Потерянные в Зазеркалье. Четыре книги в одной - Людмила Романова

Когда он открыл глаза, то увидел, что Клара прикладывает к его лбу мокрое полотенце, и уловил запах какого– то лекарства.

Это привело его в легкое замешательство, Виктор оглянулся вокруг, – Слава Богу, пляж был пустынен.

– Боже, что я наделал, – подумал он, вдруг ощутив небольшое жжение на руке. Он посмотрел на нее, рука была забинтована до плеча.

– Вы пришли в себя? Слава Богу, – сказала Клара. Вас, вероятно, задела сиреневая медуза. Это очень опасно, на месте контакта возникает ожог. Обычно в это время года их здесь нет. Странно! Я ведь тоже рисковала, брр, – передернулась она. Но ничего серьезного. Только часть кожи. Немного воспалится, а дня через три пройдет. Вы же потерпите? В детстве у меня такое уже было, видите шрам, и Клара показала на ногу. Сейчас уже мало заметно. Но тогда было хуже, чем у Вас. И медикаментов рядом не было. А сейчас я Вам смазала рану специальной мазью Наука ушла вперед. Так что, терпите.

– Да я ничего, терплю, – пробормотал Виктор, вспоминая произошедшее минуту назад. Но Клара была одета в свое платье. И ничем не выдавала их близость.

– У меня еще и галлюцинации были. Мне казалось, что я лечу на ковре самолете, и впереди меня ждет волшебный принц в своем замке, – рассказывала она, протягивая Виктору бокал с соком.

А, галлюцинации, – подумал Виктор. И покраснел, представляя, как он стонал, видя свои галлюцинации.

– А Вам, наверное, виделась принцесса, – усмехнулась Клара.

– Да, вроде того, я воевал с каким то зверем, и он меня укусил, вот я и кричал. Все было, как на самом деле. – соврал он.

– Пойдемте назад, – предложила Клара, предлагая Виктору национальную мужскую рубаху. Нас уже заждались. Ваши вещи уже в доме.

Океан блестел жемчужным светом наступающего вечера, и набегал на берег медленной волной. Просторная рубашка приятно пропускала к телу ветер, и Виктору стало намного легче, хоть и не привычно в новом наряде.

* * *

Двойственность положения, вызванная галлюцинациями и тот необычный сон, слились в мозгу Виктора в общую тревожность. Он чувствовал себя совершенно бессильным от всех этих мыслей, необходимости вести себя согласно местного этикета и от жары. Он уже мечтал вернуться в свой отель. Но понимал, что это будет сделать не так уж и просто.

– Что я имею, свои больные фантазии, неприспособленность к климату? И можно ли без острой необходимости так обидеть людей, которые и так оказали мне честь своим вниманием. А что, если снова, я, как припадочный, упаду без чувств-с, – усмехнулся он, вспомнив барышень Островского.

– Все, больше ни грамма алкоголя, и при первом удобном случае, домой, домой. Домой. Будь внимательнее и осторожнее, – сказал ему внутренний голос. Что-то мне это все не нравится. Я не удивлюсь, если тебя как барашка, сначала откормят, а потом принесут в жертву. Вот это будет номер!

– А, что? – подумал Виктор, ведь я не знал о них ничего, кроме того приблизительного знакомства в кафешке. И правда, зачем я им понадобился, что во мне такого, что они вдруг и к столу пригласили, и быстро так в дом? А чего это я не подумал об этом раньше? Уж и сон меня предостерегал, а я!

– Ничего в тебе нет, чтобы заинтересовать таких красоток, да и круг твой совсем не подходит под их. И мало ли здесь русских, и повыше тебя рангом. Небось, столько возможностей и на вечер в посольство сходить, и с нашей элитой пообщаться где-нибудь на приеме, открытии объекта, – вторил ему внутренний голос. Так зачем все это? – спросил он. Думай Виктор, думай.

– Вам еще плохо? – спросила Клара, взглянув на озабоченное лицо Виктора.

