Капкан для лисы - Александра Малинина

Пока можно узнать об Анне побольше. Стоит еще раз связаться с ее подругой, это во-первых. Во-вторых, узнать о предполагаемом любовнике… сдается мне, информация Марта слегка устарела, там парнем значился некий Руслан Гайманов, вряд ли он и есть та самая таинственная личность, стало быть, Крокодильда обновила послужной список как раз перед отъездом. Начать можно с весьма осведомленного друга толстяка… как его там? Валера, кажется? Ну и само собой, неплохо бы узнать и о неприятностях, от которых Анна столь спешно скрылась. Наверняка это связано с любовником, женщины имеют привычку наживать себе проблемы из-за мужчин. Взять вот меня, к примеру… хотя, я – совершенно другое дело, не стоит сравнивать.

В общем, на кону у меня три задачи, связанные с поиском убийцы Крокодильды, глядишь, больше загадок и не появится. Свет понемногу проливался на эту темную личность, так что до убийцы наверняка тоже рукой подать.

Убийство убийством, но беспокоила меня проблема поважнее. Две девушки, что находились вместе со мной. Именно две, не одна, значит, Рыжей сбежать не удалось. Как ее? Ольга Верховцева, если не ошибаюсь… хорошо бы выяснить, что за птица и кто мог желать ей зла. Еще Ольга болтала о подруге и ее предполагаемом убийстве… сдается мне, это как-то связано с Токаревым и его дружками. Неплохо бы нарыть что-нибудь.

И узнать, как зовут вторую девушку, помочь и ей.

Возможно, мои моральные принципы и оставляли желать лучшего, но бросить девушек в беде я не могла. Если Вишневский не соврал, то девушек использовали для достижения целей, в основном корыстных, то есть шанс спасти их имелся. К тому же, по словам Рыжей, она влезла в эту историю практически так же, как и я: искала убийцу подруги (предположительно, это мои выводы). Скорее всего, ее интерес пришелся кому-то не по душе и она пошла по стопам погибшей.

Так я и задремала, на кресле возле камина: вот тебе и двое суток беспробудного сна. Не знаю, как долго мне удалось поспать, но судя по тому, что за окном еще темно, вряд ли много часов. А проснулась я от неясного шороха, который даже сквозь сон опознала очень быстро: кто-то пытался справиться с замком. Учитывая, что замок вряд ли хоть отдаленно напоминал надежный, у меня оставалось всего минута, чтобы сориентироваться.

«Похоже, я медленно, но верно становлюсь неудачницей» – пронеслось у меня в голове, когда я медленно сползла с кресла, одновременно пытаясь разглядеть прихожую домика в темноте. Это же надо, уже второй раз подряд попадаю впросак!

Оценив расстояние до лестницы (не больше трех метров), я решила рискнуть. Секунда – и я уже поднималась на второй этаж, держась правой стороны и молясь, что лестница не заскрипит. Я оказалась на втором этаже ровно в тот момент, когда злоумышленник открыл дверь. В первой от лестницы комнате Андрея не оказалось, я прошмыгнула ко второй: он лежал на спине, развалившись на всю кровать и закинув руки за голову. Как на пляже, честное слово, спасибо, что не храпел.

Бесшумно прикрыв за собой дверь, я потрясла Вишневского за плечо: никакой реакции, похоже, парень был без задних ног. Но такими темпами этот идиот проспит и ядерный взрыв. Не теряя времени (надо полагать, ночной гость быстро поймет, где нас искать), я утроила усилия.

Андрей с трудом приоткрыл правый глаз:

– Ка… – продолжить он не смог, потому что я заткнула его рот ладонью, жестом показывая вниз. Надо отдать ему должное, он быстро сообразил, что к чему.

– Сколько? – прошептал он практически беззвучно, притянув меня ближе.

В ответ я пожала плечами – без понятия.

