Очевидец - Сергей Чекмаев

Ассистенты немедленно подскочили к Быстрову с двух сторон и начали что-то наперебой нашептывать.

– Ясно-ясно, – режиссер барственно отмахнулся и повернулся к нам:

– Слушайте и не перебивайте. Я не буду просить вас работать изо всех сил и выкладываться по полной. Если вы этого не понимаете – вам здесь не место. Мануфактура – это шанс. Для кого-то, может быть, единственный и последний. Ясно?!

Студия согласно загудела.

– Ну, – хитро прищурился он, – кому не ясно, у нас долго не задержится. Никаких поблажек. Никому. Катюша, – он кивнул ассистентке, – несите договора. Читайте внимательно, если что непонятно – спрашивайте. Впрочем, можете не читать. Всё равно никто ничего менять не будет. Хотите участвовать – подпишете, никуда не денетесь.

И началась работа. С утра до вечера, практически без перерывов, даже есть приходилось чуть ли не на ходу. «Низкокалорийная, полезная еда быстрого приготовления» очередного спонсора на вкус напоминала сильно поперченный кусок картона. По условиям договора, пережевывая эту гадость перед камерой, мы были обязаны изображать неземной восторг. Не забывая, естественно, продемонстрировать в объектив этикетку.

Но то были лишь цветочки. Дальше – хуже.

Каждое утро нас ожидали два часа мучений у визажиста, потом спевки, репетиции на камеру, декламация, снова спевки, а вечером – небольшие соревнования, которые транслировались в эфир в реальном времени, прямо в прайм-тайм. Пусть, мол, зрители выбирают себе любимчиков.

Промежуточные голосования «на вылет» проходили два раза в неделю – по вторникам и субботам, зрители слали SMS: тот, кто получал меньше всех, отправлялся домой не солоно хлебавши. Так, по крайней мере, убеждали ведущие. По экрану бежали какие-то цифры, столбики диаграмм догоняли и перегоняли друг друга. Красота!

В первые два раза я еще следил за строчками рейтинга, азартно болел за свою – темно-серую. Но после третьего отсева стало понятно, что зрители имеют к нему весьма косвенное отношение.

– Ха! – сказал мне как-то Марат, рэпер из Пушкина, прямой и резкий. – Ты и вправду думаешь, что прошел в следующий круг потому, что за тебя кто-то там проголосовал? Ха-ха два раза. Поверь мне, Сашка, зрительские эсэмески хороши для первичного рейтинга, но никак не для отсева. Помнишь, на второй день нас три часа пытали психологи?

Да, было такое. Под присмотром трех ухоженных очкариков мы подолгу сидели над какими-то «имиджевыми» тестами. Потом каждого опросили индивидуально, да еще дали полюбоваться картинками на экране компьютера. «Вот так вы можете выглядеть на сцене. Или вот так. И еще так. Что бы вы сами выбрали? Какой вариант вам больше по душе?»

– Вот по их рекомендации и отсеивают тех, кто не подходит под модный сейчас образ звезды. Или тот, что будет модным через полгода. Я уже через это прошел…

Несколько месяцев назад Марату довелось поучаствовать в каком-то музыкальном шоу рангом пониже нашей «Мануфактуры». До финала не дошел, но в той среде поварился изрядно, так что ему можно было верить.

– Откуда же они знают, что войдет в моду через полгода? – спросил я.

Он расхохотался.

– Парень! Им ли не знать! Они же ее и создают!

С каждым голосованием нас становилось всё меньше, зато уплотнялся график показов: теперь в эфире ПраймТВ мы появлялись по несколько раз в день. Да и занятий прибавилось. Известные и не очень артисты и шоумены приходили в «Мануфактуру» давать уроки актерского мастерства. Некоторые действительно хотели помочь, говорили умно и интересно, но кое-кто, казалось, появлялся в реалити-шоу для того, чтобы лишний раз мелькнуть в телевизоре, напомнить зрителям о себе. Старые звезды, чье время ушло, спивающиеся актеры второго плана, «вечные» персонажи сериалов без единого шанса сыграть хотя бы раз в большом кино, они, говорят, даже платили за участие. Слушать их было неинтересно. По большей части они травили байки из актерской жизни и вспоминали свои былые заслуги. Работали на публику. На нас им, по большому счету, было наплевать. Взаимно, впрочем.

Я всё еще держался, уцепившись за первую десятку. В неофициальном рейтинге Александр Воронихин стабильно топтался на восьмом-девятом месте. Сказать по правде, я не знал, радоваться мне или нет. Рейтинг – это, конечно, хорошо, но всё решится в финале, а для него, как я теперь хорошо понимал, важнее всего отнюдь не зрительские симпатии.

За три дня до финала нас расхватали продюсеры.

Как оказалось, для бизнеса не слишком важно – выиграю я или нет, займу первое место или двадцатое. Когда два месяца подряд, четыре раза в неделю, а под конец чуть ли не каждый час, твою рожу транслируют на всю страну, – умело вложившись, можно неплохо подзаработать. Из любого финалиста «Мануфактуры кумиров» получится если не суперстар, то уж как минимум звездочка рангом пожиже, для провинциальных турне.

Меня отозвал в сторону невысокий тип в неброском, но, видимо, дорогущем костюме. Гладко выбритый, стильно и дорого причесанный он производил самое респектабельное впечатление.

Представился Артуром. И сразу взял быка за рога.

– Вы неплохо смотритесь, Саша. – Да, он сразу стал звать меня Сашей. Не Шурой, не Алексом – именно Сашей. – Почему бы вам после «Мануфактуры» не поработать со мной? Контракт стандартный, я буду вашим менеджером. Или, как раньше говорили, – импресарио.

Я честно признался, что пока еще не слишком силен в терминологии.

– Ничего, – ответил он. – Сейчас всё объясню.

И закатил монолог минут на десять: концерты, турне, деньги, слава. Ну, и условия, естественно. Контракты Артур заключает сам, от моего имени, раскрутка и реклама тоже на нем, но не за просто так. Он тоже получает свой процент от всех доходов.

Надо было, конечно, слушать его повнимательнее, но тогда мои мысли переполняла «Мануфактура». О том, что будет ПОСЛЕ, я не задумывался.

– А вдруг я не попаду в финал? Или займу последнее место.

– Если вы, Саша, согласны на мои условия, подобные мелочи вас больше волновать не будут.

Ничего себе мелочи! Кому как, конечно, но за эти «мелочи» я второй месяц цепляюсь всем чем только можно на глазах у всей страны.

– Как это – не будут? Я что, выиграю финал? – спросил я. Внешне спокойно, хотя волновался, как во время первого свидания.

– Это вряд ли, – спокойно ответил Артур. – Да и не нужно. Но второе место я вам обещаю.

Про себя я решил, что меня, похоже, дурачат. Вся «Мануфактура» знала: второе место при любых раскладах получит Алия Сумаханова. Ее папа, «владелец заводов, газет, пароходов» и по совместительству – председатель совета директоров ОАО «Нефтехим», щедро спонсировал наше шоу задолго до его рождения. Неофициально, конечно. У Алии даже кличка была – Королева бензоколонок. Пела она не сказать, чтобы очень, но в ноты попадала, а при таких деньгах ничего другого и не нужно. Однажды кто-то пошутил, что если бы она захотела, скажем, играть в хоккей, ее команда точно вышла бы в плей-офф кубка Стэнли.