Встреча над пропастью - Ольга Юнязова

Это напомнило Александру картинку из книжки про Аладдина, и его мысли плавно перетекли в русло восточных сказок. «Вот интересно… Джин, повинуясь владельцу лампы, мог влиять на других людей, заставлять их строить дворцы для своего хозяина. Значит, джин, или в нашем случае дух, может и влиять на человека, и подчиняться ему. Выходит, все дело в человеке? Один управляет духами, а другим, наоборот, управляют духи. В этом случае и то, что сказала Сирин, и то, что сказала Пелагея, – правда, хотя и казалось сначала, что информация противоречивая.

Вот, кстати, и ответ на мой вопрос: если информация из разных источников кажется противоречивой, ищи недостающее звено, о котором не упоминает ни та, ни другая сторона, но которое логично объединит противоположности в единое целое.

Но возникает следующий вопрос: что нужно, чтобы управлять духами, а не подчиняться им? В случае Аладдина нужна была лампа. Это явно какой-то символ… Стоп! Лампа! Почему именно лампа, а не кувшин или бутылка? Хотя бутылка тоже была – в случае с Хоттабычем. Но камень напомнил именно сказку про Аладдина – значит, лампа. А лампа – это то, что светит. Означает ли это, что для управления духами нужен свет? Точно! Внутренний свет. Видимо, именно этот свет Пелагея и называла жúвой.

Следующий вопрос: почему Пелагея должна была часто сюда приходить, а мне можно получать информацию на расстоянии?…»

Александр снова начал смотреть на камень. Великан и человек стерлись, так как солнце поменяло свое место на небе и расположение бликов и теней изменилось, но других подсказок на камне не проявлялось. В голову лезла только одна назойливая мысль: «Потому что Пелагея – слабая женщина, а ты – великий светящийся Александр, внук знаменитого знахаря Ефима. Конечно, ваши силы несоизмеримы! Ты на любом расстоянии от камня можешь видеть то, что Пелагея не могла рассмотреть, даже прижавшись к нему носом».

Казалось бы, ответ логичный, но, несмотря на то что он вполне нравился Александру, в груди не ощущалось того чувства удовлетворения, которое он уже научился опознавать и которое возникало, когда он получал ответ на вопрос. В этом ответе было другое удовлетворение.

– Нет, – сказал Александр невидимому лектору, – ответ не принят. Я, конечно, понимаю, что, возможно, в чем-то я сильнее и способнее Пелагеи, но это не ответ на мой вопрос.

Наступила тишина. Никаких ответов больше не было. Тогда Александр закрыл глаза и «закричал» в глубину себя: «Сирин! Ты же обещала, что я буду слышать ответы! Наверное, ты что-то не так установила! Иди сюда, исправляй свой брак!»

Из глубины подсознания он «услышал» женский смех. Потом «прозвучали» слова:

– Задавай вопросы корректно. Не забывай: мы всего лишь программы. Мы отвечаем только на тот вопрос, который задан, но не можем выдавать дополнительную информацию. Ты спросил: «Почему Пелагея должна была часто сюда приходить, а мне можно получать информацию на расстоянии?», тебе и объяснили только то, что касается тебя и Пелагеи. А то, что ответ, мягко говоря, подкармливал твою гордыню, так ты сам того захотел, соответствующим образом сформулировав вопрос. Старуха Мара не могла отказать себе в удовольствии вкусить твоей жúвы.

– Мара? – удивился Александр. – А при чем тут она?

– Ну как при чем? Гордыня – это один из основных инструментов, с помощью которых она получает власть над людьми.

– Но зачем же люди ее создали?

– А как же без нее? Кто будет заниматься разрушением прекративших развитие форм? Это очень неприятная, но необходимая работа. В подчинении у Мары миллионы бактерий, грибков, насекомых, растений и животных, которые разлагают, съедают и возвращают в мир хаоса все отжившее. Без нее мир превратился бы в огромную мусорную свалку. Но, занимаясь мертвым, она, так же как и все мы, нуждается в жúве, которую могут дать только живые. Поэтому она подстерегает всяких зазнаек и заманивает их в свои сети, а потом доит их. Видишь ли, слишком яркая энергия радости Маре не подходит – от нее гибнут ее многочисленные помощники. Но вялотекущее недолгое удовлетворение глупца-гордеца ее вполне устраивает.

– Понятно. Значит, чтобы получить ответ, надо четко сформулировать вопрос?

– Да.

– Но ведь чтобы четко сформулировать вопрос, надо знать половину ответа на него…

– Смышленый.

– А если я буду знать половину ответа, то и вторую половину смогу отыскать сам!

– Точно!

– А вы-то тогда зачем мне нужны?

– А мы и не должны отвечать на твои вопросы! – засмеялась Сирин. – Ты сам должен искать ответы в океане существующей информации. У нас совсем другие задачи.

– Но ведь Мара зачем-то начала отвечать на мой некорректно поставленный вопрос!

– Перестань обвинять старушку! – возмутилась Сирин. – Она же сказала правду. Ты услышал то, что хотел услышать! Значит, сам нашел ответ. Какая разница, кто тебе его озвучил? Сформулируй вопрос правильно и жди, когда информация дойдет до тебя. Иногда приходится ждать годами.

– Хорошо. Понял. Спасибо.

И Александр попытался еще раз сформулировать вопрос, но ничего нового ему в голову тогда не пришло…

И вот теперь, лежа на пихтовом лапнике и пытаясь уснуть под звон ненасытных комаров, Александр продолжал размышлять над вопросом, почему Пелагея должна была ходить к камню, а ему можно задавать вопросы на расстоянии. Надо сказать, комары уже начинали докучать. Не то чтобы они сильно кусались, но их противный гнусавый писк создавал неприятное ожидание укуса, поэтому не давал сосредоточиться. Александр сел и снова обратился к Сирин.

– Ау! Ты слышишь меня? Кто тут у вас отвечает за комаров? – спросил он в пустоту.

– Леший, – донесся из пустоты ответ.

– Леший? – Александр представил себе мохнатого человечка с огромными ступнями и веселым лицом. – А как мне к этому лешему обращаться?

– Да как хочешь, так и обращайся, – «услышал» он надтреснутый, немного мультяшный голос. – Я не гордый. А чего тебе от меня надо-то?

– Ты можешь убрать своих комаров? – спросил Александр.

– Могу, отчего же не могу? – важно ответил леший. – Только придется заплатить, – добавил он лукаво.

– И чем же тебе надо заплатить? Жúвой?

– Конечно! Не бумажками же, – хихикнул леший.

– Ну, бери сколько надо, – согласился Александр.

– Э-э-э, дружище! – вздохнул леший. – Сколько мне надо, столько у тебя нету! Так что ты впредь осторожнее с предложениями. Я-то добрый, мне твоя смерть ни к чему, а вот Мара не побрезгует. За каждую услугу у нас свой тариф. За избавление от комаров с тебя один танец в пользу лешего.

– И как его танцевать?

– А мне все равно. Лишь бы до пота.

– Так ведь если я вспотею, то еще больше комаров слетится на запах.

– А это уже моя забота.