По отсутствию шума можно предположить, что злоумышленник один или двое, вряд ли больше. Взгляд Вишневского упал на окно, но я покачала головой: в такое время года побег через окно в одних трусах в его случае и в летнем сарафане в моем, исключался. Мы попросту замерзнем уже через полчаса, если не сразу. Опять эта зимняя проблема!

Услышав скрип лестницы, мы переглянулись: у нас осталось не больше тридцати секунд. Андрей грубо схватил меня за локоть и так же бесцеремонно сунул под кровать, едва не расплющив нос о пол. Сам выхватил пистолет из под подушки (интересно, чем бы ему помогла пушка, раз спит он как убитый?) и занял позицию возле двери. В темноте я видела только его силуэт, выделяющийся на фоне светлой стены. Лунного света едва хватало, чтобы различать окружающие предметы. Секунды тянулись бесконечно долго, когда дверь наконец распахнулась, я с трудом сдержала вопль «ну наконец-то!».

Технически, дверь вовсе не распахнулась, а медленно приоткрылась. В ту же секунду я поняла нашу с Андреем ошибку: разобранная кровать белела в темноте, на ней явно кто-то спал. Уверена, та же мысль пришла и громиле, что готовился переступить порог. Напряжение ощущалось физически, мне казалось, что даже в темноте я видела, как Вишневский весь собрался для удара. Судя по тому, как громила медлил, я поняла: эффект неожиданности отменяется. Он понял, что мы здесь, остались считанные секунды до того, как он обнаружит Андрея за спиной.

Схватив край одеяла, что свисало передо мной, я с силой дернула его вниз. Шум падающего на пол одеяла в царящей тишине оказался словно раскат грома. Громила перестал раздумывать и бросился вперед на шум, что глупо, но ожидаемо. Вишневский не удержался и чертыхнулся за секунду до того, как заехать злоумышленнику по голове. Этого я не видела (обзор мне закрыло упавшее одеяло), но предположила по звукам.

На месте Андрея я бы стреляла в руку, что держит пистолет. Или в ногу, к примеру, но решила придержать комментарии при себе. Похоже, удара оказалось мало: либо кулак у Вишневского слабоват, либо черепушка у нашего гостя что надо. Я ставила на второе, сильно сомневаясь, что при габаритах Вишневского возможно обладать слабым ударом. Руки у него уж точно сильные, это я выяснила на собственном опыте.

Началась неизменная возня, что-то грохнулось на пол. Я шустро выкатилась из под кровати, осторожно выглянула и к удивлению для себя увидела хорошо знакомую спину. Ее я узнала бы даже в кромешной темноте, а сейчас, в слабом лунном свете, силуэты виднелись очень даже хорошо. Странно, что я не признала любимого друга раньше, но спишем это на стресс. Еще я хотела расцеловать Вишневского за то, что не стал стрелять в громилу, потому что это был Ромка, а второго выстрела он бы точно не простил. Все эти мысли вихрем носились в моей голове, пока я стояла истуканом и разглядывала мужчин.

– А ну-ка живо прекратите! – наконец-то сообразила рявкнуть я.

Мужчины не послушались, даже внимания на меня не обратили. Что-то подсказывало: друг друга они тоже узнали и теперь еще более вдохновенно махали кулаками. Кажется, это становилось традицией, вот только сегодня спокойно наблюдать я не могла: кажется, парни увлеклись не на шутку.

Краем глаза я заметила пистолет, отлетевший к стене, но даже трогать его не стала, мудро рассудив, что тут уже достаточно пострадавших от пули, а пуля, как известно, дура. Даже в очень умной руке. Обойдя Вишневского, который каким-то чудом повалил Ромку (тут опять возникает вопрос о его разносторонних талантах), я прыгнула ему на спину, вцепилась мертвой хваткой и потащила его за собой, назад. Обычно – не самый умный ход, но мой расчет оказался верным: поначалу Андрей пытался скинуть меня, но постепенно пыл поубавил и поддался, а за ним и Ромашка наконец заметил мою скромную персону.