– Да, не хорошо! – соврал Виктор. Как-то нет сил. И ничего не помню. Выплывал из океана, и вдруг уже лежу.

– Ничего, ничего, пройдет. Это еще и наше солнце! Не зря же мы все здесь такие смуглые. Это самозащита! – сказала Клара, довольно усмехнувшись. Ничего, сейчас посидите в тени деревьев, Летисия Вас напоит эликсиром из плодов куруса, он очень помогает в таких случаях.

А потом я покажу Вам наш дом и нашего дедушку. К вечеру ему всегда лучше.

Они снова вошли в маленький парк перед домом, и Клара оставила Виктора на попечении Летисии.

– Мужа вызвали к больному, так что пока Вы остаетесь с нами, – улыбнулась она, подав ему красивый бокал с какой– то пенящейся жидкостью, с запахом роз и одновременно, русской полыни.

Лицо Летисии было мягче и женственнее, и не имело того мистического облика, как у ее сестры. При небольшом допущении, ее можно было сравнить с какой-нибудь другой национальностью, имеющей смуглую кожу и черные волосы. Например с испанкой. У Летисии были нежные губы, чуть изогнутый небольшой носик и открытые детские глаза. Да она совсем другая, чем ее сестра. Больше обычный человек, – удивился сам своему заключению Виктор.

– Пейте, пейте, это Вам сейчас необходимо, сказала она заботливо, как больному направив бокал к губам Виктора.

– Слизняк, не пей! – заорал внутренний голос.

– Как? – прокричал ему в душе Виктор. За кого я сойду, если буду, как ребенок выкаблучиваться.

– И еще бы я рекомендовала вам немного полежать. В Вашей комнате работает кондиционер, и через тридцать минут Вы будете в порядке, уверяю Вас. То же самое у нас было с гостем из Франции. Он даже нам потом рассказывал свои галлюцинации. И представляете, верил, что это было с ним наяву.

Виктор с удовольствием отметил милую улыбку и ямочки на щеках Летисии. Он вдруг сделал открытие, что ее глаза совсем не черного, а зеленого цвета, а волосы имеют золотой оттенок.

– Да Вы красавица и совсем не негритянка, – промямлил он. Увидев вдруг, как просвечивается ее фигурка сквозь платье.

– Мы не родные сестры, и моя мать была француженка, – сказала Летисия, провожая Виктора в комнату. Мы вам не будем мешать. Полежите минут тридцать, а мы с сестрой пока навестим дедушку, – сказала она, показывая Виктору на кровать с атласным, голубым бельем. Вот у стола напитки, если что понадобится, звоните в колокольчик. Я зажгу курительную палочку. Это от насекомых. По комнате разнесся душистый запах неизвестный Виктору ранее. В голове у него закружилось разноцветное газовое покрывало, оно меняло очертания и оттенки, и Виктор вдруг услышал музыку, нежнейшую, изливающую на сердце какую-то радость, счастье и негу. Он вдруг обратил внимание, что в его окно спускаются цветущие ветки каких то густо насыпанных цветов, похожих на огромные ландыши, висящие на длинных кистях. Он почувствовал всю прелесть ароматного воздуха, врывающегося в комнату и пропитывающего его всего насквозь, и он увидел стоящую перед собой девушку с длинными рыжими волосами и зелеными глазами в прозрачных белых нарядах, имеющих длинные разрезы по бокам и отливающих песчинками серебра с пляжа. Девушка, как облачко приблизилась и нагнулась над ним. Ее руки нежно погладили волосы Виктора. Затем, встав на колени перед кроватью, девушка поцеловала его лицо и, положила свою головку ему на грудь. Ее нежные пальчики, с колечками, усыпанными брильянтами, пробрались ему под рубашку. Глаза девушки, при этом были прикрыты, как будто она спала, но руки ее ласкали Виктора, и через минуту он ощутил, блаженство, исходящее от этих ласк и ее близости. Он весь наполнился нарастающим чувством восторга и блаженства.