международного Гаагского суда Каддафи вернёт Чаду и эту территорию.

В Ливии когда-то начинался боевой путь авиации, и за прошедшее с 1911 года время она применялась в Африке неоднократно. За исключением мировых войн, авиация долгое время оставалась здесь инструментом политики колониализма — некоторые использовавшиеся в Африке самолёты так и назывались «колониальными». В Чаде впервые в относительно широких масштабах применялась современная боевая авиация и средства поражения.

Франция использовала в Чаде практически все типы своей боевой и вспомогательной авиации. Её незначительные успехи обусловлены определённым дистанцированием Франции от полномасштабного участия в этом конфликте, а также отсутствием на театре военных действий необходимого количества аэродромов и радиотехнических средств, характерных для Европы, сильно мешали и проблемы снабжения группировки топливом и боеприпасами.

Ливийские ВВС на конец 1970-х — начало 1980-х годов являлись самыми многочисленными и мощными в этом регионе. Каддафи купил в СССР большинство типов самолётов и вертолётов, находившихся на вооружении ВВС СССР, включая перехватчики МиГ-25П для авиации ПВО. Скромные результаты применения авиации ливийцами проистекают, кроме объективных причин, общих с французскими, также из отсутствия военного опыта, периодических конфликтов практически со всеми соседями, с Францией и США, а также из слабой обученности экипажей и своеобразного менталитета офицерского корпуса.

Кирилл Данильченко

Война Тойот и танков

«Война „Тойот“» — финальный эпизод гибридной войны Чада и Ливии. Тогда ещё молодой и полный сил полковник Каддафи со своими идеями Джамахирии вёл агрессивный конфликт против Чада. Как всегда, причиной всех территориальных вопросов в постколониальной системе было то, что в своё время границы нарезались толстым маркером по крохотному глобусу, без учёта местных реалий.

С уходом французов и получением Чадом независимости в 60 году началось веселье. Негроидный юг был крепко привязан к Франции, её бизнесу, её интересам, её политике в Северной Африке. Север, населенный преимущественно мусульманами и кочевниками народности тубу, мало того, что ощущал себя ущемлённым в экономической жизни страны, так и воспринимал южан как пособников колониалистов.

Ситуация наложилась на призрак Сахарской Империи в голове у соседнего диктатора и религиозные распри — война была неизбежна. По факту, вялотекущий конфликт шёл в регионе всегда, но в 60-х ситуация резко обострилась. В северных провинциях действовало несколько группировок повстанцев — местные милиции, ФРОЛИНАТ (Front de Liberation Nationale du Tchad), отряды НВС (народных вооружённых сил), «Армия Вулкан», панафриканские социалисты и марксисты. Можете себе представить адскую смесь мусульманских фундаменталистов с коммунистами и вождями племён в несколько тысяч человек? Всё было именно так и ещё хуже. Вооружаемые Ливией, часто с прямой поддержкой армейских частей и авиации, их подразделения доминировали в трёх северных провинциях. Страна пережила две интервенции Франции и войну малых групп в Буше, когда марокканская гвардия Чада и Иностранный легион охотились за головами полевых командиров.

Тут ещё нужно понимать специфику Чада — нищая страна, живущая с продажи хлопка и крупного рогатого скота. Традиционные ремесла, ковры, добыча соли и сельское хозяйство на выжигаемых солнцем бедных почвах. Нефть в описываемое время не актуальна, трубопровод ещё не построен. Север — песчаная сковородка с редкими вкраплениями оазисов между нагорьями и плато, «горные люди» сунниты, выращивающие свои финики и живущие с грабежа караванов. Юг — гигантское реликтовое бессточное озеро Чад, в жару высыхающее примерно на четверть, примитивные фабрики переработки хлопка, шахты, маслобойни. Столица Нджамена — каменные и панельные здания там и сейчас можно пересчитать на пальцах: сотни тысяч человек ютятся в глинобитных традиционных домах, держат в них скот и кур, вокруг настоящий плавильный котёл культур и религий.

В стране только недавно начали строить железную дорогу, 80 % людей тогда жили за чертой бедности, армия с трудом дотягивала до 10 тысяч человек. Ливия же в то время — региональный лидер с прямой поддержкой СССР.

Стратегические бомбардировщики ТУ-22, ударные истребители, танки Т-55, ствольная артиллерия, тактические ракеты, проекты озеленения пустыни и рукотворных рек. Ни о каком паритете не могло быть и речи. Ливийские войска совместно с северянами перли катком, выбивая регулярную армию из стратегических оазисов и засыпая их артиллерийским огнём, снося инфраструктуру и склады армейцев. Линия Аузу — спорный район на северной границе ливийцы оккупировали вполне открыто, не таясь. Полоса шириной в 100 км была аннексирована «другом всех бедуинов» с оглядкой на то, что нынешнее правительство Чада не заключило договор о демаркации границы с Ливией.

Война продолжалась до 80-х годов. В свои лучшие годы НПС при помощи ливийских танковых кулаков контролировали столицу, прижимая лоялистов к суданской границе. Во время французских интервенций отходила к линии впадина Боделе-Фая-Ларджо, опираясь на фланг в Фаде. Французы крайне не хотели вступать в колониальную войну в третий раз. Каждый раз коалиция, которую они сколачивали, распадалась, а племенные вожди резали друг-друга, как скот.

Так был смещён проевропейский Франсуа Томбалай и поставлен Уэддей Гуккуни — северянин, укушенный идеями панарабизма и социализма. Долго он не проправил, успел заварить каши в столице и бежал на север, под крыло ливийцев. Французы до колик не хотели снова влазить в этот котёл, каждый раз варящий всё ту же кровавую кашу.

Но выбора у них особо и не было. Разведка США доложила, что в полосе Аузу обнаружены урановые руды, а войска НВС и прочие проливийцы вышли к Абеше, перерезая дорогу на Судан для прозападных группировок. Положение в стране сложилось критическое, а соседние африканские режимы просто засыпали Франсуа Миттерана просьбами о помощи, ведь грош цена такой системе безопасности, где марксисты получают доступ к залежам урановых руд, а кочевники выпиливают законное правительство, а потом ещё одно, сформированное в результате договорённостей. К тому времени было уже три «красных линии» во время переговоров, за которые не должны были продвигаться ливийские войска. И каждый раз они сдвигались южнее и южнее — в финале более двухсот километров глубже от Мао — Абеше.

Франция сделала свой ход — 10 августа 1983 года стартовала операция Майа. По воздушному мосту началась переброска частей ПВО, Иностранного легиона, инструкторов и оснащения. Десятки тяжёлых транспортных самолётов садились в Нджамене и Абеше — на фото в газетах мелькали нашивки 8 полка морской пехоты, парашютистов, парней из разведки в строгих костюмах. По отчётам МО Франции, в Чад перебросили 4 тыс. человек, в месяц