Девочка из трущоб. Вернуть любовь - Александра Стрельцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А ещё через две недели я поняла, что влюбилась в старшего мажора, под руководством появившихся чувств, я сама льнула к Даниилу, стоило оказаться в компании кого-либо постороннего и сходила с ума находясь с ним в одной квартире и не имея возможности оказаться в его объятиях, ощутить на губах его губы. Но длилось моё мучение недолго, ещё через две недели, Даниил вернувшись домой после работы, поймал меня на кухни и жарко поцеловал…
Толчок и резкое пробуждении, вновь боль в голове, открываю глаза, ожидая рези, но её нет, в палате полумрак. В этот раз я помню всё, с губ срывается всхлип, где мой Максимка? Он забрал его?
- Нет, Макс, - шепчу, присаживаясь в постели, руку пронзает острой болью.
Капельница, недолго думая, выдергиваю иглу, сгибаю руку в локте.
Чувствую, как по щекам бегут слёзы, а в голове крутиться мысль о том, что я потеряла своего ангел. Сердце стучит в бешеном ритме, руки дрожат, дыхание сбивается. Кажется, что воздух вокруг стал густым и вязким, не могу сделать и вдоха. Сердцебиение учащается, кажется, что оно вот-вот разорвётся, но тут…
- Кать? – бьёт по ушам до боли знакомый голос.
Вскинув голову в сторону голоса, замираю, не веря, что он здесь.
Глава 22
ДАНИИЛ
- Чего так долго? – чуть не рычит Ярослав, кося взгляд на Макса.
Наш с Мики сын стоит в пару метров у машины скорой помощи и во все глазёнки смотрит на вход в больницу, до которого всего метров двадцать.
Мы с Камилем только подъехали.
- Потом, - бросаю другу и осторожно, чтобы не напугать, подхожу к Максу, - к маме пойдём? – присаживаюсь рядом на корточки.
Я совершенно не умею общаться с детьми, как мне вести себя с сыном, ума не приложу. Но надо пробовать, самое главное не повышать больше голос в его присутствии, и быть как можно ласковее. Макс, услышав мой голос, резко поворачивается, глазки блестят, губы подрагивают, ещё немного и он вновь разревётся. Я готов услышать отказ, протест, но малыш меня приятно удивляет.
- Угу, - быстро-быстро закивал головой.
Уверен, Макс просто поддался на мои слова, услышав слово «мама», предложи я ему что-то другое, он б не согласился! К тому же, Ярослав его не повёл к ней, а только довёз до больницы, ребёнок же жаждет оказаться рядом с самым родным человеком. Хочется подхватить его на руку, как это сделал Яр, усаживая Макса в машину, но я удерживаю себя от такого порыва и просто протягиваю руку раскрытой ладонью вверх. Макс не медлит, кладёт свою ладошку поверх моей, и я поднимаюсь на ноги.
- Пошли, - непроизвольно сжимаю его крохотную руку.
До порога больнице идём молча. Макс торопится, забегает вперёд, но крепко держась за мою руку, а ещё он сопит, громко, что меня настораживает.
- Макс? – зову ребёнка, а следом притормаживаю его, вновь опускаюсь на корточки, чтобы хоть немного быть с ним на одном уровне, поворачиваю его за худенькие плечи к себе лицом.
Не зря мне не понравилось его сопение. По детскому лицу, струйками текут слёзы. От увиденного меня пробирает двоякое чувство! Я испытываю одновременно жалость и в тоже время меня охватывает некая гордость, что Макс в таком маленьком возрасте старается быть мужчиной, не бьётся в истерике. Он крепко сжал свои губы, явно сдерживает всхлипы.
- Макс, дружок, - протягиваю руку к его лицу, большим пальцем стираю солёную влагу, - ну чего ты, парень? Всё будет хорошо, не стоит плакать, сейчас мы найдём нашу маму, узнаем, как у неё дела, а после, если хочешь, пойдём за мороженным, ты любишь мороженое? – говорю торопливо, продолжаю утирать слёзы с его раскрасневшегося лица.
- Люблю, соколадное, - громко шмыгая потёкшим носом, отвечает Макс, а я слегка выдыхаю.
- Вот и хорошо, давай, успокаивайся, не будем расстраивать маму твоими слезами, хорошо? – смотрю в такие знакомые глаза, мои глаза.
- Хосо, - кивает и сам ладошками берётся вытирать остатки слёз.
Всё же подхватываю его на руки, Макс не сопротивляется, только обхватывает мою шею своими ручонками, надрывно вздыхает вздрагивая всем тельцем. Не задерживаясь ни секунды, приподнимаюсь с Максом на руках, быстрым шагом захожу в здание больницы. Стоит пройти небольшой коридор и свернуть в другой, как нам попадается медсестра.
- Здравствуйте, - обращаюсь к молодой девушке, - подскажите, как нам найти Екатерину Мышкину, её полчаса назад доставили к вам с травмой головы.
- Это вам в хирургию, прямо по коридору до лестнице, подниметесь на второй этаж, а там вам подскажут, - быстро отвечает сотрудница учреждения.
- Спасибо, - бросаю на ходу, спеша в указанном направлении.
Макс притих, только носом шмыгает, гоняя сопли от слёз, и, как назло, у меня даже платка носового нет. Хоть рукавом пиджака утирай ему сопли, но в голову приходит куда лучшая идея в данном случаи.
Поднимаю свободную руку, дёргаю за узел галстука, делая петлю на шее свободнее, следом снимаю галстук через голову.
- Ну ка, дружок, - останавливаюсь перед лестницей, - давай ка, дуй, - подношу к его маленькому носу самую широкую часть галстука, надеясь, что всё получится.
Макс слушается, довольно умело прочищает свой нос, сморкая вязкую влагу в ткань галстука. Проделываю так пару раз, прикладывая чистый участок тёмно-синей ткани, завершаю процесс тем, что обтираю детский нос вокруг и прячу, скомкав в кулаке пропитанный соплями галстук в карман пиджака.
- Лучше? – интересуюсь у ребёнка.
Макс шумно дышит через нос, показывает, что он чист.
- Молодец, - хвалю сына, пальцем щёлкаю по кончику носа, от чего Макс морщится, а следом я замираю.
На лице сына появляется улыбка, от которой под рёбрами щемит. Не могу отвести глаз, смотрю пристально, у него даже улыбка моя! Разве такое бывает, что ребёнок полностью копия родителя? Бывает! Ещё как бывает! И Макс тому доказательство! Моя маленькая копия! Если и характер унаследовал… Нет! Вот этого точно не надо, ну или только лучшие черты, вся скотская натура пусть останется при мне.
- Ачу к маме, - улыбка быстро меркнет, глаза потухают.
- Идём, - не узнаю собственного голоса, хриплый, словно простуженный.
Перескакивая через пару ступеней, быстро поднимаемся на второй этаж с огромной вывеской «хирургическое отделение», заходим
