Последний эшелон - Алексей Беркут

Егор нарубил ножом побегов и сразу вернулся обратно к периметру. Войдя внутрь, направился к загону, где теперь стояли трое перепуганных лосей.

Неделю назад по приказу командования ВВО всех сохатых с охотничьего хозяйства в Петропавловке было решено распределить между несколькими укрепрайонами эшелона, их готовили к боевой работе, и теперь предстояло приучить животных к постоянным шумам, канонадам, адаптировать к боевым условиям.

Егор уже понимал, что в будущем он будет одним из тех, кого задействуют в задуманных операциях с привлечением лосей. Положив ивовые побеги, солдат сразу пошел в сторону своего полевого модуля. Обогнул слева бункер, прошел мимо Гусара и Шатуна, заметив Магомеда, слегка махнул ему рукой.

Приближалось время их дежурной смены.

- Опять в самоволку ходил?- спросил вдруг дагестанец.

- Да, Мага. Откуда знаешь?!- изумленно воскликнул Егор.

- Да все знают.

- И лейтенант?

- А ты думал, вот так просто в военное время будешь гулять, где хочешь. Нарушать дисциплину, покидать особо охраняемый объект. Егор, не привязывайся к лосям!

- Я не привязываюсь. Просто кормлю.

- Вот это просто и вызывает привязанность. Это животные. Это война. Они все скорее всего погибнут, а ты будешь страдать.

- Не буду,- угрюмо пробурчал Полунин и пошел к полевому модулю.

Каждое утро Егор выходил убивать. Смертельная жатва не прекращалась, и каждый день был новый урожай. Сначала было страшно. Потом противно. Затем была апатия. Затем пустота. Злость. Теперь просто обыденность. Страх был только за то, что это все может никогда не закончиться.

Пока Федор контролировал периметр и район форпоста, Полунин уходил в свободное патрулирование и охоту. Дроны Егора рыскали вдоль побережья Байкала в поисках небольших групп противника, залетали в пригороды Гусиноозерска и даже Улан-Удэ.

Происходили стычки с беспилотниками альянса, дуэли. В задачу полевого оператора-стрелка входило подавление комплексов ПВО, батарей РСЗО и артиллерии.

И не беда, если был потерян дрон или даже все звено, если при этом удавалось уничтожить хотя бы пару артиллерийских установок или пяток машин поддержки, с десяток пехотинцев. Но лучше всего, если это были вражеские ударные дроны, узлы контроля взлета и посадки, узлы связи, радиолокационную станцию. За это лейтенант даже не ругался, а иногда приходило поздравление из самого штаба дивизии.

Один раз, в конце июня Егору пришло поздравление из штаба армии, ему было присвоено звание и вручен орден.

Это событие в укрепрайоне даже дружно, но скромно отпраздновали.

Впрочем, на фронте ничего особо и не изменилось. Ежедневно, ежечасно появлялись новые тысячи трупов. Горы разорванных тел солдат продолжали расти на всем пространстве Евразии.

Гитлер уничтожил прямо и косвенно 50 миллионов человек. За почти сто лет иллюзии мира, штаты, хитрая задумка хозяев напали на десятки стран, за свои короткие триста лет истории уничтожили более 100 миллионов человек, и это не считая тех, кто погиб в застенках спецслужб.

Что в общем-то изменилось. Все, как всегда. Согласно сводкам генштаба за эти полтора года ядерных бомбардировок, беспощадных боев, сражений, убито, умерло от ран и в лагерях смерти почти два миллиарда людей.

Немного решили проблему перенаселенности хозяева, но не решили, как и обычно ее кардинально.

Устранили следствие, а не причину.

Совершили очередной технологический скачок, не ведущий, в общем никуда. Смена прошла спокойно, и Егор активировал автоматический режим.

Когда он залез в окоп, Магомед возился с вооружением.

Об этом свидетельствовал и неприятный запах. Егору с детства не нравится запах дегтя, а еще жидкости технической этой из боекомплекта. Сначала он хотел уйти, но уж очень не хотелось из тесной будки полевого модуля идти в мрачный, тесный бетонный бункер.

Он присел на мешок, достал из аптечки капсулу ферроцина и покрутив немного между пальцами проглотил.

Магомед, едва завидев его, начал рассказывать про прошлую жизнь, про свою работу в кузнице. Видно было, что дагестанец устал один сидеть в окопе. Рассказывал и о том, как скучает о детях и жене, братьях, потом опомнился и перевел разговор на чачу и сад, где росли гранат и виноград.

Егор и не заметил, как задремал.

В отличие от своих сослуживцев Полунин мог спать в любое время и где угодно. Хоть стоя прямо у операторского пульта в полной экипировке в мороз и жару.

Вуждан и Федор говорили не раз, что у Егора железные нервы, а это неправда. Оператору также страшно, как и всем было, но парень мог отключать страх. Давить его. Понимать, что судьба и карма, все прописано и что будет, то будет. Но началось это уже после плохих вестей из Ростова, после смерти родителей. Сначала это был пофигизм, фатализм, а потом превратило салагу в жесткого, почти бесстрашного солдата.

Сквозь сон Егор мог услышать писк своих дронов огневой поддержки, услышать шелестение шасси Шатун и Гусаров. Задремать и продолжить анализировать поступающую на внутренний экран шлема информацию.

Впервые за долгое время ему приснился сон. Дурацкий, бессмысленный, но сон. Во сне два лося кидались снежными комками в танк альянса. Полунин вздрогнул и открыл глаза.

Идут десятилетия. Огниво заменили микрочипы, атомы. Но никуда не делись пыль, грязь, потоки дождя, снег, мороз. Шквальный ветер и всемогущая ненавистная радиация.

Наоборот, сейчас противник играет с погодой, применяя климатическое оружие. Чтобы убить или хотя бы ослабить оборону, подготовить очередную атаку. Подогнать под норму атмосферные параметры для дронов атаки.

Егор вытер слюну с правого уголка рта и отворота Кольчуги. Магомед продолжал говорить, особо не обращая внимания, слушают его или нет. Над укрепрайоном раздался дежурный сигнал о прибытии конвоя. Даже отсюда из окопа, слышно было, как за периметр въехали тяжелые тягачи.

Через полчаса Магомед и Егор, увидели, как из-за бункера показались Федор с Семеном, а за ними четыре приземистые фигуры непонятных существ. Они направлялись в сторону правого фланга.

Каково же было удивление Полунина и Тахветдиева, когда в существах они узнали роботов. Были они на треугольных шасси, имели верхнюю часть корпуса, словно торс людей. Две руки, плечи, грудь, шея и подобие лица. Страшное зрелище. Машины приблизились к окопу, и Федор что-то нажал на умном пластике своего КРУСа. Роботы рассредоточились по флангу.

Семен подошел к одному из них и начал копошиться в его металлопластиковой спине.

Федор присел рядом с Магомедом и хитро ухмыльнулся.

- Удивлены?

- Еще бы.

- Я тоже. Жуткие, блин, мерзавцы. Словно нарочно придумали, чтобы оккупантов пугать.