Зеркальные войны. Отражение I - Вадим Бой

Мердок криво усмехнулся.

— Чтобы потом другие могли выплеснуть содержимое?

Китаец чуть приоткрыл глаза.

— Свобода эфемерна. Все мы кому-то принадлежим. Абсолютного «Я» не существует.

— Ты успокоить меня пришел? Могу заверить, что я не страдаю приступами раскаяния от своего предательства. Оно есть ответ на такое же действие. Если бы те, в Ленгли, не бросили меня подыхать как бездомного пса, вы не услышали бы от меня ни слова. Даже если бы ваш чертов бамбук пророс сквозь меня!

Мердок сжатым кулаком стукнул себя по груди. От резкого движения один из рубцов на спине лопнул и по туловищу потянулась тонкая струйка крови. Китаец кивнул.

— Хорошо. Это очень хорошо. Я был прав.

— Что еще, черт подери?!

— Хозяева отказались от тебя, а для нас ты уже не представляешь интереса. Тот камень, который ты столкнул с крыши твоего гнева на головы мистера Трентона и мистера Йорка уничтожил на своем пути многих из твоих друзей в Пекине. По всем правилам тебя надо было бы убрать за ненадобностью. Одна из ветвей агентурной сети обрублена, больше ты ничего не знаешь. Но я наблюдал за тобой все эти дни и увидел в тебе не предателя, а в первую очередь поток ненависти, который может стереть со своего пути город, но может и создать плотину. Надо только направить этот поток в нужное русло. Кажется, я могу найти тебе применение.

Мердок засмеялся.

— Если я и стал серьезной проблемой для Трентона, то это мое личное дело и совсем не значит моего согласия работать с вами. Плевать я на вас хотел.

Китаец улыбнулся.

— Твоего согласия в этом вопросе не требуется. Необходимо лишь мое желание. А оно есть.

Китаец замолчал.

Солнечное пятно постепенно перемещалось от Мердока в глубину хижины. Редкие пылинки плавали в золотой дорожке, из джунглей доносились крики птиц. Мердок сидел в неудобной позе, ранка на спине болела, но он словно прирос к месту, не в силах пошевелиться.

Когда солнечное пятно коснулось одежды гостя, китаец встал и ушел.

Мердок был удивлен и немного раздосадован краткостью беседы. Он думал, что ему будут угрожать, требовать, может быть, прямо здесь, в хижине пустят пулю в лоб. А его просто поставили в известность — он годится для применения! Как новогодняя индейка, которую вынули из духовки! Ну, нет! Он хоть и предатель, но из тех, кто хочет выбирать. А выбор может быть один — мстить. Так, чтобы весь мир вздрогнул. В одном прав этот китаец — он, Мердок, поток ненависти, который сметет со своего пути всех, кто на этом пути встанет. Но как этот узкоглазый хочет использовать его в своих интересах? Заставят делиться знаниями и готовить шпионов и диверсантов? Или сделают живой бомбой для какой-нибудь важной особы? Китайцы могут обставить это так, что он сам не поймет что и зачем делает.

Мердок изогнулся и вытер на спине кровь. Нет, все его предположения слишком мелки. Не стали бы желтолицые с ним возиться если бы не было резона. Китаец увидел в нем какой-то скрытый потенциал и только это спасло, пока спасло Мердока от немедленной гибели. «Ты — поток ненависти». Хорошо он сказал. Образно излагать мысли эти желтолицые за тысячелетия научились в совершенстве.

Поздно вечером возле дома проскрипели огромные, в человеческий рост колеса деревянной повозки. Мердока вывели из дома, посадили на повозку, пристегнули запястья ремнями к шероховатым доскам и повезли.

Почти всю ночь скрипели колеса, стучали ободами о каменистую тропу, петляющую среди скал. От мулов, которые тащили повозку остро пахло пОтом, ночные птицы изредка вскрикивали в темноте. Охранники, похожие в свете луны на привидения равномерно шагали по бокам.

Утром опустился туман и Мердок, который насчитал по периодическому скрипу правого колеса повозки 3450 оборотов оценил его диаметр. Полтора метра. Значит длина обода примерно четыре с половиной метра. Умножив длину на число оборотов, он определил путь, который они сделали за ночь. Где-то пятнадцать-шестнадцать километров. Жаль, что в темноте невозможно было определить направление движения. Но, если судить по тому, что белесое пятно над горизонтом, обозначающее солнечный диск появилось прямо по ходу, а вчера вечером оно было за спиной, то везли его куда-то на восток.

Получив такую информацию, Мердок почему-то почувствовал удовлетворение, будто искал потерянную в куче хлама монетку и нашел ее. Знание, оно ведь как гвозди в мостике над пропастью. Кто знает, какой из гвоздей окажется самым важным и спасет ему жизнь от падения в бездну?

Мердок улыбнулся, еще раз посмотрел по сторонам и лег на деревянное полотно повозки. Колеса мерно поскрипывали. 3451, 3452…

Буквально через минуту его вновь заставили поднять голову испуганные голоса охранников, которые, выставив перед собой карабины вглядывались в поредевшие клочья тумана. Там тропа заворачивала за огромный, поросший мхом словно бородой валун и белесые лоскутья в этом месте колыхались, потревоженный присутствием невидимого пока существа.

Не прошло и минуты, как это существо появилось, но не там, куда нацеливали оружие охранники, а с противоположной стороны. Молодой бритоголовый парень совершенно бесшумно шагнул из-за скального выступа, так, что даже мулы ушами не повели и подошел к одному из охранников. Неуловимо быстрое как молния движение руки и карабин охранника взлетел в воздух, а сам он оказался лежащим на спине. Прыжок к другому сопровождающему — и все повторилось.

Мердок дернулся на повозке. В голове забились мысли одна нелепее другой. Свобода? Но от кого?! Его хотят убить? Зачем таким чересчур хитроумным способом? Не проще ли было спихнуть с повозки в пропасть? И кто этот человек? Внешность типично китайская, одежда как у великого множества других китаезов, простая и просторная. Кто он и что ему надо?

И лишь когда охранники вскочили и завопили во всю глотку парню о том, что более великого идиота Поднебесная не видела со времен императора Фу-си, Мердок понял: это встречающий дал знать о своем прибытии к месту рандеву таким необычным способом.

Парень у усмешкой выслушал вопли охраны и подошел к Мердоку. А когда он приблизился, то Мердок с удивлением увидел мелкие морщинки у него на лице. Тому, кто только что выделывал акробатические прыжки было не менее шестидесяти лет. Но назвать его стариком было довольно нелепо и Мердок сказал.

— Похоже у меня новая охрана. Может развяжешь руки?.

— Лунь Юй. Называй меня так.

Мердок перевел.

— Лунь Юй — «Беседы и суждения»… Годится.

Лунь Юй дернул один ремешок, другой и кожа лопнула как гнилые нитки. Мердок потер запястья и спрыгнул с повозки. Китаец остро взглянул на него мелкими глазами.

— Иди за мной. Убегать не надо. Я все равно догоню. И убью.

Не оглядываясь он быстро пошел вверх по склону. Мердок иронично усмехнулся — спасибо, мол, желтолицый за предупреждение и направился следом.