Космическая красотка. Галактика в подарок - Ольга Пашнина

У меня вырвался тяжелый вздох и одновременно с этим последняя застежка на платье расстегнулась. Плеч и спины коснулась прохлада, а еще я кожей ощутила исходящее от мужчины тепло.

Из снов, созданных им, особенно ярко я запомнила одно ощущение. Защищенности, безопасности. Чувство, когда ты стоишь, закрытая от всего мира, окруженная теплом и поцелуями, знаешь, что ничего не существует, кроме тебя, ничто не важно, кроме тебя. Поразительное, щемящее сердце чувство нужности, заботы, чьей-то ласки. После пробуждения оно исчезало, а память была сравнима с едва уловимым ветерком в жаркий день.

В реальности это чувство не шло в сравнение ни с чем. Ощутив его однажды, я уже не могла без этих прикосновений. Без взгляда, который то и дело возвращался к моим губам, без рук, которые сжимали одновременно крепко и очень осторожно.

– Можно я аккуратно? – вдруг Аднар спросил нечто странное.

– Что аккуратно? – нахмурилась я.

– У дгнарнов есть не только татуировки, еще и кое-какие способности.

– Телепатия, я знаю.

– Ее можно использовать вдвоем.

Я закусила губу, нахмурившись, а Аднар аккуратно уложил меня на постель. Соприкосновение разгоряченной кожи и прохладного покрывала отозвалось дрожью. Я с сожалением подумала о прервавшихся объятиях. Когда еще у нас будет в распоряжении целая ночь?

– Закрой глаза.

Хриплый голос, звучавший в абсолютной темноте, бил по нервным окончаниям, отчего я вздрагивала. Воспоминания, ощущения, размытые образы – эта ночь всколыхнула целую историю. Тогда, на корабле, он был прав, говоря, что влюбляются не только в человека. Влюбляются в историю, в мелочи, в оттенки. Хранят в памяти моменты, как письма в старой шкатулке.

Я почувствовала, как проваливаюсь в сон и воспротивилась. Только не заснуть! Если я проснусь утром и пойму, что он уехал, сойду с ума.

– Не сопротивляйся, это нормально.

– Я не хочу засыпать.

– Ты не заснешь. Но мне нужно, чтобы ты расслабилась.

Осталось лишь успокаивать себя, что вряд ли Аднар все это провернул лишь для того, чтобы заботливо уложить меня спать. И вряд ли он будет настолько жестоким, что просто уйдет, когда я засну. В конце концов доверять кому-то безраздельно, наивно и всем сердцем – тоже важная черта характера принцессы. Правда, не факт, что самая лучшая.

Словно издалека я слышала завывания ветра. Разразилась жуткая метель, подобной я еще не видела на этой планете. Звук, как ни странно, убаюкивал, придавал уюта.

Поэтому когда он вдруг пропал, я замерла и прислушалась.

А потом на меня обрушились эмоции. Но не свои, к своим я давно привыкла, и даже часть из них научилась загонять в самые темные уголки сознания. Чтобы не тревожили душу.

Эти эмоции принадлежали не мне, а мужчине, который сидел рядом на постели, осторожно изучал меня медленными дразнящими прикосновениями. Но ни одно касание сейчас не могло вызвать во мне такой отклик, как прикосновение чужого разума.

Я задохнулась от накатившего… вала… нет, не так, от огромной волны совершенно незнакомых чувств. Слишком сильно, слишком тяжело. Всю жизнь я думала, что пережила многое, что мой жизненный опыт куда богаче, чем у ровесниц. Даже порой гордилась им. Считала себя сильной, хотя бы потому что не сломалась.

Что я знала о силе и опыте? Ничего.

Картины пылающего ада, рушащегося дома и тысячи криков, слившихся в единый предсмертный стон. Умирающая девушка с безграничной грустью в глазах. Медленно умирающий друг и опекун. Чувство вины оставило терпкий привкус.

Смерть. Много, так много, что я потерялась в мешанине образов.

Мне захотелось вырваться, вдохнуть полной грудью, остаться в неведении и никогда больше не испытывать того, что испытывал этот мужчина, но потом, как осторожное прикосновение теплого лучика солнца, я ощутила нечто очень светлое, крохотное, но сильное и стойкое. Собственный образ так четко встал перед глазами, что я даже зажмурилась. Никогда не думала, что со стороны могу смотреться так… необычно. Солнечно, что ли.

Затем, очень резко и неожиданно, все пропало, а я очутилась в теплых объятиях. Грудь тяжело вздымалась, сердце колотилось, как будто я только что пробежала стометровку.

– Фаргх… ты не должна была этого видеть, – пробормотал Аднар. – Я идиот. Пустил тебя слишком далеко. Прости.

– Надо было показать мне это раньше, я бы не выводила тебя из себя.

– Раньше там было скучнее.

Не знаю, как изначально он планировал использовать телепатию этой ночью, но лучшего катализатора для меня было сложно придумать. Целуя, прикасаясь, я хотела, чтобы теплый огонек остался в нем навсегда. Вне зависимости от того, что будет дальше.

Он не думал, что это будет так сложно.

Никогда еще Аднар Фортем не оказывался в такой ситуации. В его руках сидела девушка, которая была ему нужна. Вот прямо здесь и сейчас, вне зависимости от того, чья она жена, назло гордости и чувствам собственника. Просто получить ее, избавиться от навязчивого и сводящего с ума образа.

И в то же время прикасаться к ней было страшно. В последние годы он часто задавал себе вопрос: а чего вообще боится? Уж точно не смерти, к ней он вплотную подходил не раз. Не ударов судьбы, сильнее она уже вряд ли бы ударила. Вплоть до появления Паулины Виккерс Фортем вообще ничего не боялся.

Она ворвалась стремительно, разворошив все, что он так старательно укладывал в собственной душе. Юная хрупкая девочка с белыми кудряшками. Дерзкая принцесса в шикарном платье. А потом чужая, недосягаемая, желанная, но отданная другому.

Аднар никогда не предполагал, что его главным страхом станет страх собственной смерти. Каков шанс погибнуть на войне у обычного человека? В современном мире не такой уж большой. А у него? Преданного до мозга костей императорскому роду? В случае поражения – стопроцентный.

Одна мысль о том, чтобы оставить ее одну, в разрушающемся мире, казалась нестерпимой. И он бился, с остервенением, с холодной решимостью крушил все на своем пути, чтобы сделать будущее, в котором Паулина будет в безопасности. И желательно с ним.

Но если и без, то на этот случай тоже существовали планы.

Они не должны были встретиться, не должны были друг друга полюбить, но вопреки законам вселенной и встретились, и полюбили. Прошли долгий путь от ненависти до опустошающей, необходимой обоим, как воздух, страсти.

Обнимать ее, чувствовать кожей мягкие влажные губы, ощущать аромат ее волос.

Она ему принадлежит. Раз и навсегда, уже не сможет отказаться, уйти, разлюбить. Ночь отпечатается в памяти навсегда, а он сделает все, чтобы повторять ее снова и снова, до последнего вздоха.