Русская Ницца - Сергей Нечаев

К сожалению, «отношения» с бароном Шарлем Герик д'Эрвиненом ни к чему не привели.

После этого фиаско Мария с матерью вернулись в Ниццу, где их ждала вилла, купленная Надин Романовой на деньги своего старика-мужа. В этой вилле, развороченной начавшимися ремонтными работами, также поселились дедушка Марии и вечно пьяный дядя Жорж.

В Ницце Мария познакомилась с человеком, который помог ей забыть парижского барона. Это был Эмиль д'Одиффре, представитель «золотой молодежи», эксцентричный весельчак и член комитета по организации местного карнавала.

О том, что произошло дальше, биограф Марии Башкирцевой А. Л. Александров пишет:

«Вокруг их семейства снова разгорается скандал: Жорж Бабанин осужден на месяц тюрьмы за пьянку и избиение в поезде на Монте-Карло «дамы», с которой он жил, кроме того, он должен заплатить этой даме штраф в сто франков».

Надежды Марии не сбылись. Знакомство с д'Одиффре не дало ей доступа в высшие крути обитателей Ниццы. Да, Эмиль пригласил ее на открытие своей виллы, но там не оказалось никого из числа тех, кого можно было бы назвать «сливками общества». Он не оправдал ее надежд и не сделал предложения, на которое так рассчитывала ее семья. Как следствие Мария впала в депрессию.

Чтобы хоть как-то отвлечь девушку, ее тетя заложила свои бриллианты и поехала с ней в Париж, а потом в Италию. После этого Мария возвратилась в Ниццу, но так и не обрела душевного покоя.

* * *

Далее влюбленность Марии Башкирцевой в Ниццу начала проявляться все сильнее и сильнее.

1 января 1876 года она писала:

«О, Ницца, Ницца, есть ли в мире другой такой чудный город после Парижа? Париж и Ницца, Ницца и Париж! Франция, одна только Франция! Жить только во Франции».

А вот запись в ее «Дневнике» от 4 мая 1876 года:

«Настоящий сезон в Ницце начинается в мае. В это время здесь просто до безумия хорошо. Я вышла побродить по саду при свете еще молодого месяца, пении лягушек и ропоте волн, тихо набегающих и плещущих о прибрежные камни. Божественная тишина и божественная гармония!

Говорят о чудесах Неаполя; что до меня — я предпочитаю Ниццу. Здесь берег свободно купается в море, а там оно загорожено глупой стеной с перилами, и даже этот жалкий берег застроен лавками, бараками и всякой гадостью».

В 1877 году Мария Башкирцева вновь приехала в Париж и, решив стать художницей, поступила в частную Академию живописи Рудольфа Жюлиана. Это было единственное место, куда принимали учиться живописи особ женского пола. Окружавшие ее сначала восприняли это как экстравагантный шаг молодой русской аристократки, но огромная работоспособность девушки в сочетании с выдающимися природными данными быстро начала приносить первые плоды. Уже через одиннадцать месяцев после начала обучения под руководством профессора Робер-Флери одну из ее картин выставили в Парижском салоне среди ученических работ, и весьма строгое жюри единогласно присудило ей первую золотую медаль.

С 1880 года Мария начала регулярно выставляться в Салоне (обычно под псевдонимом Мари Константин Рюсс).

Считается, что в искусстве Мария Башкирцева видела способ освобождения от установленных правил, которые в то время готовили девушку исключительно к замужеству. Желание творчества захватило ее полностью. Ей захотелось сбросить маску, которую наложили на нее окружающие. Короче говоря, живопись взяла верх над пошлой мещанской жизнью, которую она вынуждена была вести до этого. Со временем Мария стала все больше и больше дистанцироваться от окружающего мира. При этом она постоянно испытывала недовольство собственными картинами, чувствуя их несовершенство. Вместе с этим она прекрасно понимала и ограниченность мастеров, на которых ей предлагали ориентироваться.

Примерно в это время она написала в своем «Дневнике»:

«Выйти замуж и детей рожать! Почему нет? Но каждая прачка в состоянии это делать. Чего же хочу я? Ох, вы знаете: я хочу славы!»

И она добилась своего. Она покорила Париж, эту столицу искусств, город, куда всегда стекалось множество талантов и где разбивалось множество надежд. Париж преклонился перед ее талантом и трудолюбием. У нее появилось все — и награды, и хвалебные статьи Эмиля Золя и Анатоля Франса, и уважение коллег-художников. Она стала первым русским художником, чьи работы приобрел знаменитый музей Лувра.

* * *

Ниже приводятся еще несколько отрывков из «Дневника» Марии Башкирцевой, связанных с Ниццей. Из них видно, что приморский город нравился ей гораздо больше Парижа, где, как и в любой столице, так много шума и суеты.

16 мая 1877 года она писала:

«Я счастлива в моем прелестном и нарядном гнездышке, в моем цветущем саду. Ницца для меня не существует, я точно у себя на даче».

Прошло почти два года, и 21 февраля 1879 года она сделала следующую запись:

«Я в Ницце! Мне захотелось принять ванну, воздуха, погрузиться в свет, услышать шум волн. Любите вы море? Я с ума схожу по морю, только в Риме я его забываю… почти… Ночь прекрасна, и я удаляюсь одна до десяти часов вечера; я отправляюсь бродить по берегу и петь под аккомпанемент волны. Ни одной живой души, и так чудесно, после Парижа особенно».

А вот запись от 22 февраля 1879 года:

«Какая разница с Парижем! Здесь я просыпаюсь сама, окна открыты всю ночь… Мне видно солнце, которое мало-помалу освещает деревья около маленького бассейна среди сада… Погода чудная!»

На следующий день, 23 февраля 1879 года, еще одна, теперь уже о соседнем Монако:

«Вчера мы ездили в Монако. Никогда не смогу высказать, до чего мне отвратительно это гнездо кокоток. Я вошла только на десять минут в залу, но мне и этого было довольно, так как я не играла.

Слушали Opera comique в новой зале, которая очень красива и в теперешнем вкусе.

С наступлением ночи я гуляю и восхищаюсь морем и небом. Какие краски, какая прозрачность, какая чистота, какое благополучие!»

31 октября 1879 года, ровно за пять лет до смерти, Мария Башкирцева сформулировала свои впечатления от Франции следующим образом:

«Франция — прелестная и занятная страна восстания, революции, моды, ума, грации, элегантности, одним словом, всего, что дает жизни прелесть и неожиданность. Но не ищите в ней ни серьезного правительства, ни добродетельного человека (в античном значении слова), ни брака по любви… ни даже настоящего искусства. Французские художники очень сильны; но кроме Жерико и в настоящее время Бастьен-Лепажа им не достает божественной искры. И никогда, никогда, никогда Франция не произведет того, что произвела Италия и Голландия в известном отношении.

Прекрасная страна для волокитства и для удовольствия, но для остального?.. Но это всегда так, и другие страны со своими солидными и достойными уважения качествами иногда бывают скучны. В конце концов, если я и жалуюсь на Францию, то только потому, что я еще не замужем… Франция для молодых девушек страна скверная, и это не слишком сильно сказано. Нельзя вложить более холодного цинизма в союз двух существ, чем вкладывают здесь при соединении браком мужчины и женщины.