Не хочу жениться! - Мария Сакрытина

— Каком еще озере? — изумилась Вася. — Тут рядом только болота, и то до них полдня прыгать!

— Они нашли, — пожал плечами Алеша. — Все, идемте, опаздываем…

— Так уже опоздали, какая теперь разница? — проворчала Вася, но Алеша подхватил ее под локоть, Илюшенька тоже, но с другой стороны. А потом «богатыри» рванули к знаниям — у Васи только ветер в ушах засвистел. Ну и волосы снова торчком встали, правда, ее это совершенно не испортило (потому что куда уж хуже?).

«Наверное, так работает портал, — думала Вася, вися на руках „богатырей“. — Могут ведь и без всякой магии!»

Потом мимо пронеслось что-то черное, размахивающее сверкающей палкой — оказалось, посохом: Вася разглядела, когда «богатыри» резко затормозили.

— Да как он смеет?! — возмущалось оно. — Мою лекцию срывать?! Да что он…

Дальше громыхнуло, вспыхнуло, и «богатыри» с Васей остались в коридоре одни.

Настала тишина.

Ну очень тихая.

— А… — нарушил ее Алеша, пытаясь рукой вместе с Васей почесать затылок. — Это был не наш преподаватель истории?

— Надо говорить «препод», — наставительно отозвался Илюшенька. — Так все говорят… Что?

— Угу, — хмыкнул Алеша.

— Может, вы меня уже отпустите? — спросила висящая между ними Вася.

— А? Да, конечно.

Бух!

— Надо было сказать «поставите», да? — прошипела Вася, вставая и потирая ушибленный бок.

— А? Да-да, — отозвался Алеша. — Идемте.

— Ой, чую, неладное что-то делается, — вздохнул Илюшенька. — Вась, ты, если что, нам за спины прячься. А то мало ли…

— Обязательно, — фыркнула Вася. — Я же не дура первой на врага кидаться, когда есть вы. Да?

— Чего?

— Ничего.

— Вась, не обижай Илюшеньку, — подал голос Алеша. По коридору он крался. Илюшенька по его примеру тоже. Одна Вася топала и не стеснялась. Эхо отражало ее шаги, а потом терялось где-то в академии. И неудивительно: стоило завернуть за угол, как (словно они перешагнули границу) до них донеслось громкое и совершенно немелодичное:

— Свобода-а-а!

И басы гитары.

— А, ну это Дерек, — расслабился Алеша. — Ладно тогда.

А из открытой двери аудитории раздавался кошачий концерт:

— Ты со мно-о-ой, а я с тобо-о-ой!

— Кто же ему так на ухо наступил? — пробормотал Алеша, как раз пока Дерек пытался отдышаться или вспоминал слова песни. Зато потом с новой силой зазвучало:

— Я уже хотел умереть, но ты спасла меня-а-а-а!

Последнее «а-а-а!» было особенно убойным: Алеша зажал уши, Илюшенька, глянув на него, тоже. Вася, обогнув обоих «богатырей», вошла в аудиторию.

Дерек давал концерт.

— Как я хотел бы с вами бы-ы-ыть! — признавался он сразу всем чаровницам, сидя на столе и аккомпанируя себе на гитаре. Та играла как-то странно: слишком громко и… не так, как может обычная гитара. Но хуже всего: Дерек пытался петь, и у него это категорически не получалось.

За его спиной, закрыв уши, под столами сидели путевики и стихийники. Некроманты на первом ряду, развалившись на стульях, хлопали в такт. За ними невозмутимый Миша что-то писал.

— Свобода! — надрывался Дерек. — Я забыл, как это… это…

— Сейчас вспомнишь!!! — гаркнула Вася, поднимаясь к нему по проходу.

Дерек обернулся, глянул на нее и быстро изобразил проигрыш на гитаре.

— Е-е-е-е!

И снова проигрыш.

И тишина.

— Если ты сейчас же не заткнешься, — сказала Вася, глядя на Дерека, — я выкину в окно сначала гитару, а потом тебя.

Дерек умильно улыбнулся.

— Нет! Ты не поступишь так с моей новой гитарой!

— Эй! — вскинулась староста чаровниц. Она явно слегка оглохла: говорила громче, чем следовало. — Это мы ему подарили!

— И что?

— Девочки, — Дерек поднял руки вверх — вместе с гитарой. — Не ссорьтесь! Мир, дружба, май!

Ни чаровницы, ни Вася не поняли последнюю фразу, но им было не до того.

— Да ты просто ревнуешь! — закричала староста чаровниц.

Вася, собравшаяся было ответить, подавилась воздухом.

В распахнутую дверь вбежал преподаватель истории, потрясая посохом, а следом Эрик с лопаточкой и в испачканном мукой фартуке.

— Дерек! — закричал он, останавливаясь перед проходом. — Спускайтесь немедленно!

— Он мне урок срывает! — взвизгнул преподаватель истории.

— Неправда! — Дерек прижал к себе гитару и изобразил искреннюю обиду. — Я вношу необходимое разнообразие! Это дихотомия: у вас — колыбельная, у меня… э-э-э… пробудельная! Мы щас ва-а-ам пока-а-ажем!

Преподаватель схватился за сердце — наверное, испугался, что Дерек и впрямь покажет?

— Немедленно! — рявкнул снизу Эрик.

— Не-е-е! — затянул Дерек. — Ну не пойду! Не винова-а-а-тый я, он сам пришел!

— Сейчас же! — Эрик глянул на песочные часы — подвеску на шее. — Давайте, у меня обед подгорает.

Вася аж подскочила. И, схватив изумленно вякнувшего Дерека за шкирку, пинком отправила его вниз, в объятия Эрика и портала.

— Пошел!

Дерек вместе с куратором исчез, и в наступившей тишине (Вася как раз спустилась к устроившимся на втором ряду «богатырям») преподаватель истории протянул:

— Итак, продолжаем…

— Ну что ты наделала, — простонал кто-то из путевиков, пока они вылезали из-под парт. — Так хорошо сидели…

— Продолжаем! — с нажимом повторил преподаватель. — Секуляризация земель во времена короля Ингнара Безбородого привела к непреодолимым последствиям…

— Ты где был? — прошептал Алеша невозмутимому Мише так громко, что пол-аудитории услышало.

— Лекцию вам записывал, — так же «тихо» отозвался Миша и невинно улыбнулся. — Вы же так сладко спали, как я мог вас разбудить?

«А я и сейчас посплю», — подумала Вася.

Вот только под слова историка про секуляризацию и безбородых королей ей снились почему-то одни поцелуи. Целая длинная череда поцелуев…

А после лекции факультеты вдруг собрали, построили во внутреннем дворе, и сам ректор объявил о первой — малой — практике. Даже слезу пустил, что, дескать, первый раз — он самый волнительный, сложный самый, удивительный и… и… На этом ректор остановился, задумался, а потом прорычал:

— Кто не справится — вылетит отсюда к чертовой матери! У нас тут не приют, чтобы кормить дармоедов, ясно?!

Первокурсники пришибленно молчали, и в этой тишине Вася ясно услышала: