На наших глазах - Валентина Хадсон

Никто не знает где я, никто не станет меня искать, а даже если станет… Но дальше думать я не стала, сжавшись, насколько позволяли стянутые за спиной руки. По всему телу пробегала крупная дрожь, которую я не могла унять, и от неё становилось всё холоднее и холоднее. Тогда я принялась считать до пяти.

Наверное, все рано или поздно пробуют этот старый приём, когда им очень страшно. Не помню, откуда я узнала о нём, помню лишь, что зажмурилась и начала считать вслух. Когда я произнесла "пять" и открыла глаза, вокруг резко зажёгся свет, и мне снова пришлось зажмуриться.

Где-то послышались голоса. Я прислушивалась, задержав дыхание, чтобы разобрать, кто именно говорит, но предательское эхо совершенно искажало слова и звуки, превращая их в бормотание. К тому же неизвестные говорили тихо, видимо, понимая, что их могут услышать. Я огляделась по сторонам. Помещение походило на огромный подвал, и, должно быть, именно им и являлось: под низким потолком проходили какие-то огромные надутые трубы, а пол был неровным, шершавым, полностью бетонным. Мне удалось разглядеть несколько крошечных, забранных решёткой окон, и, должно быть, если бы я смогла встать, я бы дотянулась до них.

Голоса, кажется, стали ближе. Я смотрела на большую низкую дверь, ожидая, что вот-вот она откроется, и я смогу разглядеть похитителей. В голове судорожно проносились обрывки мыслей: зачем меня похитили? Как долго они собираются меня здесь держать? Обнаружил ли кто-нибудь моё исчезновение? Лишь на последний вопрос я, пожалуй, могла ответить. Конечно, обнаружили. Саша скорее всего услышал мой крик и уже прочёсывает город вместе с отрядами полиции… По крайней мере, я на это надеюсь.

Ручка дрогнула, но никто не вошёл. Где-то громко зазвонил телефон, и похитители удалились, видимо, потеряв ко мне интерес. Я вдруг почувствовала, как затекли руки и ноги, и как же на этом полу холодно. Внимательно оглядев связывавшие меня верёвки, я заметила, что затянуты они были крепко, но небрежно, явно наспех. Подёргав ногами, я без труда стянула конец верёвки, привязанный к трубе. Теперь я, наверное, даже смогла бы встать.

Осторожно, стараясь не шуметь — теперь мне вовсе не хотелось встречаться с похитителями! — я встала на колени, а затем и во весь рост. Ноги всё ещё были связаны, но я могла дотянуться до окон под потолком! Теперь осталось выбрать подходящий момент и изо всех сил закричать: кто-то из прохожих точно меня услышит!..

Нетерпеливо посматривая на дверь, я больше всего на свете хотела, чтобы похитители ушли куда-нибудь из этого подвала. И — видимо, это было настоящее чудо — они и вправду ушли: я слышала, как хлопнула какая-то дверь и наступила тишина. Подождав ещё несколько минут, я привстала на цыпочки и начала звать на помощь. Жаль, что связанные за спиной руки не позволяли разбить стекло или хотя бы постучать по нему. Однако на моё счастье это и не понадобилось: мелькнула чья-то тень, рядом с окном кто-то опустился на колени, и я услышала голос, показавшийся мне знакомым: прохожий попытался узнать, как я туда попала, но я лишь продолжала умолять его помочь мне. Наконец, он неразборчиво пообещал найти вход в подвал и освободить меня. Тень исчезла, а я вновь могла только ждать. Силы, поднявшие меня на ноги, исчезли так же внезапно, как и появились. Когда моему спасителю удалось выломать дверь, я уже опустилась на пол. Но как только я увидела, кто это, удивление заставило меня снова вскочить.

— Паша?!

Парень, похоже, удивлён ничуть не меньше меня. Он останавливается на пороге, придерживая сломанную дверь, и молча смотрит на меня во все глаза. Я делаю шаг к нему, но ноги не слушаются, и я спотыкаюсь, стараясь не упасть. Паша, наконец, выходит из ступора и кидается ко мне, поддерживая, торопливо распутывая стягивающие руки верёвки. Один из узлов никак не поддаётся, и он буквально отгрызает его. Я лишь устало следила за ним. Кажется, он что-то говорил, но я не вслушивалась. Внутри как будто резко отпустили натянутую нить, и я повисла в блаженном облегчении в его руках. Не помню, как мы вышли из подвала, не помню, как ждали такси. В машине я вновь пришла в себя, обнаружив, что Паша как-то странно на меня смотрит. Ничего не объясняя, я потребовала телефон и позвонила Саше.

Не знаю, наверное, брат едва с ума не сошёл, пока обо мне не было никаких вестей. Я как могла коротко рассказала ему обо всём, что случилось, старательно сдерживая любые эмоции: сейчас на панику уже просто нет времени, нужно срочно ловить похитителей. Саша, кажется, тоже это понял, поэтому радость и облегчение в его голосе быстро сменил деловой сосредоточенный тон. Внимательно выслушав меня, он в который раз за этот вечер поверг меня в шок: оказывается полчаса назад ему позвонили, требуя выкуп, и сейчас он, полиция и скорая помощь едут обратно в нашу злополучную школу, где похитители назначили встречу. Деньги Саша взял с собой, но отдавать он их не собирается. Преступников попытаются убедить сдаться, но, если уговоры не подействуют, разрешено применить силу. Мне же лучше ехать домой, где я буду в безопасности. Саша очень просил Пашу остаться со мной, пока всё не закончится, и парень, видимо, совсем сбитый с толку этой жуткой историей, без разговоров согласился помочь. Я не без сожаления попрощалась с братом, умоляя звонить мне как можно чаще, чтобы держать в курсе. Родителям Саша обещал позвонить немедленно.

Вернув Паше телефон, я откинулась на спинку сидения. Что за жизнь у меня, в самом деле! Если сравнивать её с дорогой, то это явно трасса формулы-1, с миллионом опасных для жизни поворотов. И нельзя расслабляться ни на миг: именно в этот миг что-нибудь обязательно случится.

Но именно в ту минуту я почему-то ничуть не переживала. Меня не тревожило ни похищение, ни похитители. Единственное, что занимало мои мысли — Рома. Он снова исчез, как уже исчезал однажды, и на этот раз я не видела ни одной причины, по которой он мог бы исчезнуть. Или с ним что-то случилось, или…

В голове быстро проносятся мысли. Наше странное знакомство, игра в парня, вечеринка у Арины, выходные у Николь, появление Генриха, проект с Артёмом, признание в лифте, исчезновение, ужасный разговор на парковке, долгая-долгая ночь после него, попытка помирить всех на вечеринке, подозрения, полицейский участок, Пашин отец, школьная библиотека. Я стою, прислонившись спиной к стеллажам, и пытаюсь дозвониться до единственного человека, которому я