Слишком близкие люди - Ольга Николаева

— Хорошо. Тогда постой еще пару минут, парнишка за тобой подъедет. Доставим в лучшем виде в лучший отель города! Покайфуешь, Лерка!

И в этом был весь Олег: ему всегда хотелось, чтобы от него исходило все только самое лучшее. Любил причинять удовольствие и доставлять добро… От всей своей удалой и широкой души и огромного сердца. Проще согласиться и «кайфовать», чем объяснять, почему не хочешь этого…

Я только успела заселиться в номер гостиницы и скинуть одежду. Раздумывала: сразу выкинуть или отдать в химчистку? Казалось, что все насквозь пропиталось ароматами квартиры, которую отец со товарищи превратил в помойку… Уже метнулась в ванную комнату, чтобы очень долго принимать душ и оттирать от себя эту стойкую вонь.

Не тут-то было: телефон заголосил родной мелодией, которая стояла только на одного человека — на Лизу Янкевич. Не ответить ей — проще сразу яму себе выкопать.

Прямо с трубкой побрела в ванную. Надеялась, что отделаюсь коротким «все нормально», и все же успею вымыться по-человечески.

— Лера, ты где, вообще? — это вместо обычного «здравствуйте», которым люди начинают разговоры.

— Я домой приехала… — призналась обреченно, понимая, что быстро не отделаюсь.

— А за каким, простите, хреном ты туда понеслась? Что-то с отцом случилось? — подруга отлично знала все мои болевые точки. Попала почти что в цель… слегка промазала.

— И с ним, видимо, тоже…

— Ну-ка, давай, в подробностях. Ты меня удивляешь, дорогая. Я начинаю нервничать, а в моем положении это очень вредно.

— В каком положении, Лиз? Ты беременна? — я даже забыла о своих проблемах, так обрадовалась.

— Окстись! Быть замужем за Кириллом — это как сидеть в очень долгой осаде. Я стала злая и нервная. Хочется кого-нибудь убить. И здесь ты фортели выкидываешь… — Лизка многозначительно замолчала.

— Меня убивать, надеюсь, не будешь?

— Посмотрим. — Она опять замолчала. — Я тебя просила быть поосторожнее с Андерсом и не делать ему больно?

— Блин! Вот хоть ты-то сюда не лезь, пожалуйста! И так тошно…

— Значит, поцапались? И причиной, наверное, был твой отъезд?

— Как же повезло Кириллу с такой умной женой… — мне совсем не хотелось говорить ей правду. Но от этой занудной язвы никто еще просто так не отделывался.

Пришлось выложить, как на духу, все, что случилось в последние дни. Подруга слушала внимательно, не перебивая. Долго молчала после этого. Так, что мне даже показалось — не пропала ли связь. Проверила, окликнув.

— Да здесь я, здесь… Думаю просто…

— И что же ты надумала?

— Ну, в том, что весь выводок Савельевых — подлюки редкостные, я никогда не сомневалась. Ну, да уже и Бог с ними. К ним еще все бумерангом вернется.

— Думаешь? Разве двух покалеченных в семье — не достаточно?

— Так еще один, мозгами обделенный, тебя с Андрюхой поссорил. Значит, еще маловато. — Лиза хмыкнула возмущенно. — Но на них-то — плюнуть и растереть. Что будешь делать с отцом и квартирой?

— Отца искать. Олег помочь обещал…

— Олег… постой, Олег — тот самый? Бессонов Олег, что ли?

— Ну, да, а что такого?

— А откуда он взялся-то? Он же куда-то уезжал навсегда…

— Ну, вот, нашелся. Приехал ко мне на работу, чтобы поздороваться. Я его с Андерсом познакомила даже…

— И что, Андрюха ничего не просек?

— А должен был что-то просечь?

— Господи, Лерка! Вот ты всю жизнь как слепая! Или зрение у тебя однобокое… Влипла тогда по уши в своего Макса, а то, что Олежка с ума по тебе сходил, даже не замечала…

— Не сочиняй! Ничего подобного не было никогда! — мне стало до ужаса стыдно и неудобно.

— А зачем сочинять? Спроси у кого угодно из наших — они тебе все расскажут подробненько…

— Черт… — схватилась за голову. — А я ж его по старой дружбе о помощи попросила. Ничего такого даже в мысли не приходило.

— Попросила — и славненько. Пусть немного постарается, ради памяти о первой любви. Тем более, что связи у него должны остаться хорошие. Не свои, так отцовские подключит.

— Но как мне теперь смотреть ему в глаза-то, Лиза? Я как будто пользуюсь…

— Вот и пользуйся, радуйся, что есть кем. — Сказала, как отрезала.

— Да я ж не смогу теперь ему в глаза смотреть!

— А ты постарайся! Кстати, подумала, что будешь делать, когда отца найдете?

— Не знаю… Лечить, наверное. Только от чего — еще не понятно. Каких он болячек нахватался от своих собутыльников, и что у него теперь с головой…

— Ну, вы пока ищите… — судя по тону Лизаветы, она уже что-то задумала. Хотелось бы, чтобы что-то хорошее и полезное. — А я здесь попробую сочинить, чем тебе можно помочь на расстоянии.

Разговор с подругой немного поднял настроение. Легче становится, когда выговоришься. И когда знаешь, что можно рассчитывать на поддержку, хотя бы моральную.

Что делать с Андерсом — вот, что меня глодало больше всего.

Он не позвонил ни разу с того момента, как я уехала. А мне… весь день было не до звонков. Делиться с ним тем, какое разочарование встретило в палате Максима — признаться в собственной глупости. Рассказывать про проблемы с отцом — вообще ни к чему. Да и просто стыдно. Так, словно это я опустилась ниже всех возможных плинтусов и превратилась в оборванную пьяницу.

Огромного труда мне когда-то стоило рассказать об унижениях, пережитых по воле мужа. Повторить этот подвиг, показав еще и отца-алкаша, неизвестно где шляющегося — выше моих сил. Лучше разгрести на месте все свои проблемы, а потом уже вернуться с покаянной головой и бухнуться в ноги, прося прощения. Ну, может быть, прямо на колени падать не буду… А вот прощения просить придется, точно…

Андерс

Он старательно обманывал себя, что совсем не ждет обещанного звонка. А телефон просто вечно попадался под руку, даже в моменты, когда был совсем не нужен.

Андерс снимал с него блокировку, на автомате проверял, нет ли пропущенных, с раздражением прятал в карман. Словно ни в чем не повинный гаджет был главной причиной дурного настроения.

Он успел поужинать в одиночестве, просмотреть все важные новости в интернете, посмотрел какой-то футбольный матч, хоть всегда предпочитал хоккей…

Начинал задремывать: организм, хоть и вечно взбудораженный, начинал брать свое, и в минуты редкого покоя стремительно отключался. И, конечно же, именно в этот момент раздалась трель телефона.

— Ну, что, страдалец, ты жив еще? — Лиза не очень любила здороваться. Вернее, старательно избегала этой важной части этикета. Но Андерсу было фиолетово на ее характер и раньше, а сегодня — особенно.